Книга Мигрант, или Brevi Finietur - Марина и Сергей Дяченко

— Так, — сказал Крокодил.

— Так, — согласился Аира.

Черные волосы лежали у него на плечах. Сиреневые глаза казались немного мутными.

— Сегодня-завтра выяснится, что жизни на нашей планете осталось на пару витков вокруг Солнца, дальше — катаклизм, взрыв, и придется вылетать в дальний Космос — всем, даже домоседам.

Крокодил выругался:

— Почему так? На Раа так хорошо… Почему нельзя спокойно, потихоньку… Без тикающей бомбы за спиной?

Аира пожал плечами:

— Быть больше, чем ты есть. Стремиться к невозможному.

— Послушай, — сказал Крокодил, чувствуя, как горячие мурашки бегут по спине. — А полетели на Землю? Ведь можно рассчитать… Узнать… Мы успеем как раз вовремя — к появлению человека. И мы научим его…

Он запнулся, потому что все, что он хотел сказать, вдруг показалось ему напыщенным и банальным.

— И мы изменим ход истории, — сказал он наконец.

Аира мигнул:

— Ты знал?

— Что?

— Насчет хода истории?

— Нет, — Крокодила из жара бросило в холод, что-то в словах Аиры — в его интонации — его напутало.

— Я говорил с Бюро по поводу твоего дела, — сказал Аира. — По поводу твоего возможного возвращения. Признать контракт недействительным и все такое.

— И, — сказал Крокодил и остался недоволен этим писком.

— Все контракты Бюро относительно Земли полностью необратимы. На Земле… Короче, мне кажется, ты все-таки изменил ход истории. Все пошло по-другому. Тебя там больше нет.

Крокодил постоял еще секунду, слушая звон в ушах.

— Пошли? — спросил Аира.

— Ага, — сказал Крокодил.

* * *

Они спустились к воде. У моста ожидала лодка, похожая на выдолбленный огромный ствол. Тимор-Алк, сидевший на веслах, подгреб к берегу; Крокодил влез в лодку, балансируя как на канате. Прибор, подобный гироскопу, не давал лодке перевернуться, но выглядела она все равно ненадежно.

Мягкие уключины были снабжены усилителями, поэтому один Тимор-Алк греб, как целая партия галерных рабов. Он сидел спиной по ходу движения, не оглядываясь, — лодка шла по маршруту, заложенному в бортовой компьютер. На корме бок о бок устроились Аира и Крокодил.

— Как он? — спросил Тимор-Алк, когда лодка вышла на середину реки.

— Сдает на третью степень по биохимии, — сказал Крокодил, думая о другом.

— Малый Стратегический совет обсуждает отмену Пробы, — отрешенно сказал Аира.

Тимор-Алк вскинулся:

— Что?!

— Мы, община Раа, пойдем сейчас на большую Пробу без возможности пересдачи… Вместе, без деления на полноправных и зависимых, — Аира потянулся, сплетя пальцы, поигрывая мускулами.

Тимор-Алк сильнее налег на весла. Вода, струящаяся вдоль бортов, заревела.

— Все так плохо? — спросил зеленоволосый, и голос его без труда перекрыл шум воды.

— Хорошо, — Аира заложил руки за голову. — Мы справимся.

— Аира, — сказал Крокодил. — Эти, в Бюро… они не сказали, как именно изменилась история? Я… ну, спас Землю, или погубил ее, или просто у моих родителей родилась девочка?

— Ты же знаешь Бюро, — сказал Аира. — Вытащить у них информацию…

— Понимаю.

Они проплыли под еще одним мостом, широким и круглым. На нижней стороне моста сидели огромные ночные бабочки, крыло к крылу, свесив головы и усики вниз.

— Я бы хотел, чтобы ты остался с нами, — сказал Аира. — Сейчас будет трудно… Много работы.

Тимор-Алк поднял голову.

— А куда я денусь? — Крокодил улыбнулся. Аира и Тимор-Алк обменялись быстрыми взглядами.

— Андрей, — сказал Аира. — Я благодарен Бюро, что прислало тебя на Раа.

— Ты меня пугаешь, — сказал Крокодил. — Такие речи…

Тимор-Алк недоверчиво хмыкнул.

— Видишь ли, Андрей, — сказал Аира. — Ты — носитель идеи Земли. Ты в какой-то степени и есть Земля. Тебе не нужно Бюро, чтобы вернуться.

Весла врезались в воду свирепо и слаженно. Тимор-Алк греб, лодка рассекала реку тупым носом, и ширококрылые насекомые повторяли узором крыльев играющую поверхность реки.

«Значит, я — планета на окраине галактики? Я — твердый шар с раскаленными недрами, с базальтовой корой, массивный настолько, что держу на себе океаны?

Пожалуй, да.

Я — миллиарды людей? Я — город, река, джунгли, забытая деревушка, мальчишка-шахид, гениальный профессор, пилот за секунду до краха, обыватель у телеэкрана, все это я?

Я — инфляция, дезинтеграция, глобализация, милитаризация, „неиллюзорный песец“?»

Он посмотрел на свою руку, покрытую параллельными шрамами.

«Умею ли я до сих пор восстанавливать силой воли разрушенную лазурь моих вен? Нет ножа, чтобы проверить…»

— Извини, это бред, — он поднял глаза на Аиру. — Я не могу быть Землей.

— Конечно, не можешь. Ты весишь гораздо меньше и не вращаешься вокруг светила.

Крокодил потер шрамы:

— Бред! Время, пространство, вероятности…

— …Время, пространство и вероятности в мире идей имеют совсем другое значение. Бюро переносит людей из будущего в прошлое, зарабатывая на этом энергию, да. Но Бюро переносит материальных людей в материальном мире.

— А как иначе? — Крокодил потер ладони. — Я перенесу свой идеальный образ на идеальную Землю моих воспоминаний?

— Нет. У нас с тобой совершенная сцепка донор — рецепиент, причем двусторонняя. Я расслою для тебя реальность, Тимор-Алк проведет тебя в разлом. У нас теперь есть опыт, и мы не ошибемся; ты спроецируешь себя на образ Земли. Вернешь себе родной язык. Вернешься.

— Но меня же там нет!

— Значит, будешь.

— Но Бюро…

— Это вне компетенции Бюро. Это мир идей, наша территория.

Лодка вышла в широкое озеро. Впереди, на противоположном берегу, показался высокий причал.

— Виртуальное путешествие? — хрипло спросил Крокодил. — Мир моих грез? Возвращение во сне?

Тимор-Алк вздохнул, не переставая грести. Крокодил посмотрел на него и вдруг понял: в присутствии полукровки грех смеяться над «миром грез».

— Это будет просто возвращение, — сказал Аира. — Но, конечно… если тебе есть, зачем возвращаться.

Лодка повернула и пошла вдоль высокого озерного берега. На склоне пеной лежали белые и розовые цветы, волна от лодки плавным балетным движением омывала берег. Тимор-Алк наконец перестал грести, весла сложились, как лапы жука, и прижались к бортам.