Книга Красивым жить не запретишь - Галина Куликова

— Эльза — это кто? — попыталась вспомнить Ира.

— Немка.

— Немка? — заинтересовался Петя. Скобкин. —Нацистка, что ли?

— Нет, немка по паспорту, — охотно пояснилВеня. — Фамилия у нее интересная — Унт.

— Унт — это один меховой сапог, — глубокомысленнозаметил Скобкин. — Я выучил, пока сканворды разгадывал. В машине долгоприходится сидеть, так я, типа, разгадываю по десять-двадцать штук в день.

— У меня есть знакомый кроссвордист, — светлоулыбнувшись, сказала Ира. — Если хочешь, могу познакомить!

— Если б то была кроссвордистка! — с сожалениемответил ее брат.

Ира переживала. Характер не позволял ей показывать всемсобственную слабость, и она бодрилась изо всех сил Когда мужчины началиобсуждать маршрут, она отключилась и стала грызть ногти. Петя, обернувшись кней, заметил:

— Нервная женщина может съесть в неделю полфлакончикалака для ногтей. Статистика!

Пока все рассаживались по машинам, Мартынов взял Женю заруку и отвел в сторону.

— Не хочу быть просто пешкой в твоей игре. Кого тыподозреваешь?

— Того же, кого и ты.

— Врешь.

— Чего вы там возитесь? — разгорячился ПетяСкобкин. — Поедем к немке на дачу, вынем ее из тапочек и подвесим…

— Молчи, Петька? — приказала сестра, и тотмгновенно заткнулся.

— А как же озарение? — напомнил Мартынов. —Ты до сих пор так ничего и не объяснила.

— Потом, — увильнула Женя. — Все потомобъясню.

Кавалькада из трех машин двинулась с места. Ведущим былМартынов.

Выехали на Кольцевую, пропилили по ней примерно минуттридцать, потом свернули на шоссе, с него — на менее значимую трассу, поплуталинемного по крохотным населенным пунктам и в конце концов въехали под ржавуютабличку с едва различимым названием «Рощица».

Рощица была стопроцентно дачным поселком — Жене особеннонравились одноэтажные домики, похожие на те, какие рисуют в мультфильмах. Надороге напротив одного из очаровательных строений стояла машина Кости Карпенко.Сам он дремал за рулем, откинув голову назад и тихонько похрапывая.

— Видишь, он спит, — сказал Веня. — Значит,совесть его чиста.

— А может быть, притворяется? — усомниласьЖеня. — Кто его знает, на что он горазд?

Сонный Карпенко, увидев целую ораву народу, слегка опешил:

— Мы так и припремся всей оравой?

— Вот интересно, — озираясь по сторонам, спросилМартынов, ни к кому конкретно не обращаясь, — почему от Катеньки отстал«хвост»? Именно сегодня? Неужто потому, что она с мамочкой?

— Хочешь сказать, раз Машков мамочке доверяет, тоМашков с мамочкой знаком? — подхватил Веня.

— Или кое-кто предупредил Машкова, чтобы его люди здесьсегодня не светились, — вполголоса сказал Мартынов Жене.

— Вы дали мне мало времени на все про все, —заявил Карпенко, насупясь. — Могли бы давно посвятить в ваши планы.

— У нас до последнего времени не было никакихпланов, — ответила Женя.

— А что это у твоего ухажера сегодня такое кровожадноелицо? — не отставал Карпенко. — Ему пообещали дать пострелять?

Мартынов и Веня недоуменно переглянулись, а Женя покраснелакак флаг. Не время сейчас объяснять, что во время вояжа в дом Хрюкиных Петепришлось выдать себя за ее ухажера.

— Давайте пустим Петю первым. Ни Катенька, ни Эльза незнают его в лицо! — предложила Женя.

— Меня они тоже не знают в лицо, — возразилМартынов.

— Ты наш интеллектуальный резерв. Оставайся пока втылу. Вдруг на Петю сразу обрушится что-нибудь тяжелое?

* * *

На бедного Петю действительно кое-что обрушилось — неземноеочарование Катеньки. Когда он отворял калитку и топал по дорожке к крыльцу,лицо у него было решительным, словно у солдата, задумавшего взорвать танк.Однако когда дверь распахнулась и на пороге появилась Белоснежка — влажная иблестящая после душа, обернутая коротеньким полотенцем, — у Пети отказаловсе сразу: руки, ноги, голос и, самое главное, мозги.

— Вам что, молодой человек? — спросила Катенькаголосом, в котором звенели рождественские бубенчики. — Что же вы молчите?

— Эта.., типа… — выдавил из себя Скобкин и замолчалнавеки.

Катенька ухмыльнулась и уже хотела захлопнуть дверь передего носом, когда Женя рванулась из машины. Едва она появилась на дорожке, наКатенькино чело упала тень озабоченности.

— Вы что, вместе? — спросила она. Скобкин даже необернулся. Он продолжал глазеть на тело, смутившее его, без единого звука.

— Привет, — сказала Женя. — Это мойпарламентер.

— Ты что, нашла Андрея Куницына? — спросилаКатенька, расширив глаза.

— Не нашла. Но могу предположить, что с ним случилось.

— Я даже не спросила в прошлый раз, как тебязовут. — Катенька поправила ослабевший узел на полотенце, и Скобкин громкосглотнул.

— Ее зовут Евгенией, — неожиданно для всехраздался из глубины дома низкий голос Эльзы Унт.

В ту же минуту сама она возникла за спиной дочери. В длинномшелковом халате и с коричневой сигаретой, воткнутой в длинный мундштук, Эльзавыглядела потрясающе. Ее короткие волосы были свободны от завивки и небрежнозачесаны назад. Глаза поражали красотой и глубиной.

— Здрасьте, — неожиданно для всех сказал Скобкин.

— Чему обязана, дорогая? — спросила Эльза, глядяна Женю внимательными, но недобрыми глазами.

— Мы пришли разобраться с исчезновением Куницына и Ярославского, —коротко ответила Женя. — Не мы двое. Нас гораздо больше. Целая команда.Боюсь, что все не влезем в вашу гостиную, даже если вы нас пригласите.

Эльза тонко улыбнулась и ответила.

— А вы уверены, Евгения, что именно со мной и с моейдочерью стоит обсуждать это ваше дело?

— Больше чем уверена.

— Оденься, Катенька, — велела Эльза и широкораспахнула дверь. — Зовите вашу команду.

Как только Катя скрылась, Скобкин ожил, будто бы емукрикнули: «Отомри!» В ответ на приглашающий жест Эльзы он коротко, но громкосвистнул. Тут же дверцы трех машин отлетели в стороны, и на дорогу выбралисьМартынов, Веня и Ира в придачу. Карпенко должен был остаться снаружи При видетроицы, бодро шагающей между газонами, глаза Эльзы потемнели, а мундштук выпализ пальцев и покатился по полу. Она открыла рот, попытавшись что-то сказать, нотак ничего и не произнесла.

— Чего, испугались, что наследим? — мрачно пошутилСкобкин, подавая ей оброненную вещицу.