Книга Война братьев - Джефф Грабб

Когда Ашнод дала ему команду, оно обезоружило и едва не убило трех солдат из личного элитного гарнизона Мишры и полностью игнорировало боль, когда четвертый сумел как-то извернуться и пригвоздить его к полу копьем. Монстр изо всех сил пытался проползти вверх по копью и оторвать солдату голову, но в конце концов его органы отказали, и существо испустило дух.

Мишра был очень доволен и позволил Ашнод завершить работу над этими «мутантами», которые когда-то были живыми существами, но теперь представляли собой не более чем машины из плоти и крови, подчиняющиеся слову хозяйки. Он выделил подмастерью все необходимые ресурсы.

Существо выволокли из зала, Ашнод вышла вслед за ним. Если она и обратила внимание на лица фалладжи, выражавшие животный ужас и нечеловеческое отвращение, она не показала виду. А северян-монахов, одетых в черные одежды и оживленно, если не восхищенно переговаривавшихся в углу тронного зала, она просто не заметила.

Несмотря на относительную удачу с первым прототипом, Ашнод потребовался еще год на отработку технологического процесса и достижения более чем пятидесятипроцентного успеха при изготовлении мутантов, а следующий ушел на то, чтобы превратить армию мутантов из бездумной толпы в нечто отдаленно напоминающее организованные вооруженные отряды.

Методы рыжеволосой женщины были просты и безжалостны. Она ломала и уничтожала сознание и волю своих пленников, заживо дубила на них кожу, в результате чего они делались крепкими, жилистыми и безмозглыми. Впрочем, остатки интеллекта сохранялись — ровно в том объеме, чтобы мутанты могли повиноваться командам. Но от личности не оставалось и следа. С точки зрения Ашнод, особой удачей было то, что в процессе производства уродовалась не только психика, но и тело — никто не мог бы предсказать, как повели бы себя фалладжи, если бы они узнавали в рядах ее солдат своих пропавших родственников-дезертиров…

Наконец отряд мутантов был готов поступить под командование Мишры. Все складывалось как нельзя лучше: кадир принял окончательное решение объявить корлисианцев предателями и примерно наказать их. Аргивяне удерживали северные перевалы, но если армии кадира прорвут фронт на юге, близ самой Корлинды, то у фалладжи появится важная база на другой стороне гор.

Мишра послал Ашнод приказ подготовить новое войско к выступлению. Изобретательница ответила, что хотела бы сама возглавить наступление. Когда послание было зачитано в тронном зале, возмущенные командиры бросились кадиру в ноги. Как можно доверять женщине командовать войском, спрашивали они. Настоящий мужчина никогда не согласится идти за женщиной! Тем более у нее рыжие волосы — это дурной знак.

Мишра хорошенько обдумал слова командиров и ответил Ашнод, что ее помощь в организации наступления весьма желательна, но он ни словом не обмолвился о том, что передает ей командование. Ашнод смекнула, что к чему, и написала ответ, в котором в недвусмысленных выражениях говорилось, что если ей не доверят командование всей армией, она не сможет гарантировать успешное выступление созданных ею войск.

Мишра официально объявил, что на время кампании Ашнод назначается временным командующим, ей в подчинение передаются все войска, а их командиры должны выполнять ее приказы.

Для осмотра войск и последней беседы с командирами Мишра лично отправился на Полосу мечей, откуда собиралась выступать его армия. Некоторые вожди, включая и старика Джарина из племени гестос, получили последнюю возможность выразить свое недовольство тем, что командующим назначена Ашнод.

— Она женщина, — снова сказал Джарин на совете. Ашнод, занятая подготовкой мутантов к длинному переходу, отсутствовала. — Легкомысленная, взбалмошная, бессердечная женщина, — добавил старик.

— Она мой помощник, — ответил Мишра. — Я доверяю ей во всем.

— Неужели вы доверяете своим военным меньше, чем ей, о мудрейший из мудрых? — спросил Джарин.

— Я совершенно убежден, что все вы способны выполнить свой долг перед народом фалладжи, — ответил Мишра.

— Она не фалладжи! — вскричал Джарин. Другие командиры беспокойно переглянулись. — Она занимается такими вещами, что люди боятся об этом говорить! Ее чудовища пугают лошадей и не дают солдатам спокойно спать. Она использует чужеземное колдовство!

Мишра побагровел:

— Если ты забыл, мерзкий раб, то я напомню — я тоже не фалладжи! Ты хочешь сказать, что мое чужеземное колдовство тебе не нужно?

Джарин пробормотал в ответ что-то невнятное и замолчал. Последовало долгое, напряженное молчание, никто не решился поддержать старика. Даже на лице Хаджара, как обычно сопровождавшего своего хозяина, ничего нельзя было прочесть.

В конце концов вождь племени гестос преклонил перед кадиром колено и сказал:

— Я счастлив возможностью донести до вас, о величайший из людей, мое беспокойство, и я преклоняюсь перед мудростью вашего всемогущего суда.

Разговор перешел на другие темы, но Джарин больше не произнес ни слова. Другие командиры также не решились возразить кадиру, хотя были полностью согласны со стариком.

Утром состоялся большой парад. Мишра и его советники, включая Хаджара, собрались под навесом и наблюдали, как мимо них маршируют войска. В толпе зрителей были и иотийцы, чувствовавшие себя неуютно среди жителей пустыни.

Войска были одеты в лучшую форму и начищенные до блеска парадные доспехи. Все это будет упаковано и погружено на обозы, и войска снова наденут их только в том случае, если возьмут столицу Корлиса. Прошли три эскадрона кавалерии в легких красных плащах, которые развевались по воздуху, словно языки пламени. Несмотря на вчерашнюю речь, Джарина оставили командовать гестосской кавалерией — он ехал впереди с мрачным лицом.

Солнце пылало на широких медных шлемах подошедшей к шатру кадира пехоты. За ней маршировали стрелки, молодые и менее вымуштрованные, — это были младшие сыновья фалладжи, только-только вступившие в армию. Затем на легконогих лошадях проехали разведчики, демонстрируя кадиру навыки в джигитовке. Каждый отряд фалладжи приветствовали восторженными криками, и даже присутствующие иотийцы не могли удержаться и не указать друг другу на могущество этих воинов, а равно и выразить удовлетворение, что все эти войска направляются воевать не в Иотию, а куда-то еще.

Наконец подошла Ашнод с отрядом мутантов. В нем было около трех сотен существ, все они маршировали стройными рядами. Нет, нельзя было сказать, что они шли как обычные вымуштрованные воины — они шли в ногу лишь потому, что их контролировал один-единственный разум. Когда они делали новый шаг, казалось, что они вот-вот упадут, но, несмотря ни на что, мутанты маршировали, и было ясно, что это единый отряд. Из одежды на чудищах были только грубые накидки из темной иотийской ткани.

Возглавляла отряд Ашнод. Она ехала на огромном черном боевом коне, на ней был шлем в тон ее волосам и богато украшенные черно-рыжие доспехи с шипами, сделанные, по слухам, на заказ в Зегоне.