Книга Убийство на пляже - Эрин Келли

— Это насчет телефона Дэнни, — говорит она Харди. — Он опять заработал. В данный момент они пеленгуют сигнал.

Харди не разделяет ее возбуждения, но решительно кивает.

— Я хочу, чтобы координаты пеленга сбросили на мой телефон. А вы возвращайтесь в участок и допросите Найджа Картера, вытрясите из него всю правду.

Его внутренние жалюзи вновь закрыты, и уже трудно поверить, что это тот самый человек, который только что так доверительно говорил с ней.

— Давайте, давайте, вперед! — рявкает он.

У Элли, которая, с трудом переставляя ноги, отправляется обратно в участок, появляется новый стимул побыстрее добраться туда. Если Найдж сидит в камере, у кого же сейчас телефон? Может быть, они все-таки ищут сразу двоих? Впервые за последние недели у нее возникает ощущение, что ответы на все вопросы могут находиться на расстоянии вытянутой руки.

— Миллер!

«Ну что еще?» Она поворачивается, ладонью прикрывая глаза от солнца. Сейчас их разделяет полоска песчаного пляжа. Вновь поднялся ветер, и Харди приходится повышать голос:

— Вы хорошо поработали, Миллер. Вы молодец!

Это его первая похвала за все время их совместной работы. Элли зябко вздрагивает, как будто кто-то прошел по могиле близкого ей человека.

Низкое солнце на небе похоже на старинную бронзовую монету.

Харди проходит всю Хай-стрит от начала до конца, не отрывая глаз от монитора телефона. Его продвижение на экране регистрируется красной точкой, телефон Дэнни — синей. Еще слишком рано говорить о точном местонахождении, оно будет уточняться по мере его приближения. Пока что синяя отметка — это просто триангуляционный пункт между тремя точками возможного положения телефона. Он идет быстрее, обратив внимание, что при этом зрению его возвращается резкость и четкость, а ноги вновь становятся сильными и послушными. Как будто болезнь, осознавая важность момента, решила на время прекратить свою игру с ним.

Хай-стрит заканчивается резко и сразу сменяется ничем не примечательными предместьями. Харди увеличивает картинку на экране. Он поднимает глаза, проводит какие-то вычисления в уме и сворачивает налево в переулок. Он в первый раз попадает в это хитросплетение проходов и дорожек и, не имея перед глазами каких-то приметных ориентиров, теряется, временно вновь превращаясь в постороннего для Бродчёрча человека. Взгляд на экран мобильного подсказывает ему путь. Руководимый достижениями новых технологий, он преодолевает последнюю пешеходную дорожку за пятьдесят шагов и выходит на спортивную площадку. Красная точка уже почти накрывает синюю. Харди стоит примерно на равном расстоянии от церкви Святого Эндрю спереди, дома Латимеров справа, а слева от него…

Он сует сотовый в карман и поворачивает налево, через футбольное поле. Когда до цели остается последний отрезок пути, Харди вновь сверяется с навигатором. Здесь, на Лайм-авеню, две точки на его экране совмещаются.

Дорожка через сад Миллеров кажется жутко длинной. Передняя дверь открыта. Том и Фред сидят в гостиной перед телевизором и смеются над каким-то мультиком. Харди на мгновение сосредоточивает свое внимание на черном приборчике в руке у Тома, но это пульт дистанционного управления телевизором, а не телефон. Он кашляет, и дети смотрят на него, но это отвлекает их от экрана ненадолго — в этом доме привыкли видеть полицейских. Харди пятится в прихожую и оттуда идет через кухню. На неухоженном заднем дворе спазм завязывает его желудок в узел. Дверь в сарай распахнута. Харди делает паузу. Он чувствует привкус желчи во рту, но это не имеет никакого отношения к его болезни.

Внутри сарая стоит полумрак, и нужно время, чтобы глаза привыкли. Оглядываясь по сторонам, Харди видит разложенные для просушки доски, скейтборды двух разных размеров, велосипеды и туристское оснащение. Посреди всего этого стоит Джо Миллер в джинсах и клетчатой рубашке. Левой рукой он обхватывает себя за плечи, а правой в поцелуе прижимает телефон Дэнни к губам.

— Надоело прятаться, тошно, — говорит он.

62

Четверг, 18-е июля, глубокая ночь.

Семейство Миллеров вернулось в Бродчёрч после трех блаженных недель, проведенных во Флориде. Когда они приехали четыре часа назад, дома их ждала кипа газет у входа и ковер, блестящий от следов слизняка.

Трое членов семьи спят. Перелет был тяжелым, но усилия, потраченные на то, чтобы поддерживать детей бодрствующими по дороге от аэропорта до дома, не прошли даром: они буквально попадали в свои кровати, даже не искупавшись и не почистив на ночь зубы. Элли тоже отключилась — на тумбочке стоит открытый флакон с таблетками мелатонина, который она купила в аэропорту Флориды.

Джо Миллер не спит, несмотря на разницу во времени в Америке и Европе. Тошнотворное ощущение внутри, которого не было все три замечательные недели отдыха, снова вернулось. Там он говорил себе, что… Ему ненавистно это слово, «исцелен», поскольку оно предполагает, что он делал что-то плохое, а это не так. Точнее, они не делали ничего плохого. В конце концов, это касается их двоих. Однако это единственное слово, которое точно описывает его состояние во время отпуска. В первый раз после того, как все это началось, он чувствовал себя живущим полностью настоящим моментом. Их сыновей ему было в меру. Элли — в меру. Они занимались сексом почти каждую ночь, и такое было впервые с тех пор, как они старались зачать Фреда. Во Флориде Джо сказал себе, что исцелился, но это томное желание, замешанное на чувстве стыда, вернулось вновь. Оно появилось по дороге к Бродчёрчу. И с большей силой, чем раньше. В последний раз он ел еще в самолете, шесть часов назад, но аппетит полностью исчез. Он буквально болеет, тоскуя по Дэнни.

Джо Миллер некоторое время стоит в коридоре у лестницы, глядя на спящую жену и детей, а затем, услышав сигнал пришедшего на телефон сообщения, спускается вниз, наощупь разыскивая ключи от машины в прихожей. Его машина единственная сейчас на этой узкой однорядной дороге. Время от времени она вплотную подходит к обрыву, и тогда вдалеке видны блики лунного света, отражающегося в море. Джо едет медленно, стараясь привести мысли в порядок. После первого порыва облегчения, что увидит Дэнни снова, приходит сомнение. Дэнни хочет, чтобы такое между ними было в последний раз. Он очень ясно дал это понять. Джо напряженно думает. Он не может больше таскать семейные деньги — Люси не была у них уже несколько месяцев, и нет возможности опять сделать ее козлом отпущения, — так что если он хочет убедить Дэнни продолжать их встречи, то теперь делать это придется словами. А если нет… От мысли, что это происходит в последний раз, Джо хочется плакать. Но если уж этому суждено закончиться таким образом, нужно сделать так, чтобы этот последний раз запомнился.

Он останавливает машину в обычном месте их встреч, на недостроенной дороге, усаженной по бокам живой изгородью с пышной и сочной летней листвой. Здесь, вдали от движения и камер видеонаблюдения города, царят чистота и покой. Джо видит Дэнни, который, балансируя, едет по центру дороги на своем скейтборде, и внутри у него все сжимается. Луна освещает фигурку мальчика, словно прожектором. Волосы у него немного отросли за эти несколько недель. И на нем новая футболка. Джо слишком поражен этой картиной, чтобы говорить, и тут Дэнни делает на своей доске трюк, которому Джо его научил, — флип на сто восемьдесят градусов. Оба смеются, напряжение спало, и Джо понимает, что теперь все будет хорошо.