Книга Штык - Ежи Тумановский

— Как?! — с сомнением в голосе спросил Толик.

— Сжечь тварей! — продолжал неистовствовать Халиф и тут же заорал, когда Швед, отрезав наконечник стрелы, выдернул из его бедра оперённый кусок. — А-а-а-а! Чтоб тебя! Су-у-у-ка-а!

Толик сморщился, глядя на раненого и вспоминая, как одна из стрел пробила борт, за которым он прятался, и вышла в каком-то сантиметре от его глаз. Передёрнув плечами, чтобы прогнать пробежавшие по позвоночнику мурашки, он посмотрел на брата:

— Пару банок с жидкостью для розжига костра, и уже хрен погасят…

Мародёры закивали.

— Нельзя! — резко ответил главарь ему и всем остальным, поддерживающим идею с поджогом. — Сгорят перекрытия, скрепляющие цистерны, и будем вылавливать их по всему озеру. А завязнут в аномалии… Чем тогда вытаскивать?

Мародёры задумались над словами предводителя. У всех слишком свеж был в памяти момент, когда человек из банды Стреги, выпав за борт, попал в «вязкую» воду. Перспектива оказаться в этой аномалии или хотя бы рядом с ней никого не радовала.

— Что тогда предпримем? — задал вопрос Толик.

Киргиз в задумчивости почесывал бороду, потом хмуро, глядя в пространство перед собой, медленно, словно размышляя вслух, произнёс:

— Поплывём поздно вечером. На двух лодках. С разных сторон.

— Ты с ума сошёл? — поинтересовался Толик.

— Нет, я в порядке! У нас два ПНВ. После такого разгрома нас никто ждать не будет. Разведём костёр на видном месте, раненые останутся здесь и будут создавать впечатление, что мы зализываем раны. — Как только план начал обретать в голове Киргиза законченную форму, речь главаря стала более ровной, быстрой, спокойной. — Расстояние приличное даже для армейского бинокля. Уйдём за деревья… надо будет, чтобы они видели наши посты…

— Я поплыву с вами! — сказал Халиф, скривившись, бинтуя себе ногу. — Я этому суке очкарику, вождю краснокожих, лично зрение подправлю, а потом лысый скальп сниму!

— Я тоже, — подал голос Якудза. — С вами.

Киргиз хотел заорать на них, чтобы слушались приказов, но потом передумал и сказал:

— Ладно. Вместо вас останутся Яха и Слон. — И чтобы предотвратить возгласы возражения, поднял руку и добавил: — Если всё пройдёт как надо, нам потребуется третья лодка. Вы на ней как раз и приплывете. План понятен?

Толик пожал плечами, показывая, что против ничего не имеет, но и не в восторге.

— Отлично. — Киргиз уже снова был полон оптимизма и бодрости. — Сейчас отдыхаем. Тощий и Слон, отнесите лодки за деревья и начните их латать, вы ещё успеете отдохнуть.

43

У Хвоста оказался простреленным рукав, но руку пуля не зацепила. Хомяк сильно поцарапал щеку, когда ползал по полу. Буль отделался ушибами. Сильнее всех пострадал Штык, хотя рана на боку и оказалась просто глубокой ссадиной.

С той стороны, откуда подплывали лодки бандитов, стена снаружи была покрыта белыми полосами свежесколотого дерева, кругом валялись длинные щепки. Недалеко от дома течение лениво таскало по кругу несколько трупов.

Катамаран, по счастью, не пострадал, зато в доме резко пахло какой-то химией из разбитого прибора. Ни одна из пуль, попавших в стены, слой песка и древесины пробить не смогла, но Грач сказал, что если бы нападавшие подошли поближе, то легко закидали бы домик гранатами.

— Наше счастье, — сказал он, разбирая свой автомат, — что бандиты с первой лодки решили поиграть в спецназ, а остальные немного задержались. Если бы разом со всех сторон подошли, ничего бы мы тут уже не сделали.

— Я так и не понял: что произошло? — спросил Штык. — Я видел, что с водой что-то происходило и слышал, как Крот запрещал стрелять. Опять какая-то аномалия виновата?

— Я уже и забыл о её существовании, — сказал Крот. — Ведь никогда здесь так долго и сильно не шумели. Пару лет назад я поставил платформу на якорь у скромной аномалии, реагирующей на громкие звуки. Изучал её, но даже не догадывался, старый дурак, что вектор действия её выброса тяготеет к источнику звука. И только когда одна лодка перевернулась, а возле дома поднялся характерный водяной пик, догадался, что чем громче звук, тем активнее становится аномалия. Хвост, по счастью, умеет стрелять из лука. Так мы с ним вдвоём весь запас стрел извели. Так что уплыли ребята с гостинцами.

— Они могут вернуться? — робко спросил Хомяк, прикладывая смоченный антисептиком тампон к царапине на щеке.

— А вот это, — озабоченно сказал Грач, — и есть самое главное, что бы хотелось узнать. Отпор мы им дали хороший, и в обычной ситуации можно было бы праздновать победу. Но они так долго сюда шли, столько сил потратили на подготовку и так надеются поживиться, что могут и повторить заплыв.

— Это что, предлагаешь бежать? — спросил Буль, сердито хмуря густые брови. — У нас теперь на один автомат больше и если правильно распределить силы…

— Никаких перестрелок, — категорически сказал Крот. — Спокойно соберёмся, запечатаем хранилище, а как чуть стемнеет — уйдём. Ловушки ещё будут активны, проходы я знаю, так что отплывём без проблем. Заберёмся на Зуб-гору и спокойно оттуда понаблюдаем. Если одного раза бандитам хватило, спокойно вернёмся домой. Если полезут снова — переждём, пока им в доме сидеть не надоест. Или уйдём к запасному схрону.

Завтракали кашей. Потом чистили автоматы и, по настоянию Крота, чинили одежду и обувь. Штык не отказал себе в удовольствии помыться в горячей воде. Грач и Хвост подняли катамаран на платформу, подтащили к «мыльне» снаружи, а Крот вытащил им шланг с наконечником из резервуара со сжатым воздухом. Воздух в резервуар постоянно нагнетал насос, работающий благодаря разнице температур термального источника и холодной воды в озере. Давление Крот использовал в основном для подъема горячей воды с глубины и подачи её в кран «душевой» комнаты. Но этим же давлением можно было подкачать и катамаран.

Буль и Хомяк убирались внутри дома, а после короткого обеда всё той же кашей Крот уложил Буля на нижний ярус нар и принялся гладить его по ногам каким-то красным пластичным куском то ли глины, то ли смолы. Через несколько минут этих манипуляций, лицо Буля покраснело и покрылось каплями пота, а на коже вокруг чёрных полос начало выступать чёрное кремоподобное вещество. Крот обтирал ноги Буля тряпкой, вымоченной в каком-то растворе, потом растирал насухо другой тряпкой и вновь принимался за свой странный массаж. Через некоторое время лицо Буля разгладилось, он зевнул, закрыл глаза и вскоре начал тихонько похрапывать.

— Вот так, — сказал Крот, присаживаясь за стол, — надо теперь делать каждый день. Тогда у нашего ефрейтора будет возможность сохранить ноги.

Штык, погруженный в свои размышления, лишь слабо кивнул в ответ.

44

Тощий шёл торопливо, иногда останавливаясь, чтобы свериться с картой. Если бы не она, мародёру вряд ли удалось бы уйти так далеко. Толик здорово разозлится, когда обнаружит пропажу, ведь он так заботливо отметил на карте почти все обнаруженные на пути к озеру аномалии и прочертил безопасный путь. Злорадная ухмылка скользнула по губам Тощего, но тут же исчезла. Оглядываться в ожидании погони он перестал уже пару часов назад, когда убедился, что его уход остался незамеченным, но страх перед братьями-главарями ледяным комком сидел в груди.