Книга Каждый Наследник желает знать… - Светлана Багдерина

– Кабуча габата апача дрендец!!!

Замешкалась ли озадаченно четверка нападавших, потянулась ли за карандашами – конспектировать, или просто задумалась, а так ли им сильно нужно расположиться именно на занятом старым чародеем пятачке, осталось неизвестным. Но на несколько секунд над обожженным ущельем воцарилась звенящая тишина.

Впрочем, скоро прерванная слабым шипением.

Адалет настороженно вскинул глаза, готовый отражать натиск или переходить в контратаку, пробежался взглядом по краям, не нашел ничего, повторил процедуру – тщательней и медленней…

Голубоватый дымок, тихой сапой вливающийся в расселину, на фоне лазурного неба был бы незаметен, если бы, смешавшись с черным дымом из провала, не стал отсверкивать лиловыми искорками.

Чародей рыкнул любимое проклятье, вцепился в посох и быстро забормотал защитное заклинание, то и дело взмахивая свободной рукой, словно протирая невидимое стекло.

К тому времени, как оборона была выстроена, сизая дымка уже почти касалась его головы. Еще миг – и любопытство старого мага получило бы ответ на зудящий вопрос, что бы это такое могло быть… Но тут призрачная субстанция коснулась щита.

Солнечный свет померк, стены ущелья содрогнулись, земля подскочила, подбросив волшебника как блин на сковородке, потоки камушков, камней и каменюк, вырванных со своих мест вечного[119]покоя брызнули вверх, в стороны и вниз – на голову оглушенного, распластанного на дне Адалета. И на короткий, перехватывающий дыхание момент стороннему наблюдателю[120]могло бы показаться, что единственным воспоминанием о бесшабашном маге-хранителе останется теперь лишь курган средних размеров и повышенной комфортности…[121]

Но устыдитесь, маловерные! Если кто-то хоть на секунду предположил, что какому-то минералу, даже не имеющему промышленной и коллекционной ценности, и берущему исключительно числом, массой и нахрапом, удастся покончить с Адалетом Премудрым, что не удалось до сих пор четверке ренегатов с высшим образованием, то он ошибся.

Едва прикоснувшись к остаткам щита, зависшим буквально в нескольких сантиметрах от тела, камни останавливались, точно угодив в смолу, и новые снаряды рушились уже на их минеральные спины.

Один десяток, второй, седьмой, двадцатый…

И вдруг, когда наблюдателю, обманутому затишьем и осмелившемуся бы вернуться на поле боя, уже стало бы не просто страшно, а страшно любопытно, и он свесил бы голову через край расселины, чтобы посмотреть, что же все таки стало с последним магом-хранителем Белого Света, защитное поле Адалета прогнулось, сжалось… И вспыхнувшие ослепительным багряным светом камни с душераздирающим визгом выстрелили в разные стороны, выбивая на своем пути из стен новые порции снарядов. И те падали на взыгравшее поле и выбрасывались в Белый Свет как в копеечку, снося по дороге нехитрые постройки около черного круга и пожизненно леча от любопытства уцелевших еще зевак.

– Так, значит, это все-таки была Душегубка Фенделя… – только и смог пробормотать чародей, когда реакция прекратилась, и в ущелье снова наступила[122]тишина.

И, как в прошлый раз, была она лишь предвестницей бури…

Адалет смог продержаться против объединенных усилий ренегатов еще час.

Целый час неровные красные стены ущелья дрожали от взрывов, теряя камни и приобретая окалину. Целый час тихие еще недавно горные склоны оглашались то грохотом, то воем, то раскалывающим череп и сводящим с ума звоном. Целый час из расселины, ставшей полем боя, вырывались искры, куски льда, молнии, ураганы, струи воды и пламени…

Целый час, по истечению которого под покровом завесы тумана из пропасти поднялся и устремился на восток обугленный местами транспорт мага-хранителя. Вслед ему рванули два огненных шара и двойной разряд ледяной молнии, но, заблудившись в белесой пелене, вылетели с противоположной стороны, не причинив вреда.

Трижды до захода солнца Адалет попробовал отбить потерянные позиции – но напрасно. Объединенная мощь ренегатов не оставляла ему ни единого шанса, хотя во второй раз, казалось, победа была так близка…

После третьей провальной попытки кровать с неподвижно лежащим на ней пассажиром – то ли обессиленным, то ли раненым – рыская и ныряя по курсу, улетела в закат, чтобы не вернуться.

Темное небо востока растворило за его спиной красные пики гор, накрывая тьмой склоны и перевалы. Сумерки наползали на поле сражения, медленно остывающее и пощелкивающее окалиной. Еще немного – и все пропало из виду, размытое сонной ночью. Ночью, пронзенной черным столбом густого зловонного дыма, вырывающегося из оставленного ренегатам ущелья…

Отлетев на безопасное и разумное расстояние, маг-хранитель, кряхтя и ругаясь, приподнялся на локте, порылся в чудом не покинувшем хозяина мешке и выудил связку сушек.

Названию на этот раз продукт соответствовал полностью, и старик, удовлетворенно крякнув, впился зубами в хрусткий румяный бочок. Свободная рука его в это время нашаривала под подушкой флягу с соланским красненьким, приберегаемым как раз для таких случаев.

Четыре идиота могут теперь упиваться своей победой и караулить раскрашенный круг, приправленный Недельной Вонючкой Цимси, сколько угодно. А его ждали дела поважнее. Место выхода Гаурдака на поверхность отыскать еще только предстояло.

* * *

А в это время четыре идиота – разумеется, не подозревающие о том, что они таковыми являются – сидели на почтительном расстоянии от столба вонючего дыма и сверлили угрюмыми взорами отбитый с такими усилиями плацдарм.

Тьма, еще расползавшаяся по склонам и вершинам гор, уже давно и прочно обосновалась в узкой расселине. Укрыв своим прохладным непроницаемым одеялом стены, края и дно, она с чувством выполненного долга растянулась на острых камнях как на подушках, укрылась туманом и приготовилась вздремнуть до утра.

– Стемнело… и холодно что-то стало… – рассеянно поежился рыжеволосый парень лет двадцати пяти в прожженном на спине зеленом плаще.

Огмет щелкнул пальцами, и вдобавок к скудным алым отсветам трещин над головами ренегатов вспыхнул голубой огонек. Тьма недовольно зашевелилась, но отодвинулась.

– У тебя еще на такие фокусы сил хватает, – болезненно поморщилась единственная среди них женщина и приложила к вискам узкие ладони. – У меня в голове словно деревенская танцулька в полном разгаре.

Низ ее лица закрывал фиолетовый шарф.