Книга Запад-Россия. Тысячелетняя Война. История русофобии от Карла Великого до украинского кризиса - Ги Меттан

Специалист по политическому дискурсу Тён ван Дейк очень хорошо показал, какое влияние выбор тех или иных источников информации может оказать на изображение реальности. Искусство состоит в том, чтобы, не искажая фактов, лишь немного их «подправить». Сделать это можно следующими способами:

«1) Подчеркнуть наши достоинства и добрые дела; 2) подчеркнуть недостатки и дурные поступки другой стороны; 3) смягчить наши собственные недостатки и дурные поступки; 4) затушевать достоинства и добрые дела другой стороны»[356].

Так что не стоит удивляться, что протест матери русского солдата будет выслушан с преувеличенным вниманием и прозвучит по всем западным каналам вещания, тогда как украинские матери могут сколько угодно ругать украинских руководителей, интервью у них брать никто не собирается — ведь надо акцентировать недостатки противника и камуфлировать свои собственные. Недоброжелательных репортажей о действиях «непокорных сепаратистов» сколько угодно, а вот материалов об украинских ультраправых националистских батальонах, оснащенных по последнему слову новых технологий (правда, не оружием), — раз-два и обчелся. Если корреспондент европейской газеты отправляется в Крым, то он едет туда не ради встречи с русскоязычными жителями Крыма, которые составляют 90 % населения полуострова, а чтобы сделать репортаж о «притеснениях крымско-татарского меньшинства». И если он дефилирует вдоль демаркационной линии с одним из генералов, призванных ее охранять по заданию ОБСЕ (Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе), то он делает это не с русским, а с украинским генералом[357].

Все вышесказанное касается и экономики, и санкций, и падения цен на нефть, и утечки капиталов, и обвала рубля, и неудачного запуска ракеты с Байконура. Слово дается только тем, кто наверняка выступит с критикой, поскольку сверхзадача — «раздуть неудачи и минимизировать успехи». Это камень в огород журналистов и периодических изданий, слывущих достойными доверия: ведь если клише могут навязываться извне, то выбор источников целиком и полностью зависит от главных редакторов.

Совершенно очевидно, что отбор источников идет по двум критериям: очернить противника и обелить своих. Самое главное — найти для интервью правильного человека и задать ему правильные вопросы. Мы уже видели, как это делалось в интервью Жозе Мануэля Баррозу.

Именно по этой причине успехи противника никогда не упоминаются в статьях. Радар западной прессы выискивает одни только промахи, пороки, изъяны российской системы.

Отбор и подтасовка фактов

Третий весьма распространенный метод — это искажение реальности: произвольный отбор фактов, их подтасовка, смещение точки отсчета, извращение причинно-следственных связей. Такое передергивание требует от читателя (зрителя, слушателя) досконального знания событий и их последовательности. Оно также играет на забывчивости читателя, занятого будничными делами, не способного переварить ежедневно обновляющуюся лавину информации.

Классический прием, помогающий выгородить одну сторону перед другой, — смещение даты начала конфликта. Это довольно безопасный метод, потому что датирование, как правило, вызывает споры.

Посмотрим на примере Украины. Те, кто следил за событиями, удивились бы, что ведущие антироссийские СМИ датируют украинский конфликт мартом 2014-го, т. е. днями так называемой «аннексии» Крыма. При этом выступления на Майдане вообще перестали датировать, потому что выступления в Крыму и в Донбассе произошли еще в феврале, а значит, надо признать, что новое киевское правительство пришло к власти путем силового захвата и первое, что оно сделало, — запретило преподавание русского языка в школах, хотя 45 % населения Украины говорило по-русски. Вот причина конфликта. Но если точкой отсчета считать аннексию Крыма, то за все в ответе оказывается Россия.

В такого рода искажениях важную роль играет фактор времени. В большинстве приведенных нами примеров (как, например, крушение малайзийского боинга над Украиной) первый, кто успел взять слово, имел больше шансов навязать будущий дискурс. Именно по этой причине уже через несколько часов после падения самолета украинские и американские официальные круги принялись наперебой обвинять Россию, хотя никаких доказательств еще не было. А в период кризиса нехватка информации ощущается так остро, что СМИ готовы публиковать все, что хоть мало-мальски напоминает официальные сообщения, независимо от того, что в них говорится. Те, кто сделал первые заявления, знали что делают. Главное было заявить первым и заявить громко. По этой причине предпочтение всегда отдавалось антироссийским и прозападным по духу заявлениям. Все специалисты по коммуникации знают это правило, потому что оно позволяет быстро сориентировать общественное мнение в нужную сторону. А когда «злодей» уже обозначен и общественное мнение сформировано, развернуть его в обратную сторону очень трудно[358].

Специалисты в области коммуникации понаторели не только в формулировках, но и в быстроте реакции: депеша, пришедшая вперед других, будет многажды цитироваться органами печати, новые же, пусть менее жесткие формулировки, мало что смогут изменить.

Именно по этой причине заявления о предполагаемом вторжении России в Донбасс повторяются с частотой раз в неделю. Пока сепаратисты просыпались и реагировали, антирусская версия пустила корни. Так же и с крушением самолета над Украиной: запущенная умелой рукой версия событий быстро прижилась, и донбасские повстанцы уже ничего не смогли изменить, хотя факты по-прежнему весьма противоречивы. Что касается событий на Майдане, то результаты расследования, проведенного Канадой[359], относительно того, откуда велась стрельба, недвусмысленно переводят стрелки на ультраправые украинские вооруженные группировки, но эта информация была отвергнута средствами массовой информации, потому что поступила слишком поздно и никто не хотел ворошить факты, «о которых все уже давно забыли».