Книга Прикосновение - Фрэнсис Пол Вилсон

В это время прогремел гром. Сильвия не знала, что ответить.

— Извести меня, если я буду нужен, — сказал Чарльз. — Я сделаю все, что могу, поскольку многим обязан этому человеку.

Сильвия повесила трубку и перенесла Джеффи из детской, в которой теперь стало совсем темно, в библиотеку. Задернув шторы на высоких окнах, она села на кушетку, прижав к себе ко всему равнодушного Джеффи, и стала прислушиваться к нарастающему с каждой минутой грохоту приближающейся грозы.

В пятичасовых новостях Тед Кеннеди и Тип О'Нейл восхваляли мужество и честность покойного сенатора Джеймса Мак-Криди. Сильвия выключила телевизор.

«Что же мне делать?» — подумала она, понимая, перед каким выбором стоит сейчас. Согласно расписанию приливов, высокий прилив в Монро должен быть сегодня в 10.43 вечера. Если Алан появится к этому времени, ей необходимо будет принять решение, выбрав между полноценной жизнью для Джеффи и ущербной психикой, или даже смертью, для Алана.

Прижав к себе Джеффи, Сильвия начала ласково покачивать его, как ребенок порой качает игрушечного медведя.

«Я не могу сделать выбор в этой ситуации!» — в отчаянии подумала она.

Может быть, ей все же не придется решать самой. Может быть, Ба перехватит Алана и привезет его к Чарльзу или в какое-нибудь другое место, где он сможет отдохнуть и снова стать прежним Аланом. Это избавит от выбора — или предоставить Алану идти своим путем и сделать то, что он считает нужным сделать, или встать на его пути и протянуть время, пока не минует час Дат-тай-вао.

А позже, когда Алан отдохнет в течение нескольких дней или недель, восстановит ту часть своего мозга, которую разрушил в течение последних нескольких недель, и даст себе полный отчет в том, что именно он собирается делать, осознав связанный с этим риск, тогда, может быть, она и предоставит ему возможность испытать силу Дат-тай-ваона Джеффи.

Но что, если к тому моменту эта сила иссякнет?

Сильвия сильнее прижала Джеффи к груди.

— Что же мне делать?

Она посмотрела на часы: 5.15. Оставалось пять с половиной часов.

* * *

Алан насквозь промок. Дождь лил как из ведра. На нем не было сухой нитки, вода стекала по рукам и ногам. В ботинках, чавкало.

Он шел настолько быстро, насколько позволяла ему его неполноценная левая нога. Он не знал точно, где находится, но чувствовал, что теперь он уже ближе к Джеффи. Пройдя по мосту над рекой, он спустился в узкую аллею между двумя ветхими многоквартирными домами:

Дойдя до места, где небольшой карниз прикрыл его от дождя, он остановился и прислонился к стене, чтобы немного отдохнуть.

Здесь уже укрывались от дождя два человека.

— Проваливай, говнюк, — сказал один из них.

Алан напряг зрение в полумраке, пытаясь разглядеть, кто говорил. Он увидел грязного мужика с длинными сальными волосами, стянутыми на затылке конским хвостом. Одет он был в драные джинсы и рубаху, которая когда-то была желтой.

— Места заняты, — прохрипел бродяга.

Алан не понял, почему этот тип так враждебно к нему относится, но воспринял его слова как совет. Он должен идти вперед. Он должен добраться до Джеффи. Его не может остановить какой-то паршивый дождь... Алан устремился к выходу из аллеи, по которой шел, но споткнулся и едва не упал.

— Эй! — закричал второй бродяга. Он также был одет в грязные джинсы, из-под его засаленной серой рубашки с короткими рукавами выглядывала грубая татуировка на бицепсах. — Ты толкнул меня!

Одним движением он отпрыгнул от стены и нанес Алану сильный удар. Алан потерял равновесие и, взмахнув руками, схватился за стену, но из-за своей больной левой ноги не смог удержаться и упал на одно колено.

— Что, хромая нога? — злобно усмехнулся «Конский хвост» и, подойдя к Алану, ударил его носком ботинка по лодыжке. Алан почувствовал острую боль в здоровой ноге и упал на колени. Ему пришлось собрать все свои силы, чтобы подняться снова.

— Эй, придурок! Куда это ты направился? — спросил второй бродяга.

— Джеффи, — пробормотал Алан. Как эти люди могли не знать, куда он направляется!

— Что он говорит? — спросил один другого.

— Не знаю. Видно, говорит не по-английски.

— А, какой-то заморский пижон. Давай обыщем его!

Сильная рука опустилась Алану на плечо.

— Куда спешишь, парень? — спросил «Конский хвост». В это время другой бродяга, подойдя сзади, залез Алану в карман.

— У него там бумажник!

Вдруг откуда-то сверху раздался женский голос:

— Эй, вы! Что там происходит?

— Иди к черту! — закричал бродяга, роясь у Алана в кармане.

— Джеффи! — произнес Алан.

Конский хвост приблизил свое лицо вплотную к лицу Алана. Изо рта у него отвратительно пахло.

— Я тебе раскрою череп, задница, если ты не заткнешься!

Алан освободил свою правую руку и схватился за шею своего обидчика.

— Джеффи!

В это мгновение «Конский хвост» начал извиваться и биться в судорогах. Глаза у него выкатились из орбит, а изо рта выпал распухший язык.

— Что такое, твою мать? — вскричал второй бродяга. — Эй, Самми! Эй!

Он вцепился обеими руками в ворот рубашки Алана, а тот в свою очередь сжал его шею освободившейся левой рукой.

Бродяга также начал дрожать, как будто его вдруг поразил приступ малярии. Короткие черные волосы бродяги стали выпадать и сыпаться на землю.

Алан взглянул на первого бродягу, который стоял, шатаясь как пьяный, кожа бродяги покрылась пятнами, они набухали, краснели и лопались прямо на глазах. Из них сочилась гнойная сукровица.

В смятении и страхе Алан попытался ослабить свою хватку, но обнаружил, что не может этого сделать — пальцы его сцепились железным кольцом на шее бродяги. У того подогнулись колени, и он рухнул на землю, при этом у него начал чудовищно раздуваться живот и в конце концов лопнул, вывалив внутренности под ноги Алану.

Сверху вновь раздался голос женщины. Конский хвост, превратившийся теперь в неузнаваемую массу гноящихся язв, бессильно опустился на землю. Алан повернулся и продолжил было свой прерванный путь. Ужасающие события, произошедшие минуту назад, сразу же утратили для него всякую реальность — он вновь шел на свет звезды, которая всходила на северо-востоке.

— Джеффи, — шептал он.

* * *

Ба колесил на своей машине взад и вперед по мокрым улицам. Чак сообщил ему, что доктор направился на северо-восток, и Ба ехал в этом направлении, кружа по улицам и объезжая дома, пока не выехал наконец к Ист-Ривер. Отсюда он помчался к Вильямсбургскому мосту и, проехав его, оказался в Бруклине. Эти районы города были ему незнакомы, к тому же из-за яростных порывов грозового ветра и ужасной темноты он ехал с удручающе малой скоростью.