Книга Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - Константин Закутаев

Жулебина выпустили на следующий день. Его, оставили в должности командира взвода, навсегда отобрав личное оружие. Труп рядового Рыбникова, с формулировкой «героически погиб, обороняя пункт временной дислокации при нападении боевиков» в цинковом гробу был отправлен в город Луга Ленинградской области. Представление о посмертном награждении орденом Мужества ушло в Министерство обороны первой спец-почтой.

Глава XIX

Кутузов нашёл Катаева в спортгородке, где тот вместе с Долговым вышибал пыль из самодельных боксёрских мешков. Дождавшись, когда его заметят, чтобы не входить самому в зону мельтешащих рук и ног, Миша отвёл Катаева в сторону.

— Константин, я договорился с РУБОПом, — Кутузов прямым ходом пришёл с прокурорского совещания, подмышкой он зажимал чёрную кожаную папку, — я бы не сказал, что этот Ильяс горит желанием, но на встречу согласился… Сказал, завтра, часам к двум подъезжать…

Костя, ещё толком не отдышавшийся, молча кивнул.

— Они обосновались недалеко от нас, на Староремесленном шоссе, — продолжал Михаил, — одной машиной спокойно мотанём и прикрытия брать не надо…

— Анатольич, ты кассету не забудь посмотреть, — напомнил Костя, — да и Саня пусть копию сделает.

— Уже… — улыбнулся Кутузов, — так что завтра едем… не пропадай…

Миша ушёл, а опера продолжили тренировку.

В этот же день Рябинину удалось дозваться в эфире до позывных «Визиря». Сергей узнал, что в ближайшие три-четыре дня у спецназа никаких плановых мероприятий не намечается и отряд в полном составе будет находиться в Ханкале. Если, конечно, не приключится форс-мажорных обстоятельств.

Возвращаясь со спортгородка, около столовой, Костя увидел столпотворение сотрудников милиции общественной безопасности — «мобовцев». Почти все они были в пыли или грязи, по полной боевой выкладке, с оружием. При этом бурно и анимационно обсуждали выезд, очевидно с которого только что вернулись, на очередную «зачистку».

Как оказалось, не успели их «Уралы» доехать до места начала спецоперации, как на дороге по которой они двигались, метров за двести до колонны кто-то привел в действие взрывное устройство.

Спешившиеся мобовцы и солдаты внутренних войск открыли по, стоящей недалеко от взрыва одинокой, пятиэтажке такой ураганный огонь, что в радиоэфре понеслись запросы из штаба ОГВ(с). В частности, оттуда нервно интересовались не входят ли в город боевики, как это было в 1996 году. «Отшелушив» таким образом «хрущёбу», вэвэшники взяли её в кольцо, а командовавший мобовцами капитан Синицын, уважительно называемый Фёдорыч, повёл подчиненных на «зачистку» здания. С комсомольским задором облазив все этажи, побросав гранаты в подвалы они никого не обнаружили — дом был давно нежилым, запущенным и выхолощенным всеми ветрами.

Несолоно хлебавши они собирались загружаться в кузова, как один из участковых случайно заметил слабое шевеление в кустах на другой, противоположной дому, стороне улицы.

Там оказался шестнадцатилетний контуженный подросток. Подрывник-самоучка. Заложив заряд он не успел далеко убежать. СВУ[51], сработав самопроизвольно, просто смело его взрывной волной в заросли придорожной канавы и тяжело контузило. Выволакивающих его участковых он облевал, да и на штанах его сырело мокрое пятно. По всей видимости, со слов вэвэшного сапёра, взрывное устройство представляло собой небольшое ведро с парой тротиловых шашек, присыпанных сверху болтами и гайками. Не найдя на месте никаких проводов, сапёр сделал вывод о том, что фугас, приводился в действие через реле электронного будильника и очень удивился практически не пострадавшему подрывнику.

Пацанёнка выволокли, приплюсовали к его контузии перелом носа и, скрутив подручными средствами, доставили в Центр Содействия. Как понял из их разговоров, Костя, «грёбаного фугасника» в настоящее время мурыжил у себя в кабинете Жоганюк. Отметив про себя это обстоятельство как положительное, памятуя, что, занимаясь «Воробьём» полковник не тревожил оперов почти неделю, Катаев отправился на поиски Бескудникова, чтобы сообщить «залётчику» эту приятную новость. Тот, со вчерашнего дня, извращаясь на все лады, составлял план мероприятий по поимке Сейфуллы, включая туда такие пункты, как: «проведение спиритических сеансов» в рамках альтернативных методов розыска или «содействие авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов» для перекрытия возможных путей отхода через Чёрное море.

Очевидно, Саша находился в творческом экстазе, поэтому он никак не отреагировал на сообщение Катаева. Лишь кивнул затуманенным взором, покусывая кончик авторучки. Более не тревожа писателя, Костя ушёл обедать.

Узнав о намеченной на завтра встрече с рубоповцами, Рябинин здорово расстроился:

— Бляха-муха, я же дежурю!

Разговор происходил в столовой, все опера сидели за одним столом, работая ложками.

— Ну, давай махнёмся… — неуверенно предложил сидящий напротив Кочур, стремительно выходящий на поправку.

— Не надо… — отмахнулся Серега, — давай, Костян, сгоняй… знаешь сам, чего нам от них примерно надо…

— Разберёмся, Серый… не парься… — перегнувшись через стол, Костя подтянул к себе тарелку с хлебом, узурпированную Кочуром, — жалко, конечно, что ты не сможешь… но я думаю, это не последняя встреча…

— Стороны рассчитывают на долгосрочное сотрудничество! — тоном телевизионного диктора, состроив дебильную рожу, провозгласил Кочур.

Опера негромко рассмеялись.

— А чего, там, с этим… Ну, которого участковые притаранили? — спросил Костя сидящего в конце стола, дежурившего сегодня, Долгова.

Саша уже набил желудок и, попивая чай, катал хлебные шарики.

— A-а… Как обычно… Жоганюк его к себе забрал, никого не подпускает… хе… утечки боится… — Долгов улыбнулся, — ему, короче, не сказали, что пацан контуженный… Коля-Ваня, походу, думал, что его отбуцкали просто… давай орать…

Саша щелчком запустил колобка в Поливанова, уминавшего картошку, напротив. Тот уклонился.

— …Ну чеченёнок хлопнулся в обморок… — продолжил Саша, — а Жоганюк выскочил в коридор и давай орать: «Доктора! Доктора!»… Подумал, что тот помер.

— И что теперь? — Рябинин отодвинул от себя пустую тарелку и забренчал обратной стороной ложки в стакане с чаем.

— Что… — глотнув угарной черноты, слегка поморщился Долгов, — откачал его доктор, но велел пока не беспокоить… В камеру запихнули и часового поставили, а Жоганюк у себя в кабинете сидит, бумаги о задержании херачит… Меня отправил Лавра искать, чтоб тот его сфоткал на видео…

— Я так думаю он уже представление к госнаграде рисует, — добавил Поливанов, — шутка ли… «духа» взял.

— Что вообще-то за фрукт подрывник этот? — не отпускал, собиравшегося вставать из-за стола Долгова, Костя.

— Да хрен его знает… Я же тебе говорю, Жоганюк эмбарго наложил на общение с ним… — Саша встал, смахнув с «комка» крошки, одёрнулся, — ты лучше у Лаврикова узнай, он его фоткал… Может тот ему данные свои сказал…