Книга Вырванное сердце - Алексей Сухаренко

– Нет, не надо его пугать. Я выставлю за ним наружное наблюдение! – решительно стукнул по столу Козлов. – Пусть он нас на неё выведет, и мы эту птичку наконец посадим обратно в клетку, туда, где ей положено находиться.

* * *

Пожилая женщина поймала себя на том, что вновь погружается в рассматривание рисунков обоев, как это было в период её тяжелой болезни. Она была снова предоставлена сама себе. Состояние здоровья с исчезновением дочери ухудшилось, практически вернувшись на прежний беспомощный уровень. Опять она стала пользоваться ходунками, когда нужно было идти на кухню или в туалет. Часы с механическим заводом встали, и Зинаида Фёдоровна никак не могла определить, который час. Для этого нужно было их завести, а значит, опять вставать. На дворе было пасмурно. Могло быть и утро, и день, и начало вечера. Ждать Митрофановну и надеяться на её помощь больше не приходилось. Она могла прийти по собственной воле, а могла не приходить несколько дней кряду. На стоящем рядом с кроватью стуле зазвонил телефон.

«Кто-то звонит по ошибке».

— Аллё!

Звонивший человек приятным мужским голосом осведомился у пенсионерки, когда она будет готова к переезду в дом-интернат для престарелых. Он представился его директором и сказал, что ему месяц назад звонили из отдела опеки и пытались забронировать для неё место в его «элитарном» заведении.

– Вам повезло, не позже как вчера у нас умерла одна наша подопечная, и у нас освободилось одно место. – Голос на том конце провода искренне радовался за гордость советского спорта. – Вы у нас займёте подобающее место. У нас преимущественно ветераны спорта и сцены. Публика самая уважаемая.

– А почему вы мне звоните? – опешила женщина. – С чего вы решили, что я поеду к вам в интернат?

– Ну как же, вы же остались без квартиры, – так же по-доброму увещевал собеседник. – Мы же не можем допустить, чтобы олимпийская чемпионка осталась на улице.

– Я так не могу принять решение. – Царьковой стало страшно оттого, что ей придётся покинуть эти стены. – Мне надо посоветоваться с дочерью.

– Так я с вашей дочерью уже этот вопрос обсудил, – оглушили Царькову слова директора. – Уж кто-кто, а Мария прекрасно знает условия содержания здесь престарелых людей. Ведь она в этом доме престарелых сама работала.

– Маша у вас работала? – переспросила мать. – А когда она с вами о моем устройстве разговаривала?

– Почему работала, она и сейчас работает, – преподнёс ещё один сюрприз мужчина. – Она просто сейчас в отпуске за свой счёт. Разве вы об этом не знаете?

– Нет, не знала. – Такой бурный поток информации полностью «сбил с ног» бывшую спортсменку, и Зинаида Фёдоровна замолчала, не в состоянии переварить услышанное от собеседника.

Мужчина оставил ей свой телефон и сказал, что будет ждать её звонка.

– И запомните, у нас очередь на десять лет, – с некоторой обидой напомнил он ей напоследок. – Мы к вам подошли по-особенному, исключительно благодаря вашим прежним заслугам и тому, что у нас работает ваша дочь.

Телефон загудел короткими гудками, но Зинаида Фёдоровна всё держала его у уха, не понимая, был ли этот разговор или ей только почудился. Потом взгляд наткнулся на записанный телефон директора, и она пришла в себя.

«Маша работает в доме престарелых? Но почему она мне об этом не сказала? Она меня туда устраивала, за моей спиной? Но почему она не спросила меня, хочу ли я туда? Я дала ей права на свою квартиру. Так не выгонит же меня моя родная дочь? Что за бред?»

Раздался дверной звонок, который прервал её тягостные рассуждения. Царькова с трудом поднялась с кровати и, вцепившись в ходунки, стала шаг за шагом продвигаться в направлении входной двери. На пороге оказался Егор. Царькова обрадовалась Грачёву, поскольку рассчитывала с его помощью разобраться в происходящем. Она тут же, как на духу, пересказала бывшему полицейскому состоявшийся разговор с директором дома престарелых.

Бывший оперативник первым делом переписал телефон. Потом успокоил пожилую женщину тем, что никто её отсюда не выселит и что ей нечего беспокоиться.

«Надо ехать в дом-интернат. Там я смогу найти недостающее звено и узнать, кто на самом деле эта женщина. Её подлинное имя и историю. Почему она устраивала сюда свою, как она называет, мать. Что-то тут нечисто. Похоже на стандартную схему отъёма недвижимости. Только один нюанс! Почему оформила на Настю? Неужели только потому, что был подходящий паспорт? Бабка сильно переживает. Как бы её кондрашка не хватила. Может, сказать ей, что квартира оформлена на мою дочь? Нет. Она только испугается и будет подозревать меня в злом умысле. Позже…»

…Грачёв выехал под утро. Пять часов дороги, и вот он въехал в Таранск – небольшой посёлок городского типа, сохранивший все атрибуты своего промежуточного статуса. Дворец культуры, унылый бетонный забор заводских территорий, поликлиника, большая трёхэтажная кирпичная школа. И конечно, памятник вождю мирового пролетариата на центральной вокзальной площади. Ленин, указывающий своей рукой в светлое будущее, которое, как оказалось, совпадало с местоположением дома-интерната для ветеранов труда. На вопрос, где дом престарелых, один из местных таксистов кивнул в сторону памятника:

– Вон, езжай, куда Ильич тычет. Не проедешь мимо!

Следуя в направлении «светлого коммунизма», Егор через три минуты оказался у проходной таранского дома-интерната для ветеранов труда. Охранник по возрасту и сам больше походил на местных обитателей, и только форменная куртка чоповца говорила, что он на службе. Сунув в нос пожилому сторожу свое полицейское удостоверение, он в его сопровождении направился в кабинет директора дома престарелых.

– Сергей Иванович Шумилин, – представился хозяин дома-интерната. – Чем обязан приезду в такую глушь по нашу душу?

– Скажите, какой у вас номер мобильного телефона? – сразу приступил к делу бывший оперативник.

Шумилин удивлённо пожал плечами, называя номер своего мобильного.

– Вы за этим сюда приехали? – попытался пошутить Сергей Иванович.

«Номер не совпадает с тем, который записала Зинаида Фёдоровна. Звонивший оставил другой».

– А ещё есть другой номер? – уточнил бывший полицейский.

– Нет, я всегда пользуюсь одним, – пояснил Шумилин, начиная понимать, что, видимо, за этим вопросом на самом деле стоят важные обстоятельства.

– А вот этот номер вам о чём-то говорит? – Грачёв протянул Шумилину листок с номером телефона.

– Это мой старый телефонный номер, – неожиданно признался Сергей Иванович, – я потерял свой мобильный вместе с сим-картой где-то полгода назад.

– А его сейчас используют преступники, – стал надавливать на директора бывший капитан полиции. – Представляются вашим именем. Приглашают приехать на освободившееся место. Кто у вас из постояльцев недавно умер?

– Я не готов больше говорить с вами на такие официальные темы, – напрягся Шумилин, по лицу которого было видно, что он понял, кто его подставлял.