Книга Техник Большого Киева - Владимир Васильев

— Вот он… — Чиж указал на бесчувственного рулевого. — А это его помощник рядом…

— Гм… — Вольво покачал головой. — Выходит, мы все начальство отключили? Ну, ладно. Скажи-ка Чиж, ты сможешь провести эту посудину к самому причалу? Так, будто ничего не случилось? Тогда и с тобой, глядишь, ничего не случится…

Чиж нервно сглотнул — совсем как моторист пару минут назад. Видно, он не считал, что крымчанам есть за что умирать непокорными.

— Смогу…

Но глаза он отвел.

— А сигнал по рации передать? — небрежно спросил Вольво. — Сегодня сигнал как раз сменился. Какой там теперь, а, Инси?

Инси заглянула в блокнот с записью.

— Один-один-три-ноль-два-восемь-семь-цэ-слэш-восемьдесят четыре, — это первый, и два-один-один-четыре-ноль-два-четыре-один-семь-четыре-слэш-сто семь — повторный.

Инси победно взглянула на Чижа. И пояснила:

— Это сегодняшняя дата, двадцать восьмое августа шестьдесят четвертого года. Сначала в шестнадцатибитном коде, а потом в восьмибитном. Год, понятно, прописывается полностью, все шесть цифр, а не только последние две. Плюс контрольная цифра (через слэш), связанная с предыдущим позывным, — для каждого корабля своя. Так ведь, а, Чиж?

Чиж упал духом окончательно:

— Откуда вы знаете? Обычно нелюди из-за моря гораздо тупее…

Зеппелин коротко встряхнул его и слегка оцарапал ножом щеку.

— Еще раз услышу от тебя «нелюдь» — выколю глаз, — бесстрастно пообещал полувирг.

Чиж потерянно опустил глаза.

— В рубку его, Зеппелин! — велел Вольво.

Пард, Халькдафф, Инси и Гонза поднялись следом. В тесной рубке сразу стало не повернуться.

— Иланд! Вахмистр! — Вольво высунулся в раскрытый круглый иллюминатор. — Моториста — в машинное! И чтоб пахал, как пчелка в Чернигове!

Эльфы разом повернулись к щуплому крымчанину с синяками на лице. Тот поспешно вскочил:

— Иду, иду!

Бесчувственных капитана и помощника остались караулить гномы. Мина с Беленьким куда-то исчезли — похоже, продолжали обшаривать «Аксенов» на предмет чего-нибудь пригодного в качестве оружия.

Не прошло и минуты, как двигатель чихнул пару раз и весело затарахтел. Из цилиндрической трубы за рубкой струйкой взвился к небу черный дым, словно внизу, в машине, кто-то жег резину — автомобильные покрышки, к примеру.

— Ну! — Вольво радостно потер ладони. — К штурвалу, Чиж!

Зеппелин крымчанина отпустил и встал у него за спиной. Нож уютно прятался в широченной ладони полувирга.

— Где тут рация? — Вольво огляделся. — Вот это, что ли? Ну и хлам, шахнуш тодд… Формулы знаешь нужные?

Парду показалось, что Чиж попросту не понял вирга.

— Что?

Вольво секунду глядел на крымчанина.

— С рацией, говорю, совладаешь?

— Да…

Халькдафф тем временем откинул крышку-матрицу маленького, похожего на обычный ноутбук корабельного терминала. Пискнув, компьютер загрузился. Эльф сосредоточенно глядел в экран, что-то бормотал под нос и двигал пестиком тинкпеда.

— Так… Ага… Ага, понятно… Ха, Вольво, тут радиосигнал просто в открытом доступе лежит! И на управление рацией специальная опция открыта!

Все-таки знания и тысячелетний опыт многое значили: Халькдафф быстро разобрался в работе незнакомой операционки с непривычным интерфейсом.

Инси протиснулась к экрану с блокнотом в руке. Шевеля губами, она сверила цифры в позывном. Все совпало, до последнего знака. И Инси победно улыбнулась.

«Аксенов» сменил курс и шел теперь как обычно — словно ничего особенного сегодня не произошло. Ничем не примечательный, рутинный рейс. Слева по борту уже маячила коса.

Вольво потянулся к Парду и прошептал ему на ухо:

— Ты говорил, что засек линию, от которой обычно бросается позывной?

Пард кивнул.

— Следи, чтоб не прозевать… Заодно проверим — честно ли играет этот деляга!

Пард снова кивнул:

— Хорошо, Вольво.

— А далеко еще, кстати?

Пард, предусмотрительно повесивший на грудь бинокль, когда уходили в рубку, выглянул в иллюминатор.

— Не очень. Думаю, минут десять.

— Следи! — Вольво вновь обернулся к пленнику.

— А скажи-ка, Чиж… Что там твой друг лопотал насчет киевских машин? Мол, в Крыму они не работают?

Чиж зябко передернул плечами.

— Ваши машины сразу портятся, как только оказываются вблизи крымских. Навсегда. Они ведь у вас полностью автоматические и самообучающиеся… Едва вблизи появляется машина, сделанная людьми, — у ваших машин эти функции отказывают раз и навсегда. Так что ружья свои можете теперь выбросить в металлолом…

— Так значит, и компьютеры наши теперь перестанут работать? — с возмущением спросил Халькдафф, отворачиваясь на миг от корабельного терминала.

— Да, — сказал Чиж чуточку виновато, словно ответственность за эту непостижимую странность лежала целиком на нем. — Перестанут. Собственно, они уже перестали…

Инси сразу это заметила. И встревожилась: ведь исчезала возможность послать кораблям береговой охраны нужный сигнал-позывной. Только на местную технику надежда и оставалась.

— Да что компьютеры — к вечеру даже ваша одежда разлезется… — сказал Чиж, косясь на нож Зеппелина. Видимо, предметы из Киева, такие как нож, например, портились в Крыму медленно, и конкретно ножу Чиж сильно желал испортиться побыстрее.

Пард с сомнением взглянул на свою куртку — с чего бы ей разлезаться? Но Чиж скорее всего знает, что говорит. С ножом у горла обычно говоришь только правду…

Тут совсем рядом коротко татахнула очередь из чего-то огнестрельного, а спустя минуту в рубку попытался втиснуться Мина с парой коротких автоматов наперевес, но места здесь не осталось даже такому малышу, как хольфинг. И Мина зычно прогудел прямо снаружи:

— Шеф, мы нашли действующее оружие! Вот, держите на всякий случай! Иланд, Вахмистр, Бюс, Роел и мы с Беленьким уже при стволах.

— Отлично! — Вольво зубасто улыбнулся, и Чиж поспешно отвел взгляд. В море уставился. М-да, улыбка вирга — вещь не для слабонервных.

Один автомат взял Зеппелин, второй — Гонза. Нож полувирг сунул все в тот же карман крутки — на первый взгляд в тот же. Но Пард уже знал, что в куртке у того на самом деле несколько узких кармашков специально для ножей и отдельно — карман для пистолета. Пистолет Зеппелин выбрасывать отказался, наверное, не мог поверить, что он испортился навеки.

Житель Киева не мог смириться с мыслью об испорченной машине. Такая мысль была невозможной, как невозможно солнцу встать на западе. Даже подготовленные техники — Вольво, Халькдафф, Пард, Гонза, Инси — и те никак не могли поверить до конца. Просто приняли, как данность, но все естество противилось и не хотело верить в эту чудовищную нелепицу — испортившуюся машину. Пард еще помнил растерянность «солистов» в собственном гараже, когда тамошние машины вместо топлива наглотались эмульсии и ненадолго очумели. Даже тот случай выходил далеко за рамки представлений почти любого киевлянина.