Книга Хозяин морей. На краю земли - Патрик О'Брайан

— А не опасно его беспокоить?

— Конечно, нет. Надо завернуть его в одеяла, привязать к двум доскам эластичными бинтами, для ног, конечно, сделать упор и с помощью талей опустить его вертикально. Никакого вреда ему причинено не будет. А если капитан Обри пришлет своего плотника, чтобы тот сколотил небольшую избушку чуть покрепче наших палаток, то пациент будет чувствовать себя не хуже, чем в любом морском госпитале.

— Мистер Моуэт, — произнес Джек Обри, — я отправляюсь на берег с доктором. Когда прилив достигнет максимальной величины, будет слишком темно, чтобы войти в канал, поэтому встаньте на два якоря, увеличив длину якорь-цепи до двадцати саженей. По всей вероятности, я вернусь, когда все наладится, но если я не вернусь, завтра утром вы подойдете к берегу. Не забудьте про якоря, Моуэт.

Стивен, лицо которого было защищено от солнца, походил на мертвеца, когда его стали опускать в шлюпку — на этот раз это был баркас, более просторный, чем катер. Он низко осел в воду, потому что в него спустили еще плотника с помощниками, партию рабочих, погрузили строительную древесину, а также провиант, который, по мнению капитана, пригодится потерпевшим кораблекрушение.

Чтобы приветствовать их, капитан Палмер, ковыляя, вышел на левый берег речки, встав недалеко от палаток. Он попытался по возможности привести себя в порядок, но он от природы был очень волосат, так что густая борода с проседью наряду с рваной одеждой и босыми ногами придавали ему вид бродяги. Он был весь покрыт синяками и ссадинами, которые получил во время кораблекрушения. Тело капитана было облеплено самодельными пластырями и обмотано повязками, закрывавшими самые глубокие раны от ударов об острые кораллы.

Из-за волосатости и множества пластырей трудно было разглядеть выражение лица американца, но слова его звучали учтиво:

— Надеюсь, сэр, что, после того как все будет налажено, вы придете, чтобы выпить с нами. Насколько я могу судить, джентльмен на носилках — это ваш врач, которого будет оперировать мистер Бучер.

— Совершенно верно. Мистер Бучер оказался настолько любезен, что предложил свои услуги. Но если вы позволите, сэр, то сначала я прослежу, чтобы, пока светло, соорудили какое-то укрытие. Прошу вас, не беспокойтесь, — обратился он к Палмеру, увидев, что тот намерен провожать его. — По пути сюда я заметил лужайку, которая вполне подойдет для строительства.

— С нетерпением буду ждать вашего визита после того, как вы устроитесь и отдадите нужные приказания, — с учтивым поклоном произнес американец.

Этот поклон был, пожалуй, единственным знаком признания обеих сторон. Небольшая группа людей позади Палмера, очевидно оставшиеся у него офицеры, не произнесла ни единого слова, в то время как уцелевшая часть команды «Норфолка», численностью от восьми до девяти десятков, стояла на некотором расстоянии от них на правом берегу реки, а моряки с «Сюрприза» — на левом. Обе стороны неприязненно смотрели друг на друга, словно два враждующих стада крупного рогатого скота. Джек Обри удивился. В этой бессмысленной, никому не нужной войне никто, за исключением штатских, по-настоящему не испытывал враждебных чувств к противнику. Поэтому он ожидал, что нижние чины будут более доброжелательны друг к другу. Впрочем, ему было некогда долго предаваться таким размышлениям: оказалось, что найти сухое, открытое, светлое и хорошо проветриваемое место для строительства укрытия совсем не так просто, как он предполагал. Земля была усеяна сучьями деревьев, подчас огромных размеров, одни деревья были вырваны с корнем, другие опасно наклонились. Лишь в сумерках, после тяжелой, напряженной работы, удалось поставить крышу и положить пациента на прочный, изготовленный из только что срубленного сандалового дерева стол.

— Полагаю, отсутствие естественного освещения не доставит вам трудностей, мистер Бучер, — произнес Джек Обри.

— Ни в коем случае, — отозвался американец. — Я настолько привык оперировать в нижних помещениях, что предпочитаю работать при свете фонаря. Отец Мартин, будьте любезны, повесьте один возле стропил, а другой я поставлю вот здесь. Полагаю, что в таком случае свет от них будет перекрещиваться. Капитан Обри, если вы сядете на бочку возле дверей, то будете хорошо видеть, что происходит. Долго ждать вам не придется: как только я наточу скальпель, то сразу же сделаю первый надрез.

— Нет, — возразил капитан «Сюрприза». — Я навещу капитана Палмера, а затем мне надо будет вернуться на корабль. Попрошу вас сообщить, когда закончите операцию. Колман будет ждать снаружи, он и принесет мне известие.

— Разумеется, — отозвался Бучер. — Что касается возвращения на корабль нынче вечером, то даже не думайте об этом, сэр. Приливное течение мчится по каналу с бешеной силой. Выгрести против него невозможно, к тому же ветер будет встречным.

— Пойдемте, Блекни, — обратился Джек Обри к гардемарину, сопровождавшему его. Закрыв дверь, он торопливо пошагал прочь, чтобы не видеть, как Стивену вывернут скальп и положат его ему на лицо, а трефин врежется в живую кость.

В конце поляны они увидели яркий костер и моряков с «Сюрприза», ужинавших под прикрытием баркаса.

— Сходите перекусите, — обратился он к спутнику. — Скажите, что все идет как надо. Пусть Бонден после ужина принесет провизию, которую я приготовил для американцев.

Джек Обри продолжал неторопливо идти, прислушиваясь к шуму волн у дальнего рифа и время от времени посматривая на луну, еще недавно находившуюся в последней четверти. Ни звуки, ни зрелище были ему не по душе. Не по душе ему была и атмосфера на острове. По-прежнему погруженный в раздумья, он перешел через ручей.

— Стой! Кто идет? — крикнул часовой.

— Друг! — отвечал Джек Обри.

— Если друг, то проходи, — отозвался страж.

— Это вы, сэр? — произнес Палмер, приглашая британца в палатку, освещенную снятым с корабля топовым фонарем с фитилем, убавленным до предела. — У вас озабоченный вид. Надеюсь, все в порядке?

— Я тоже на это надеюсь, — отвечал Джек Обри. — Сейчас идет операция. Как только она закончится, мне сообщат.

— Уверен, все пройдет гладко. У Бучера еще ни разу не было провала. Он самый толковый врач у нас на флоте.

— Счастлив слышать это, — сказал английский капитан. — Надеюсь, операция продлится недолго. — До него донеслись приближающиеся шаги.

— Вы разбираетесь в приливно-отливных явлениях, отец Мартин? — спросил хирург, который пробовал остроту скальпеля, сбривая волосы у себя на предплечье.

— Ничуть, — признался капеллан.

— А это увлекательное занятие, — заявил Бучер. — В здешних местах они особенные: и не полусуточные, и не вполне суточные. К западу от острова находится огромный риф. Полагаю, именно он запирает течение и вызывает аномалию. Но, как бы то ни было, по этой или ряду иных причин во время сизигийного прилива вроде сегодняшнего вода будет мчаться с огромной скоростью, причем он будет продолжаться часов девять, если не больше. Он достигнет высшей точки только утром, и ваш капитан, можно сказать, застрянет здесь на ночь, ха-ха! Табачку понюхать не желаете?