Книга Крестоносец - Майкл Айснер

— По крайней мере, вы с Андре окропили свои мечи кровью неверных. Чего нельзя сказать о твоем брате. Как там его звали? Ну, того, что утонул у берегов Барселоны?

При упоминании о брате Франциско застонал и бросился вперед, яростно размахивая мечом. Принц Фернандо сумел прижать ногой меч Франциско к полу и ударил рукоятью кинжала по его руке. Я услышал, как затрещали кости, увидел, как Франциско выпустил меч, оставшись безоружным.

Противники закружились вокруг упавшего меча; Франциско наклонился было за ним, но тут же отдернул руку: принц Фернандо поднял свое оружие и покачал головой.

Франциско улучил мгновение и снова ринулся за мечом, однако принц одной ногой наступил на лезвие, а другой ударил Франциско в лицо. Тот упал на спину.

Он лежал на каменных плитах и смотрел снизу вверх на принца Фернандо. Принц приставил к его горлу острие меча.

— Мы с Пабло приехали навестить старого товарища. Одержимый злыми духами, этот товарищ убил моего помощника. У меня не было другого выбора, кроме как убить его самого. Смерть Пабло придаст достоверности трагической развязке. Полагаю, Франциско, даже твой отец отнесется с пониманием к тому нелегкому решению, которое вынудило меня принять сложившиеся обстоятельства.

С этими словами принц Фернандо занес меч. Я бросился к нему и ударил прямо в спину, когда страшное оружие уже готово было опуститься.

Я как будто налетел на каменную стену и упал.

Принц Фернандо слегка качнулся, но не потерял равновесия и быстро выпрямился, готовясь нанести удар. Но Франциско успел воспользоваться мгновенным замешательством противника и дотянуться до своего меча. Парировав удар принца Фернандо, он нанес удар снизу, и клинок вонзился его противнику в живот. Фернандо выронил оружие да так и остался стоять, будто опираясь на меч Франциско, пока острие меча не показалось у принца из спины. Он охнул и медленно сполз вниз по лезвию. Теперь его лицо почти касалось лица Франциско.

Губы принца Фернандо были слегка поджаты — казалось, он ухмылялся, удивленный тем, как ему суждено умереть. Он выронил кинжал, поднес руку к лицу Франциско, сжал пальцы в кулак, сделал последний вздох и уронил голову.

Франциско выпустил оружие и перекатился на бок.

Тело принца Фернандо упало на каменный пол.

Франциско отполз к стене и сел, прислонившись к ней.

— Он мертв, Франциско, — сказал я. — Принц Фернандо мертв.

Франциско посмотрел на свои руки, дважды провел пальцем по одной из линий на ладони, и его кровь смешалась с кровью принца Фернандо.

Утренние лучи пробивались сквозь узкие окна монастыря и падали на каменные плиты так, что мертвый оказался в тени, а живой был освещен неярким солнцем.

— Где Изабель, Лукас?

— Девушка, Франциско?

Он поднялся, опираясь на стену.

— Где она?

— Внизу, в приемной.

Он побежал по коридору — вернее, поковылял, оставляя за собой кровавый след.

Думаю, он мог бы поблагодарить меня за заботу в течение пяти изнурительных месяцев или хотя бы выразить благодарность за спасение своей жизни. К счастью, служба Господу сама по себе является наградой.

Эпилог

ЖИРОНА

Апреля четырнадцатого дня, 1293 год от Рождества Христова.

Прошло восемнадцать лет с тех пор, как я взялся за перо, чтобы написать эту рукопись. Именно в тот год мы с Франциско покинули Санта-Крус, и больше я туда не возвращался. Однако я хорошо помню месяцы, проведенные в келье Франциско. Честно говоря, мне часто снится монастырь, а в последнее время я нередко вижу один и тот же сон.

Я — в келье Франциско, сижу рядом с ним. Он улыбается и показывает на своего друга — Андре, тот жив, просто спит, и летний ветерок треплет его светлые волосы. Так мы и сидим. Франциско, Андре и я. Затем я просыпаюсь.

Раны Франциско, полученные в схватке с принцем Фернандо, оказались довольно серьезными. В первые дни было неясно, выживет ли он. Постепенно ему стало лучше, но он все еще оставался очень слаб. Я предоставил Франциско свою комнату, где было удобней, — там за ним ухаживала Изабель, а я спал на соломенном матраце в его келье.

В течение десяти дней после трагических событий, случившихся в Санта-Крус, в наш монастырь прибыли три влиятельные персоны в сопровождении свитских. Король Хайме, архиепископ Санчо из Таррагоны и отец Франциско — барон Монкада. Самые могущественные лица королевства съехались, чтобы расследовать обстоятельства смерти принца Фернандо и устроить суд надо мной и Франциско.

Находясь в тяжелом состоянии, Франциско не мог давать показания высокопоставленным особам, поэтому весь груз ответственности лег на меня. На протяжении четырех дней прибывшие делегации заседали в главной зале. Я сидел в середине комнаты, и каждая сторона допрашивала меня по очереди. Мне задавали одни и те же вопросы, и мелкие неточности в ответах всякий раз приводили к изматывающему перекрестному допросу.

После допроса стороны вступали в горячие споры. Страсти кипели, и когда в суматохе один из послушников пролил бокал с вином на одеяние архиепископа, его святейшество жестоко избил мальчишку своим скипетром. Если бы не вмешательство одного из приближенных архиепископа, несчастному могли бы вынести смертный приговор.

Суд решал, какая участь должна постичь меня и Франциско. Представитель короны настаивал на казни «преступников». Он полагал, что обстоятельства убийства принца Фернандо не важны.

— Принц мертв, — констатировал королевский представитель. — Это единственный относящийся к делу факт. Наказание для убийцы и его сообщника, — последнее определение относилось ко мне, — должно быть быстрым и суровым.

Барон Монкада, естественно, противился казни Франциско, своего единственного наследника.

— Показания брата Лукаса свидетельствуют о том, что мой сын был вынужден убить принца Фернандо. Франциско — чистый человек, ветеран крестового похода. Его преступление заключается лишь в том, что он защищался. Если суд решит казнить моего сына, я соберу войско, которое пошатнет подножие трона.

Под предводительством барона Монкада находилось очень много рыцарей, говорили даже, что король правит Арагоном в угоду семейству Монкада. Несомненно, последнее было преувеличением, но корона не могла пренебречь желанием своего самого могущественного вассала.

Церковь пыталась удержать эти споры в разумных рамках, сосредоточившись на фактической стороне дела. Вначале архиепископ попытался выяснить, отменит ли барон Монкада назначенное ранее вознаграждение за спасение души своего сына — одну треть владений, — если Франциско казнят.

— Я считаю, — заявил архиепископ, — что Франциско был спасен до убийства принца Фернандо. Поэтому дар барона Монкада уже перешел в собственность церкви — вне зависимости от исхода этого собрания.