Книга Райское место - Марина Туманова

— Ладно, я поведу, — махнул рукой Джейк. — Всегда подозревал, что ты эгоист.

Нет уж, дружок, за руль ты больше не сядешь! Я выскочил из машины, как укушенный, голодным моухейским монстром и перекрыл ему путь к водительскому месту.

— Притормози, Джейк. Меня миссис Гарделл просила кое-что купить. Если с пустыми руками вернемся, получим от нее по первому разряду. Так что давай найдем какой-нибудь мотель, передохнем часок, а потом я по магазинам пробегусь. И вернемся домой к обеду. В качестве первого блюда.

— Договорились? Джейк скривился.

— Мне работать надо. Как раз до такого серьезного момента дошел…

— Все равно сначала поспать придется, — не отступился я. — Ты же совсем вымотался. Если не отдохнешь, заснешь над рукописью. Садись, сейчас я тебя отвезу к удобной кроватке.

Он зевнул еще раз, потер глаза и решил, что спорить не стоит.

— Только тогда я твою шоколадку съем. Лишь бы не меня самого!

— Лопай на здоровье.

Убедившись, что он не попытается удрать, я закрыл за ним заднюю дверцу и сел за руль, ногой чуть не перевернув бутылку «Четырех роз», стоящую на полу. Джейк тоже вспомнил о ней. «Хлебнуть не хочешь? — поинтересовался, разворачивая шоколад. — Тогда мне подай». Я прикинул, что оставшегося «виски» должно хватить до вечера. Это в момент «моухейской абстиненции» он половину одним духом вылакал, а теперь будет по чуть-чуть тянуть. Хорошо. Значит, продержится, пока я по городу помотаюсь, а это сейчас самое главное.

— Когда ты въезжал в этот город, видел какой-нибудь мотель?

Джейк потер лоб. Конечно, будь хоть одна вывеска написана на сермахлонском, он бы ее не пропустил, а так пришлось напрячься.

— Вроде бы видел, — выдал наконец он. — «Северный простор» назывался или как-то похоже. С виду приличный. А что?

— Показывай дорогу.

Видно, его мозг пустил в ход запасные резервы, потому что до мотеля мы добрались, не сделав ни одного лишнего поворота. За стойкой в офисе сидел низенький полный усач. Несмотря на ранний час, бодрый и преувеличенно любезный. Ни моя одежда, измазанная засохшей землей, ни разорванный рукав рубашки и осунувшееся лицо беглого преступника (а я еще на Джейка косо поглядывал из-за кругов под глазами!) не согнали улыбку с его лица.

— Туго пришлось в дороге? — с сочувствием поинтересовался он.

— Ерунда, — я мотнул головой и решил больше этого не делать, потому что от резкого движения она пошла кругом. — Просто ехал слишком долго без остановки, устал до чертиков, еще и тормозной шланг потек, пришлось среди ночи под машиной ползать, чинить. Мало того что измазался, вдобавок рубашку порвал. Кстати, у вас в номерах душевые есть?

— Конечно, сэр, — закивал он. — Не буду вас задерживать, вот, возьмите девятый номер. Это у нас один из лучших, я всей душой надеюсь, что вам понравится.

Ключ, привязанный к грубому деревянному брелку, он вручил мне с такой торжественностью, будто это был по меньшей мере золотой ключ от захваченного с боем средневекового города. Я поборол искушение написать в книге регистрации постояльцев «Вильгельм Завоеватель с оруженосцем»,

твой оруженосец в руках врагов, настолько жестоких, что ни Вильгельму, ни Карлу с Ричардом такие и не снились. Неужели ты еще рассчитываешь спасти его, самозванец несчастный?

ограничился нашими настоящими именами, отметил, что мы прибыли из Лос-Анджелеса, и для приличия похвалил природу Монтаны. Толстяк засиял от удовольствия. Не иначе он лично выбирал саженцы для национальных лесов и своими руками засевал прерии. Я спросил, есть ли поблизости отделение Первого Национального банка, получил многословные указания, как до него добраться, и ушел от греха подальше, чувствуя, что еще немного — и обругаю радушного портье последними словами, а то и ударю. Доброжелательность с некоторых пор не вызывала у меня ответных теплых чувств. Попробуйте угадать, почему.

Джейк стоял около «Корвета», обеими руками отряхивая джинсы. Результат не обнадеживал.

— Перестань, — сказал я. — Как только магазины откроются, куплю нам обоим новые шмотки.

Он пожал плечами и пошел рядом со мной к симпатичному коттеджику с девяткой на двери. Зевал, щурился и топал той разболтанной походкой, которую я знал за ним раньше. Моухейская собранность движений исчезла. Господи, пожалуйста… Нет, ничего. Молчу. И так лимит выбрал на десять лет вперед.

Номер ничем не напоминал президентский люкс, зато стоял довольно далеко от дороги. Подумав минутку, я еще раз заглянул в офис и спросил толстячка, можно ли поставить машину на маленькой площадке за нашим коттеджем.

— Понимаете, сэр, мне днем надо будет ею пользоваться, а на общей стоянке никакой тени, она там раскалится, как жаровня. День ведь будет жарким, я правильно полагаю?

Он подтвердил. И добавил, что машину поставить я могу где угодно, хоть и на крыше, хи-хи, лишь бы другим постояльцам не мешал. В результате он получил чаевые в двойном размере, а «Корвет» ни Ларри О'Доннел, никто другой не смог бы разглядеть, проезжая мимо мотеля.

Когда я вернулся в номер, Джейк плескался в душе.

«Ты мне шоколад принес?» — крикнул сквозь шум воды. Никогда раньше он не требовал сластей с такой настойчивостью. Еще одно следствие трансформации?

Я с большим удовольствием завалился бы спать прямо в грязной одежде, но, вытащив меня из Моухея, Джейк заработал весь шоколад мира. Так что я натянул его рубашку взамен своей (переживу, что тоже грязная и слегка тесновата, зато не рваная) и отправился искать круглосуточно работающий продовольственный магазин.

Ровно через две минуты обнаружил, что вздрагиваю, едва услышу звук автомобильного мотора. А когда в конце улицы появилась белая машина, я инстинктивно отпрянул от середины тротуара к ближайшей стене и чуть не прикрыл голову руками. Параноик? Я? Ну да, похоже, что я.

Нет уж, не дождутся! Не сожрали они меня и с ума не сведут! Я зажмурился, сильно потер лицо ладонями и потряс головой. И видно, от этого в мозгу соединились какие-то контакты. До небольшого магазинчика, где хозяйничала миниатюрная тайка (которая, впрочем, вполне могла оказаться вьетнамкой), я дошел спокойно. Улыбнулся ей и выгреб из бумажника почти все наличные, попросив дать мне упаковку самых больших шоколадок. Сколько это штук получится? Двенадцать? Тогда лучше две упаковки.

Она смеялась, подавая мне заказ. И Джейк засмеялся бы, увидев, какое богатство ему привалило, но он уснул, не дождавшись моего возвращения. Остатки «Четырех роз» стояли у изголовья кровати. Я положил рядом коробки с шоколадом, подумал, не стащить ли одну плитку… подумал, что душ приму потом… Время только подобралось к семи утра, значит, у меня есть пара часов в личном распоряжении. То есть на то, чтобы принять душ и придавить подушку. Усталость брала свое, полусон-полуобморок в пути от Моухея до Биллингса вряд ли мог сойти за полноценный отдых. А вот так, на кровати, на мягкой подушке, — дело другое. И свет из окна не мешает. Но я… скоро поднимусь… через час… всего час… … Я вернулся в Моухей к полудню. Оставил машину на дороге, чтобы не сообщать о своем появлении гулом мотора, и побрел в обход холма, на котором красовался дом Уибли. Сельма могла бы увидеть меня из окна, но я надеялся, что у нее найдутся занятия поинтереснее. Никто из моухейцев не отправился сегодня гулять в этой стороне, я шел в гордом одиночестве и раздумывал, как быстро они успеют сбежаться на крик. Тот, кто первый меня увидит, конечно, заорет во всю глотку. И звучать его вопль будет не похоже на «добро пожаловать». Но если повезет, это случится после того, как я найду Делберта.