Книга Грани матрицы - Евгений Гаркушев

– Не изменят, – успокоил нас старый Воронов. – Как только начнется монтаж, менять что-то будет поздно. А начнется он завтра. Время – деньги. Если проект разработан и одобрен, он начинает реализовываться сразу же. Особенно такой, в который вложены миллиарды долларов. Каждый день простоя оборачивается слишком большими убытками.

– Подумаешь, монтаж, – вздохнул я. – Собрали блок, разобрали блок. Перевезли на другое место.

– По-моему, Каркунов неплохо изучил принципы строительства орбитальной ТераТЭЦ, – улыбнулся старик. – По твоей наводке, между прочим. Расскажи им, Евгений. Эти двое только и делали, что бряцали оружием. Как будто до сих пор не поняли: работать надо не ногами – головой. Платят именно за это.

– То-то много он заработал, – фыркнул Воронов. – Мне хоть зарплату платили. А Каркунов жил на пожертвования Галкина.

– Пока, – засмеялся Каркунов, понимая, что наша перебранка не более чем шутка. – А относительно ТераТЭЦ… Не зря же ее назвали «Лифтом в небо». На орбите уже собрана тяжелая платформа. Она будет выведена на геостационарную орбиту. Повиснет над какой-то точкой, и с нее на Землю опустят трос. Который затвердеет и превратится в длинный шест. С этого времени услуги космодрома для строительства ТераТЭЦ не понадобятся. По шесту на платформу будет подниматься лифт с оборудованием, материалами. И опускаться назад. Подъем будет осуществляться на электрической тяге. Самый настоящий лифт в небо.

– Но ведь центр тяжести при движении лифта будет меняться, – заметил я. – Это приведет к большим нагрузкам на шест. Конструкция не очень устойчивая. Огромный, небывалой высоты небоскреб, который будет шататься под порывами ветра. А еще и вращение Земли…

– Платформа весит гораздо больше, чем шест, что стабилизирует ее положение. И постоянно находится в свободном падении – это ведь фактически искусственный спутник Земли. Инерция ее очень велика.

К тому же она снабжена ракетными двигателями, позволяющими корректировать угол наклона шеста. Топлива с помощью лифта можно доставить наверх с избытком.

– Экологически станция в космосе, наверное, безопаснее, – предположил Вороненко. – Здесь все-таки повышенный уровень радиации, а там высокоэнергетические частицы будут отклоняться магнитным полем Земли.

– Еще бы, – поддержал старый Воронов. – Недаром же американцы не захотели строить ГигаТЭЦ в Канаде, рядом со своими городами. А ТераТЭЦ – пожалуйста. Ну а мы не слишком им препятствовали, когда нужно было строить станцию здесь. Иногда необходимо поступиться чем-то, чтобы выиграть большее. ГигаТЭЦ все-таки оказала благоприятное воздействие на нашу экономику. Хотя владельцы атомных и гидроэлектростанций давно точат на нас зубы. Пикетчикам платят чаще всего они… Может быть, лет через десять мы закроем ГигаТЭЦ. Но для этого нужно будет построить еще пару электростанций на орбите. И в Колумбии, и в Индонезии. А сейчас местным жителям придется потерпеть. Хотя даже на климат ГигаТЭЦ влияет отрицательно, что и говорить… Вы плыли по Печоре от истоков. Хорошо, что не поднимались снизу, от устья… Температура воды в реке – около пятидесяти градусов. Потому что река охлаждает реактор. Рыба погибла, растительный состав зоны вокруг реки изменился неузнаваемо…

– Стал как в Африке, – заметил Вороненко.

– Кстати, кто не был в Африке? – улыбнулся я. – Кто хочет непосредственно пронаблюдать за строительством ТераТЭЦ? Мы, конечно, доверяем руководству корпорации в лице нашего «предка», но хорошо бы проследить за работой.

Все мы хотели в Африку. Но выбор остановили на Каркунове. Пусть возьмет из Москвы свою Инну и уезжает контролировать строительство. Ну, не контролировать, а убедиться на месте, что монтаж начался. Вместе со старым Вороновым. Потом Каркунову можно будет вернуться в Москву. В конце концов, он не совершал ничего противозаконного. А вот нам с Вороненко придется уехать подальше…

* * *

Строительство ТераТЭЦ шло полным ходом. Лифт с оборудованием и рабочими шустро карабкался наверх, за самые высокие облака, опускался вниз, гася центробежную скорость о стонущий от нагрузок шест, вновь поднимался… К точке строительства на экваторе в срочном порядке тянули по земле дорогу электромагнитного экспресса. Обычная железная дорога здесь уже была и порт находился рядом, но разве такая стройка может обойтись без скоростного транспорта? А полеты баллистических снарядов в зоне строительства были запрещены.

Мы с Вороненко сидели на ГигаТЭЦ, постепенно обрастая бородами. Правительства всех стран заявили, что не приемлют никаких силовых требований и не идут навстречу террористам. Мы могли делать что угодно: взрывать термоядерную электростанцию на Печоре, прыгать с ее четвертого этажа вниз головой или сидеть в зале управления до посинения. Переговоры с нами вестись не будут. Такую же позицию занял и консорциум «Sun Ladder».

Поэтому мы объявили, что не хотим ничего – только бы нам позволили спокойно уйти. И нам такое разрешение выписали. Проконсультировавшись предварительно с народом, которому, по большому счету, было все равно.

Мы получили самые настоящие идентификаторы, охранные грамоты, гарантирующие нас от преследований в дальнейшем, и ничего кроме этого. Требовать деньги с правительства или консорциума было безнравственно. Мы их не заработали, хотя кое-какую премию за то, что под нашим контролем ГигаТЭЦ работала без сбоев, мы, по-моему, заслужили.

Впрочем, перспектива голодной жизни и бедствования перед нами не маячила. Старый Воронов одолжил нам приличные суммы и обещал помочь с работой. Человеком он был богатым. Еще бы – столько лет работал на такую преуспевающую корпорацию. Кое-какие деньжата остались от террористов – возвращать их мы не собирались, да и некому было – Большой Брат ушел на дно серьезно.

Безработица нам никак не грозила. Меня, прослышав о подвигах с урной на виду у толпы, звали в программу «Скрытая камера», работать по специальности, выездным журналистом. Обещали быстрый рост по службе. К тому же я помнил, что Лиза предрекала мне карьеру повара. Всегда можно будет променять интеллектуальную деятельность на работу руками. Ну а Вороненко вполне мог устроиться в какое-нибудь военизированное подразделение. Боюсь, в охрану его больше не взяли бы – слишком принципиальные охранники, выбирающие интересы государства, когда нужно защищать интересы хозяина, никому не нужны. Впрочем, кто мешал стать поваром ему? Салаты он готовил не хуже меня…

Все эго шутки, конечно. Но с голоду мы точно не умрем, и востребованы в современном обществе будем. Не везде ведь нужно знать современную технику. Большинство профессий, как ни странно, не изменились ни с прошлого, ни с позапрошлого века.

Чтобы общество хотя бы немного забыло о наших подвигах, а нервозность и ажиотаж вокруг захвата станции поутихли, мы решили на время скрыться от посторонних глаз. Мы с Лизой купили билеты до островов Фиджи, намереваясь провести там месяц-другой. Вороненко и Надя Полякова собрались в Непал. Лена Буравкина, повидав родных, уехала обратно в Нью-Йорк, продолжать учебу. Слава ее летела по свету, и соответственно, хакерские гонорары существенно выросли. А арестовывать ее было не за что. Не пойман – не вор. То, что она прилетела на ГигаТЭЦ вместе с Лизой, ничего не доказывало. Подумаешь, подруга подбросила на родину на попутке…