Книга Отечественная война 2012 года - Александр Тюрин

А Симулакр меня ценит, поэтому мы с ним могли бы честно разделить время. День – его, пусть выступает в моем теле на пресс-конференциях, а ночь – моя. Ночью мне тело нужнее. Баксы мы тоже поделим. С деньгами и в темное время суток неплохо. Мне нужно всего-то полтора миллиона, чтобы восстановить Веру, чтобы отменить ее гибель. Между мной и Верой осталось что-то важное, не высказанное или забытое. А сейчас, впервые за всю историю человечества, деньги могут абсолютно все. Если хорошо подмазать старух Мойр, то они наплетут именно то, что захочет богатый клиент.

Я застыл, как «идиот в квадрате», предавшись увлекательным мыслям о дележке капиталов. Снаружи это напоминало полный ступор. А потом что-то зашевелилось под поверхностью речки. Я подумал, что сейчас наверх выплывет зеленовато-бледное лицо моего двойника и выплюнет изо рта жабу. Ну, какие еще шутки могут быть у Негра или там Симулакра?

Однако из речки вынырнула заказанная пять минут назад русалка, ее груди сочились пивом. Уф, здравствуй, рыбка, где была? Чего у вас такая сфера услуг тормозная?

Едва я собрался прильнуть к русалке, как в виртуоке зажглись алые буквы.

«Внимание. Введен в действие план оперативных антидиверсионных действий».

Это, надо понимать, сообщение от системы безопасности лайнера.

А затем в виртуоке появился мой светлый образ! В трех проекциях и во вращении, с указанием характерных точек лица. Сбоку – колонкой биометрические показатели. Информация о «светлом образе» выдавалась весьма мрачная.

«Преступник, некто Урман, используя мимоид, маскируется под известного бизнесмена Андрея Грамматикова... Преступник, применяя VIP-идентификатор господина Грамматикова, принудительно транслирует маскировочный мимоид на боди-коннекторы всех персон, которые взаимодействуют с ним...»

Преступник – то, преступник – се. Под эти завывания система безопасности безжалостно разоблачила мой светлый образ. Он лишился смокинга, оставшись в трениках и рваной футболке. Волосы на голове опали, плечи опустились, щеки одрябли, лоб сморщился, нос съехал набок. Покривевшая улыбка показывала не идеально белые зубные импланты, а далекие от совершенства зубные протезы и пробелы. Плюс кошмарная прическа, образованная турбулентными потоками и засаленными волосами. Лицо мелкого злыдня из питерских трущоб. Некто родом из мусорного бака.

Вся моя красота оказалась ненатуральной. Повстанцы-жмоты наградили меня не костюмом от «Версачи», а одним лишь маскировочным мимоидом. Да что там маскировочный мимоид; нарисовав Нинкин портрет на иллюминаторе, я сам себя разоблачил – ведь в биографиях бизнесмена не значится, что он умеет малярничать...

«Преступник особо опасен. Преступник разыскивается за серию убийств. При попытке скрыться преступник подлежит немедленной ликвидации».

Я бросился от русалки непонятно куда. Непонятно к кому. Симулакр ретировался. Негр во мне разочаровался. С Мири мы оба обманывали друг друга, Нине я столь гадкий не нужен. Я вообще никому не нужен, кроме карательных органов и охотников на органы.

Далеко не убежал, взрыв швырнул меня на палубу, лоб звякнул о металл, прикрытый тонким газоном, речка встала на дыбы и, злобно зашипев, ошпарила меня кипятком.

В ударенной башке словно суп булькает, ни одна мыслишка не стоит на месте. Под носом что-то течет. Кровь, блин. Я не техманн. Хоть это приятно.

Там, около аварийного выхода, замаскированного под избушку Яги, появилось трое людей в шуцманских боевых доспехах для ближнего боя. На вид доспехи были словно полированный гранит, отчего шуцманы выглядели один к одному, как «каменные гости». И хоть у меня страшно ноет ошпаренный бок, надо по-прежнему изображать из себя важную персону.

– Эй, командоры, присоединяйтесь, будем вместе ванну принимать.

Трое направляются ко мне. Похоже, они и оглушили меня взрывом, чтобы не слишком ерепенился. В городе Питере шуцман и с места не сдвинется, просто поманит тебя толстым перстом, слегка прикладывая другую руку к кобуре. А эти космические бойцы вытанцовывают, как в кино, то и дело озираясь, словно кто-то покушается на их задницы. Из трех стволов два непременно направлены на меня. Там видны надкалиберные боеприпасы, «колокольчики». По телику говорили, что «колокольчик» – это нанотрубчатая структура, разворачивающаяся после выстрела в сетчатый конус на три метра в диаметре. Чертова структура оплетает «врага свободы» и затягивает в узелок, оставляя на нем татуировочку из глубоких шрамов; глаза и уши скорее всего вон... На космических кораблях с хрупкой системой жизнедеятельности «колокольчик» предпочтительнее пули. Да и «врагу свободы» придется больше помучиться.

Танцуют шуцманы ко мне вместе со своими «колокольчиками», маневрируют между наноплантовых лжеберезок, а точечки от их лазерных прицелов прямо у меня на лбу рисуются. И хотя давление света, как утверждают физики, ничтожно, я ощущаю глубокое бурение.

«Командоры» все ближе, и стволы не отводят. Я еще пробую вести психологическую войну.

– Ребятки, я свой, вы стволы-то в сторонку поверните. Я свой, вы меня слышите или оглохли, тогда следите за губами. Я никакой не Урман. Моя фамилия Грамматиков. Десятый член в списке Форбса.

Но глазки шуцманов сверлят меня насквозь, так же как и лазерные прицелы их винтовок.

– Не двигайтесь, – рявкнул мне передний шуцман. – Просто стойте на одном месте. Иначе вы уже не десятый член в списке Форбса, а первый труп в нашем рапорте о проделанной работе.

Его Толстомордие не шутит, на свиноватом лице деловое выражение, такое же, как у мясника на бойне. Что же мне делать? Упирать на права, звать правозащитников? Если бы я был каким-нибудь транссексуалом, я бы еще мог надеяться на их своевременную помощь.

Кажется, под потолком витает орнитоптер. Я различаю его шум – такое форсированное пищание. Орнитоптеры стреляют не колокольчиками, а тонкими шпильками из тяжелого металла. Если она попадает в башку «врага свободы», то дальше он уже живет как растение.

В самом деле, не лучше ли превратиться в овощ прямо на этом месте, чем попасть в виде мыслящего организма на операционный стол к мастерам допроса?

Липкая испарина, вначале с жаром, а потом с морозцем поползла по спине. О чем же надо думать напоследок? Из всей моей полной авантюр жизни вспоминается только, как описался на уроке в первом классе и учительница Мария Петровна заставила меня вытирать желтую лужицу.

Я сделал шажок назад и увидел, что пальцы шуцманов уже слегка надавили на спусковые крючки. С дистанции в десять метров «колокольчики» меня просто искрошат...

«Омега» решила уничтожить меня немедля... Во избежание того, что я заключу союз с Симулакром и стану физическим лицом, владеющим миллиардами.

«Порта Нигра, Порта Нигра, – запричитал я код доступа к программному клиенту. – Разве ты не обязан спасать мою шкуру? Через несколько секунд из нее даже портмоне не сделаешь».

Однако никакой реакции; Негр, как братец Кролик, притворился дохлым.