Книга Солнечная буря - Стивен Бакстер

Атмосфера и океаны добавляли свою порцию проблем в комплексный механизм, движимый колоссальными количествами энергии Солнца, — механизм, зависящий от множества факторов, включая температуру, скорость ветра и атмосферное давление. Погода носила хаотический характер — но именно эта самая хаотичность и придавала ей столь исключительную чувствительность. Стоило хотя бы слегка изменить любой из неотъемлемых параметров — и ты мог получить грандиозный эффект: старая поговорка насчет того, что мотылек взмахнул крылышком в Бразилии, а в Техасе завертелся смерч, была не лишена истины.

Но вот как взмахнуть крылышком, чтобы это возымело управляемые последствия, — это другая проблема. Поэтому на орбиту Земли следовало поднять зеркала — сильно уменьшенные копии щита, — дабы они рассеивали солнечный свет и создавали определенные параметры температуры. Комплексы турбин могли создавать искусственные ветра. Инверсионные следы самолетов можно было использовать для того, чтобы заслонять от Солнца отдельные участки поверхности Земли. И так далее.

Конечно, все эти предложения вызывали массу скептицизма. Даже сегодня, когда Юджин рассказывал о своей работе, Михаил заметил немного слишком громко:

— Один человек крадет дождевую тучу — у другого от засухи гибнет урожай! Как ты можешь быть уверен в том, что твои манипуляции не дадут побочных эффектов?

— Мы все четко рассчитываем.

Юджина, похоже, сильно удивило то, что Михаил вообще задал подобный вопрос. Он постучал пальцем по лбу.

— Все здесь, — объяснил он.

Михаила этот ответ явно не удовлетворил. Но похоже это не имело никакого отношения к этике управления погодой. Бисеза видела: Михаил ревнует, ревнует Юджина к ее дочери, Майре, сумевшей очаровать молодого гения.

Бад обнял Михаила за плечи.

— Не обращай внимания на молодых, — посоветовал он. — Хорошо это или плохо — они не такие, как мы. Думаю, щит научил их тому, что можно мыслить грандиозными понятиями и что это получается. Так или иначе, это их мир! Пойдем-ка лучше, поищем пива.

Маленькая компания распалась.

Шиобэн подошла к Бисезе.

— Значит, Майра выросла.

— О да.

— Знаешь, мне почти жалко этого мальчика — хотя я не думаю, что новое поколение нуждается в каком-то сочувствии с нашей стороны.

Она пристально посмотрела на Юджина и Майру — высоких, красивых, уверенных.

— Бад прав. Мы провели их через солнечную бурю. Но теперь все иначе.

— Но они такие жесткие, Шиобэн, — покачала головой Бисеза. — По крайней мере, Майра. Для нее прошлое — время, отсеченной солнечной бурей, представляло собой всего лишь одно предательство за другим. Отец, которого она ни разу в жизни не видела. Мать, которая бросала ее дома, а потом однажды вернулась совсем чокнутая. А потом вокруг нее взорвался весь мир. Ну… и она отвернулась от всего этого. Ее не интересует прошлое, потому что оно ее то и дело подводило. А вот будущее она может высечь сама. Ты видишь в ней уверенность. А я — крепость алмаза.

— Но так все и должно быть, — негромко проговорила Шиобэн. — Это — новое будущее, новые проблемы, новая ответственность. Им, молодым, придется брать на себя эту ответственность. А мы отойдем в сторонку.

— И будем за них переживать, — с грустью кивнула Бисеза.

— О да. Уж это точно. Переживать за них мы будем всегда.

— Не смогу смириться с мыслью, что потеряю ее, — вырвалось у Бисезы.

Шиобэн взяла ее за руку.

— Ты ее не потеряешь. Как бы далеко она ни странствовала. Я вас обеих слишком хорошо знаю. Некоторые вещи поважнее будущего, Бисеза.

Фалес тихонько проговорил на ухо Бисезе:

— Похоже, сейчас начнется церемония.

Шиобэн вздохнула.

— Да знаем, знаем. Скажи, а ты скучаешь по Аристотелю?

Все-таки Фалес очень надоедает этой своей треклятой привычкой напоминать о том, что все и так знают.

— Но надо радоваться и тому, что он у нас есть, — сказала Бисеза.

Шиобэн взяла ее под руку.

— Пойдем. Полюбуемся на представление.

50 Лифт

Бисеза и Шиобэн прошли под навесом к середине платформы. Детишки выбежали вперед. Наконец их отвлекло кое-что поинтереснее друг друга.

Центром внимания служил предмет, похожий на приземистую пирамиду, высотой около двадцати метров. Его поверхность была покрыта мраморными плитками, блестевшими на солнце. Эта непритязательная конструкция должна была стать «якорной стоянкой» космического лифта — троса, изготовленного из наноинженерного углерода и протянутого от Земли к геосинхронной орбите на высоту тридцать тысяч километров.

— Ты только полюбуйся!

Шиобэн указала вверх. В ясном голубом небе кружили самолеты и вертолеты.

— А вот я бы не хотела порхать рядышком, когда в атмосферу вкручены тысячи километров толстенного троса…

Премьер-министр Австралии немного тяжеловато поднялась по лестнице на подиум к самому основанию приплюснутой пирамиды. Она держала в руках отрезок троса, который продолжали осторожно опускать в атмосферу Земли. На самом деле это была широкая лента — шириной около метра, но при этом толщиной примерно в один микрон. Премьер начала свою речь.

— Многие люди выразили удивление по поводу того, что именно Австралия была выбрана консорциумом «Скай-лифт» как место расположения якоря первого на планете космического лифта. Во-первых, существует распространенное поверие о том, что якорь для такого подъемника непременно нужно размещать на экваторе. Что ж, чем ближе к экватору, тем лучше, но совсем не обязательно ставить якорь прямо на нем; тридцать два градуса южнее — это достаточно близко. Во многом это — идеальная точка. Здесь, в океане, очень низка вероятность удара молнии или других нежелательных климатических явлений. Австралия — одно из самых стабильных мест на Земле, как в геологическом, так и в политическом отношении. И мы с вами находимся совсем недалеко от прекрасного города Перт, с нетерпением ожидающего возможности исполнить свою роль главного колеса в новой транспортной системе Земли…

И так далее, и тому подобное.

«Так всегда с космическими проектами, — однажды объяснил Бисезе Бад, — смесь дерьма собачьего и чуда».

Внизу — вечные междоусобные войны и популистская политика. Но сегодня из космоса действительно должен был спуститься трос и повиснуть над головами этой самовлюбленной клики. Сегодня, при свете дня, должно было произойти событие из области инженерии, которое в детские годы Бисезы казалось несбыточной мечтой.

Конечно, лифт был только началом. Планы на будущее просто поражали воображение: теперь космос был открыт для освоения, и можно было добывать полезные ископаемые на астероидах — металлы, минералы и даже воду. На орбите планировалось установить солнечные энергетические станции размером с Манхэттен. Начиналась новая промышленная революция, а с притоком бесплатной энергии возрастали возможности безграничного роста цивилизации. Но тяжелая промышленность, которая в прошлом приносила столько вреда — в особенности такие ее отрасли, как горнодобывающая промышленность и энергетика, — теперь могла быть вынесена за пределы планеты. На этот раз Землю планировалось сохранить ради того, для чего она годилась — как дом для самой сложной экосистемы.