Книга Взгляд с наветренной стороны - Иэн Бэнкс

– Я знаю. Спасибо вам за это.

– У меня был подельник.

– Это чучело у вас в голове? Так мы и думали.

– Я не сумел, да?

– Да. Но за это полагается утешительный приз.

– Что это?

– Узнаете позже.

– А что происходит теперь?

– Теперь? Теперь мы послушаем окончание симфонии. – Аватар протянул ему серебряную руку: – Держите.

Квилан взялся за руку и снова оказался в зале Штульен. Но теперь он был словно везде, он видел зал под тысячью разных углов, с разных точек, он был самим залом, его светом, и звуком, аппаратурой.

В то же время он видел и все вокруг зала, небо, горизонт, звезды, все. Поначалу у него мучительно закружилась голова и стало казаться, что его бросает одновременно на все четыре стороны, что он исчезает, превращается в ничто.

– Потерпите, это пройдет, – раздался голос аватара.

– Я и пытаюсь.

И скоро музыка стала наполнять его, пробегая по жилам, как кровь. Симфония шла к концу, выражая в последних каденциях все, весь остальной концерт, всю войну, всю жизнь.

– Эти вещи, которые я переместил, они…

– Я знаю. Все улажено.

– Простите.

– Прощаю.

Музыка поднялась девятым валом и замерла на мгновение, прежде чем обрушиться и повергнуть все в прах, в небытие, в ничто. Танцоры, изможденные, упали, образы войны стали таять над сценой, небо наполнилось светом.

Затем все пропало, Квилан ощутил, как время замедляет свой бег. Музыка превратилась в острый нож, резавший сердце тягучей мучительной болью, танцовщики лежали на сцене мертвыми опавшими листьями, и все стало затягиваться чернотой, словно поднимавшиеся из глубин его души тучи заволакивали все пространство вокруг.

Время тянулось все медленней, и на небе рядом с новой Портицией появился еще какой-то намек на свет. Но вот время окончательно остановилось.

И наступило сейчас, сейчас, вытянутое в тонкую линию его жизни, звенящую музыкой и темнотой. Пространство начало как-то странно складываться и складывалось до тех пор, пока он снова не обнаружил себя в галерее, сидящим в кресле и держащим аватара за руку.

И тогда Квилан понял, что для него нет больше ни страха, ни отчаяния, ни сожаления. А голос, которым вдруг заговорил аватар, был почти его собственным, квилановским голосом.

– Должно быть, вы очень любили ее, Квилан.

– Прошу вас, если вы можете, если хотите, прочитайте об этом сами у меня в душе.

Аватар долго и внимательно смотрел на него:

– Вы уверены?

– Уверен.

Аватар улыбнулся и надолго умолк.

– Правда. Она была удивительной женщиной. Я понял, что вы видели в ней. – Раздался звук, похожий на вздох: – Мы действительно сделали с вами страшное дело, а?

– Мы сделали его сами, но не без вашей помощи.

– И все же с вашей стороны такая месть была слишком жестокой, Квилан.

– Мы верили, что у нас нет иного выбора. Наши убитые… Впрочем, я полагаю, вы сами все знаете.

– Знаю, – кивнул аватар.

– Но все обошлось, правда?

– Большая часть.

– А мой сон сегодня утром?

– Ах, да, – Аватар снова улыбнулся. – Это, должно быть, я переборщил с вашим сознанием, или просто заговорила ваша совесть.

Квилан понял, что ему все равно не узнать ответа.

– И давно вы все знали? – вместо этого спросил он.

– Еще до того, как вы прибыли сюда. Но я не мог говорить в силу определенных обстоятельств.

– Вы позволили мне совершить эти перемещения. Разве это не было опасно?

– Только чуть-чуть. У нас были надежные тылы. Рядом постоянно находились два СГС, и поскольку мы знали о ваших намерениях, то защитить меня не представляло никакого труда. Мы позволили вам все сделать, дабы узнать, где находятся противоположные концы зарядов. А теперь, может быть, расскажете мне, кто же были ваши таинственные союзники?

– Я сам хотел бы узнать это.

Аватар нахмурился:

– Хотите знать одну нехорошую вещь?

– А не хватит ли их уже?

– Хватает. Но порой нехорошая мысль, высказанная вслух, предотвращает нехорошие дела.

– Верю.

– Разумеется, вам кто-то помогал.

– Существует немало Вовлеченных, которые были бы рады видеть вас наказанными.

– Все должно идти своим чередом. В последние восемьсот лет жизнь Цивилизации развивается прекрасно. Понятно, что для Старших рас это мгновение ока, но для Вовлеченных – период значительный. Увы, в этом ровном течении жизни есть один подвох: мы подбираемся к расцвету, а за ним предстоит декаданс.

– А между ними – пауза, которую я и должен был заполнить? Кстати, сколько еще осталось до вспышки второй звезды?

– Возвращаясь в реальность – полсекунды. Здесь – множество жизней. – Аватар поднял глаза к небу: – Словом, не исключено, что те, кто затеял это дело и помогал его выполнению, не кто иные, как группа неких разумов Цивилизации.

– Разумов Цивилизации? – повторил потрясенный Квилан.

– Вот вам и нехорошая мысль. Мы сами против себя же самих.

– Но зачем!?

– Затем, что мы становимся слишком мягкотелыми, затем, что грядет декаданс, упадок, затем, что некоторые из наших разумов полагают, что пришло время пустить кровь и огонь, чтобы мы не забывали о жестокости универсума и не наслаждались беспрепятственно, затем, чтобы мы помнили о великих и все же погибших империях… – Аватар пожал плечами. – Но не надо так пугаться, Квилан. Может быть, это и ошибочное мнение. – Жаль, что с вашей миссией ничего не вышло. Жаль. Мы могли бы и не узнать о ней. – И Квилан с ужасом увидел на лице аватара тоскливое выражение. – Ведь вы хотели умереть с тех самых пор, как потеряли ее, как пришли в себя после ранения? Ведь это так, Квилан? – в голосе аватара сквозила почти надежда.

– Да.

– Я тоже.

Квилан, конечно, знал историю его близнеца и разрушенных им миров, и теперь тоже в тоске и растерянности смотрел на аватара, представляя себе, сколько муки и потерь перетерпел он за эти восемьсот лет и как много потерял при его-то возможностях.

– А что будет с Челом?

– Группа заговорщиков – не больше – поплатятся за это жизнью. Больше ничего – Аватар медленно покачал головой: – Мы не можем вернуть вам эти души, Квилан, но мы попытаемся снестись с вашим так называемым богом. Общение с Сублимированными – это сложная процедура для нас, но какие-то контакты в этой области все же существуют. – Аватар снова улыбнулся, и на его тонком серебряном лице Квилан увидел отражение собственного широкого и заросшего густой шерстью лица. – И все же мы в долгу перед вами и сделаем все возможное, чтобы исправить положение. Но души… – он сжал руку Квилана. – Этого не будет. Простите меня.