Книга Изумруды пророка - Жюльетта Бенцони

— О, мне хорошо известны ваши таланты медиума!.. Но ведь говорят, будто эти камни могут принести несчастье?

Только женщинам, потому что они видят в этих изумрудах всего лишь редкостное украшение. Бог дал их мужчине, и только мужчина может иметь с ними дело… И то не всякий! Не каждому это дозволено! — надменно прибавил он.

— Тем не менее я принесла их вам и со мной не случилось ни малейшей неприятности. Так вы покажете их мне еще разочек? Признаюсь, что красота этих изумрудов меня завораживает. У них такой необычный, такой насыщенный цвет!

В голосе молодой женщины внезапно прозвучала настолько очевидная страсть, что старик-археолог не удержался от улыбки.

— С каким жаром вы говорите, дорогая моя! Я даже не уверен, благоразумно ли будет доставать их?

— Вполне! Я обещаю вам, что смогу себя сдержать! Сэр Перси откатился в своем снабженном колесиками кресле к одному из стеллажей с книгами, открыл нижнюю дверцу шкафа, сунул руку внутрь, и внезапно выдвинулся спрятанный в резьбе ящичек: в нем на черной бархатной подушке покоились изумруды. Старик с оттенком даже какой-то почтительности взял в каждую руку по драгоценному камню и, не закрывая потайного ящика, оттолкнулся, чтобы вернуться вместе с креслом к большой мраморной плите, лежавшей на каменных львах и служившей ему письменным столом. Изумрудов, зажатых у него в кулаках, не было видно. Опершись локтями на подлокотники кресла, закрыв глаза, он застыл в неподвижности, бессознательно приняв торжественную позу Первосвященника. Хилари, не в силах дольше терпеть, раздраженно воскликнула:

— У вас еще будет Достаточно времени для того, чтобы испытать их силу! Дайте их мне! Мне до того хочется к ним прикоснуться!

Словно нехотя и даже как будто бы через силу, Персиваль Кларк разжал руки и протянул ей изумруды на раскрытых ладонях. Молодая женщина жадно схватила камни.

Потом, осторожно держа изумруды кончиками пальцев, повернула их, чтобы полюбоваться их игрой в свете большой бронзовой лампы, стоявшей на мраморе стола.

— Поразительно! Какое великолепие! И посмотрите, как мне идет этот роскошный цвет!

Она подошла поближе к старинному зеркалу, стоявшему на столике с гнутыми ножками, и, приложив изумруды к лицу, справа и слева, залюбовалась собой. Но голос сэра Перси, внезапно сделавшийся резким и отрывистым, вернул ее к действительности:

— Я не знаю ни одной женщины, которой не были бы к лицу эти камни, и именно это делает их такими опасными. Сейчас же отдайте мне изумруды!

— О, можно еще только одну минуточку подержать их?.. Они так восхитительно смотрятся!

— Да, но с такими драгоценностями не играют. Верните их мне. И побыстрее!

На этот раз просьба прозвучала несомненным приказом. Лицо археолога словно окаменело, и властное пламя его взгляда, казалось, обжигало ту, на кого он смотрел. Она нерешительно повела плечами, как будто старалась прогнать неловкость, но, укрощенная, неохотно направилась к протянутой руке. Именно эту минуту Альдо и выбрал для того, чтобы появиться на подмостках. Окно оставалось приоткрытым, и он, одним прыжком перемахнув через подоконник, оказался в комнате как раз вовремя для того, чтобы выхватить изумруды, которые в это мгновение переходили из одних рук в другие.

— Мне кажется, — холодно произнес он, — что никому из вас двоих они не принадлежат. Так позвольте же мне вернуть их тому, кому они принадлежат по праву! — прибавил он, спокойно опуская камни к себе в карман.

Принадлежат по праву? — повторил за ним, казалось, нисколько не удивленный его появлением сэр Перси. — Хотелось бы мне знать, о ком, по вашему мнению, может идти речь? Думаю, уж никак не о том еврейском негодяе, который вчера поплатился за свою алчность?

— Речь идет о народе Израиля… Если только вы не собираетесь опротестовывать права наследников пророка Илии! Что же касается раввина, убитого вчера по вашему приказу, ему они были нужны для того, чтобы придать своим соплеменникам больше могущества, и это, в конце концов, цель достаточно благородная, пусть даже о средствах, которыми он воспользовался для того, чтобы заполучить камни, этого никак не скажешь. Но в этом отношении вы ничем не лучше его! Где сейчас княгиня Морозини, моя жена?

— Понятия не имею… О, да вы явились ко мне с целым отрядом! — прибавил сэр Перси, увидев Адальбера, за которым следовал Эзекиель с пистолетом в руке; последний бросился к Хилари, направившейся к гонгу с явным намерением позвать лакея Фарида. — Очень рад снова вас увидеть, дорогой коллега!

— Подумать только, а я-то считал вас порядочным человеком! — вздохнул Адальбер, связывая молодую женщину шнуром от занавески. — Простите, дорогая моя, — галантно сказал он, обращаясь к ней, — но, когда имеешь дело с вами, никакие меры предосторожности лишними не покажутся.

— Вы что же, думаете окончательно подчинить меня себе при помощи этого обрывка веревочки? — со смехом отозвалась молодая женщина. — Даже и не мечтайте, милый Адальбер! От этих уз я избавлюсь еще быстрее, чем от тех, которыми вы намеревались навеки соединить наши жизни.

Не без некоторых внутренних противоречий, дорогая моя. Теперь я могу вам признаться в том, что не так-то легко отказаться от той приятной жизни, какую я веду. Выбрав вас, я рисковал потерять моего верного Теобальда, настоящую жемчужину среди слуг. И над этим еще стоило поразмыслить…

— Бросьте трепаться! Я же знаю, что вы до безумия влюблены в меня…

— Был, дорогая моя, был влюблен! Видите ли, я, может быть, иногда произвожу впечатление медлительного человека, но мне случается и довольно быстро соображать. Поэтому я без малейших переживаний передам Марго-Сороку в руки полиции любой страны, какая заинтересуется вами.

Она презрительно пожала плечами.

— Вы по-прежнему верите в эти дурацкие сказки?

— Не такие уж они дурацкие! Более того, в этой самой комнате существует доказательство того, что вы и эта загадочная особа — одно и то же лицо…

И тут Эзекиель, потеряв терпение и не в силах дольше слушать это, с его очки зрения, пустое любезничанье, внезапно взорвался.

— Хватит болтовни! — рявкнул он, поочередно наводя пистолет на молодую женщину и на старика. — Я хочу знать, кто убил рабби Абнера! И не вздумайте говорить мне, что это дело рук каких-то там арабов! Они были всего лишь исполнителями, а я хочу знать, кто отдал им приказ его убить. Вы? Или вы?

— Он, конечно, — сказал Морозини. — Перед тем как бросить нас связанными у Силоамской купели, эта женщина сказала нам, что действует по приказу, и, поскольку изумруды были здесь…

Ну, так мы заставим его говорить! — яростно выкрикнул мальчик, решительно надвигаясь на сэра Перси. — И я могу вам поклясться в том, что он признается…

Эзекиель ошибался, если думал таким образом запугать свою будущую жертву. Вместо того чтобы прийти в ужас, археолог лишь расхохотался и, внезапно повысив голос, произнес: