Книга Правило крысолова - Нина Васина

– Слушай, слушай! – многозначительно заметила мама. – Внимательно слушай. Я назвала первое попавшееся на язык число, и тогда они попросили меня пройти в соседнее помещение. И там!..

– Какое число ты назвала? – удивилась я.

– Я сказала – тридцать три.

– Почему – тридцать три?…

– Во-первых, это возраст Христа, во-вторых, оно состоит из двух троек, а шесть – мое любимое число, понимаешь?

– Нет, но это неважно. Число не подошло?

– Они сначала не знали и стали это проверять!

– Не тяни!..

– Они сделали со мной то, что мы делали с тобой по ночам в апреле в первый день полной луны, между кухней и коридором, помнишь? Ну, я еще ставила тебя возле…

– Все! – крикнула я так громко, что прибежали дети. – Прекрати говорить всякую ерунду. Я тебя понимаю, но нечего другим людям знать, чем мы занимались по ночам в апреле в первый день полной луны!

Я стараюсь унять дрожь. Теперь я вовсе не хочу, чтобы мама подробно объясняла всем подслушивающим, что именно мы делали каждый апрель, пока мне не исполнилось восемнадцать.

– Если ты понимаешь, думай дальше сама. А за мной тут ходят по пятам два совершенно андрогированных блондина! По очереди! Так что я пользуюсь бешеным успехом у представителей родных секретных служб и местных властей и потому серьезно подумываю, не остаться ли мне здесь навсегда, тем более что я определила формулу духов, которые одинаково действуют и на блондинов, и на…

– До свидания, мамочка! – кричу я. – Нечего разбалтывать семейные секреты!

Кладу трубку и интересуюсь у Лоры:

– Что такое андрогированный блондин?

– О-о-о-о! – стонет Лора. Без объяснений.

Самая страшная ночь в моей жизни.

Я подготовилась, как могла.

Сначала я думала, не пустить ли все на самотек, загрузиться снотворным и проспать сутки, спрятавшись от всех?

Все, что можно было разгадать, я разгадала.

Никакой радости мне это не принесло.

Деньги? А как их забрать? Куда девать? Как тратить? Нет, пусть подождут.

Я читала, что некоторые люди растут до двадцати восьми лет.

Часам к девяти вечера я вдруг поняла, что бабушка знает. Она же умней меня, и потом, это ее дочку убили!

К половине десятого я подумала, что она сама все сделает, но так, что мне придется подготавливать к захоронению в подвале дома сразу двоих.

К одиннадцати я подъехала к дому бабушки, вышла из машины и посмотрела на темное окно комнаты Питера. Помахала рукой. Зачем ему свет? Он видит в темноте…

И вот я сижу в темной комнате Питера, а он все смотрит в окно, мы молчим так долго, что у меня начинает закладывать барабанные перепонки, я придерживаю сердце ладонью, чтобы оно не выскочило из груди и мне не пришлось ловить его в темноте на полу.

– А ты не мог иначе? – спрашиваю я шепотом.

– Нет! – тут же громко отвечает Питер, словно уже давно ждал этого вопроса. – Я не мог больше смотреть, как она приговорила моего сына, а потом стала морально уничтожать детей. Такой человек не должен жить на свете. Я не мог просто отнять у нее Антона, что мне было делать?!

– А Латов?…

– О, этот ваш добряк Латов! Вы все здорово заблуждались на его счет. Ханна во всем ему подчинялась, и идея найти деньги Фракции КА – его идея. Латов – вариант вымирающего воина из рода пожирателей мертвечины. Он свои руки никогда не запачкает, он все сделает чужими! Падальщики стравляли племена друг с другом, а потом приходили на поле пожирать мертвых врагов. «Будущее всех воинов, – как-то походя, за обеденным столом, заметил Латов, – принадлежит Востоку, Европа, испорченная цивилизацией, свои террористические кланы похоронила». Это с подачи Латова и, конечно же, под впечатлением телесных прелестей Ханны Руди перевел деньги всей организации на анонимный счет. Мой мальчик был бы жив, если бы не эти деньги! Ты… – Питер задумался, – ты давно узнала?

– Нет. Недавно. Я думала, думала, все пыталась представить, чем ты убивал, и вдруг вспомнила то, что постаралась стереть из моей памяти бабушка. И котенка, и ворона ты прирезал. Ты перерезал им горло. И ты видишь в темноте.

– А ты очень умна. Жаль, что ты рождена женщиной.

– А каково было тебе, мужчине, который не воин?! – Сглатывая подступившие слезы, я одновременно стараюсь сдержать бешенство и не разреветься от жалости. – Тебе, которого сестра учила, как правильно перерезать горло козам? Ты что, желаешь мне такой же участи заблудившегося и иссушенного нереализованной любовью мужчины?! Спасибо, я хочу быть женщиной! Я женщина, и я говорю, что ты – убийца. Банальный убийца.

– Ну уж, сразу – банальный… Твоя бабушка выразилась более романтично. Она назвала меня Крысоловом. Ты не можешь не отметить некоторый артистизм и аккуратность моего убийства, взять хотя бы, к примеру, тот факт, что целый отдел профессионально обученных розыскников не может меня вычислить. Я же тогда, в лесу, оказался полнейшим невидимкой. И как я только попал в этот лес, под бдительным наблюдением федеральных агентов?… – хитро интересуется Питер.

– Ты залез в багажник автомобиля Ханны, когда она с Латовым заехала навестить бабушку. Как только машина остановилась в лесу, ты постучал или еще как-то привлек их внимание способом достаточно бесшумным, чтобы на это не обратили внимание федералы.

– Я постучал условным знаком, – кивнул Питер. – У Ханны было три условных стука. Для родственников, для любовников и для мужа. Поразительно, да? Как-то я оказался свидетелем забавного сюжета. Я заглянул к ней в гости, она открыла мне на условный стук для родственников. Пока мы пили чай, в дверь постучали по-другому, это был любовник, его она сразу же провела в спальню. А когда я уходил, в дверь постучал Латов условным стуком мужа, Ханна заметалась по квартире…

– Почему Латов не защитил жену? Почему он позволил тебе убить ее?… – перебиваю я Питера.

– Я постучал условным стуком мужа! Ханна стала смеяться. Когда Латов открыл багажник, я показал ему знаком молчать. Вылез, мы отошли от машины. Темень стояла, на мое счастье, беспросветная. Я сказал, зачем поехал с ними и что он сейчас умрет. Латов, он же дурак, он же привык плести паутину говорильней. Стал шепотом разъяснять мне глупость создавшейся ситуации, с ним я справился просто.

Потом дождался, когда Ханна выйдет из машины искать мужа. Вот с ней я должен был быть начеку, если бы она догадалась об опасности, мне бы конец. Но эта дура стала раздеваться на ходу, думая, что Латов так играет в прятки. Я зашел сзади… Потом я положил их рядом, надел на Ханну блузку и застегнул ее. Ушел лесом, поймал попутку, еле успел вернуться до того, как твоя бабушка пошла ставить чайник. Я едва смог встать в то утро. И только в морге я увидел, что Ханна и Латов без голов. Такой поворот сюжета меня очень позабавил. Очень. Пока я не узнал о посылках. Видишь, нашелся еще какой-то падальщик, отрезал им головы, и игра, заверченная Латовым, кончилась для его мертвого тела полнейшим фарсом.