Книга Пленники Пограничья - Виталий Сертаков

— …Его милость, пэр Ваалдахте…

Дальше я произнести не способен. Только уловил, что бородатый мужичок представлял Абердин.

— Горные Фэйри, — шепнула тетя Берта, когда служанки отвлекли гостей блюдом с ягненком. — Считалось, что это была самая северная ветвь наших дальних кровей, последних истребили при Генрихе Третьем…

— …Прекраснородный дофин…

Изысканно поклонившись, за стол уселся посол Ольстера. Хранительница только пожала плечами, когда я спросил, к какому племени он относится. Тетушка нахмурилась, продолжая улыбаться; такая гримаса выражала крайнюю степень неудовольствия.

Я слышал ее мысли. Послу нечего было делать в вонючей харчевне, практически на окраине обитаемого мира. Даже послу одной из ирландских провинций.

Сегодняшним утром здесь затевалось что-то серьезное…

Самое мощное потрясение я испытал, когда к нам присоединился один из сумрачных игроков в кости. Он чинно поклонился лэндлорду, тяжело опустил зад в застонавшее кресло и неторопливо стянул головной убор. Анка ахнула, Мария перестала раскачиваться в такт своей боли, дядя Саня бесшумно выругался по-русски.

— …Член Капитула островных фоморов, суверен нашего светлого короля, Строжайший и Ученейший магистр Уг нэн Наат…

Парень в островерхой шапке не был человеком.

Ничего удивительного, что он закусывал сырым мясом животных. Украдкой разглядывая оттопыренную нижнюю челюсть магистра, я пришел к выводу, что не хотел бы с ним ехать в одном купе. Его надбровные дуги торчали, как фары довоенного «ситроена», шишковатый лоб, заросший жестким волосом, плавно переходил в затылок, а в каждую приплюснутую ноздрю можно было без натуги запихать пульт от телевизора. Больше всего суверен короля походил на дисциплинированную гориллу.

Питекантроп…

Я лихорадочно вспоминал все упоминания о фоморах. Здравый смысл подсказывал, что их не могло существовать. Как всегда, присутствовали минимум две исторические версии. Наука обычных отправляла в зыбкие полулегендарные времена, где действовали не народы, а отдельные герои, способные срывать с неба звезды и, непонятно где, находившие для спарринга шестиголовых змеев. Якобы фоморы были первой расой свирепых великанов, пришедших из моря и захвативших Британские острова. Затем их потеснили и доблестно уничтожили докельтские племена.

Сказка для детей из той же области, что предания о великом Кракене.

Пожалуй, прав был дядюшка Эвальд, считавший фоморов одной из заплутавших ветвей чванливого гомо сапиенса. Обычные ведут себя удивительным образом. Они сами перебили питекантропов, своих двоюродных братьев, а теперь пишут монографии про них и удивляются, куда же те подевались.

Те, кто сумел выжить, очевидно, спрятались тут и жили в относительном мире с прочими расами. Хотя я и не понимал, как можно ужиться рядом с этим щетинистым монстром, чьи волосатые клешни при ходьбе едва не волочились по земле, а мысли походили на вялое бульканье трясины.

Магистр честно дождался, когда лэндлорд отщипнет кусочек лепешки, и вгрызся в баранью ногу.

Усаживаясь на свою тяжеленную скамью с кожаной потертой подушкой, под их хмурыми взглядами я испытал вдруг легкую панику. Мне внезапно представилось, как эти люди и нелюди выхватят спрятанное под юбками оружие и зарубят нас прямо тут, молча и быстро. Потом они вытрут клинки о нашу одежду, кликнут слуг, чтобы те бросили мясо псам, а сами сядут пировать…

«А чего ты хотел? — Я мысленно дал себе пощечину. — Ты ждал, что тут продают кофе в автоматах, по Пыльной тропе гоняют таксисты, всех заблудившихся снабжают адвокатом, а во главе местных кибуцев стоят пацифисты и монашки?! Если они не дерутся между собой, это не значит, что не убивают чужих, не порют до смерти слуг и не радуются гладиаторским бойням! Кто вообще сказал, что нас не захотят продать в рабство?!»

От подобных мыслей кусок прожаренной шкворчащей козлятины не лез мне в горло. Длинноухая девушка, игриво кося выпуклым крапчатым глазом, поставила тарелку с дымящимися овощами, плеснула в кубок пива, а вместо салфеток положила рядом мокрое льняное полотенце. Она все время что-то напевала с закрытым ртом.

— За гостей наших благополучие! — Вредо приподнял кубок, и шум в зале мигом поднялся на пятнадцать децибеллов. На разные лады зазвенела посуда.

— Монархия! — перегнувшись за спиной Марии, шепнул мне на ухо дядя Саня. — Настоящий король у них, обалдеть можно! Одним бы глазком на него взглянуть…

Я совершенно не разделял его восторгов. Кушать тоже совсем не хотелось. Краем глаза я следил за тем, как вела себя тетушка. Она чуть ли не насильно наполнила тарелки Анке и Сане, попросила себе светлого эля, подносила кубок к губам и снова ставила, отрезала маленький кусочек мяса и вежливо жевала его минут пять.

Гости шевелили челюстями, хозяин пиршества благосклонно улыбался. Наконец он посчитал, что можно переходить к официальной части банкета.

— Товарищи наши и кровники на праздник веселый Бельтайн, на ярмарку собирались, — глубокочтимый помолчал, словно любуясь на путаницу собственных слов. — От Черного пастуха, доброго демона сидов, услышали о знахарке, что умолила пастуха смелых детей Светлого двора в Зеленую страну провести…

— Нам очень приятно такое внимание, — осторожно, как начинающий переводчик, уронила тетушка.

— Друзья и гости Его королевского величества беспокойство имеют, — Вредо не удалил с физиономии улыбку, но в зале словно стало на пару градусов холоднее. — Не первый раз Темного двора знахари Запечатанные двери вскрывают. Однако вести недобрые Ку Ши давно не приносил.

— Мы клянемся, что не доставим Его королевскому величеству беспокойства…

Друзья короны прекратили жевать. За соседними столами тоже стало тихо, только фоморы за ширмой продолжали метать кости.

— С Добрыми Соседями народ Отрядных миру всегда рад, — невозмутимо продолжал землевладелец. — Однако неловкость мы от их отсутствия за этим столом испытываем. Представитель Темного двора в Блекдауне досточтимый Фибо сильную головную боль и слабость в ногах обрел внезапно…

Лэндлорд отпил из чаши и щелкнул пальцами. Слуга трепетно окружил плечи господина нагретым полушубком.

До меня, кажется, дошло. Темный двор не желал с нами иметь никаких дел. Это могло означать все что угодно, но что коней придется покупать совсем в другом месте, я почти не сомневался. Вряд ли аристократ стал бы нам врать. И вообще, вряд ли на этом постоялом дворе нас ненавидели. Ни грамма ненависти я не ощущал, только напряженное, натянутое как струна любопытство.

И еще кое-что, но пока непонятное ощущение. Словно от нас не скрывали, а ждали, пока мы сами догадаемся.

Тетя Берта тоже сообразила, еще раньше меня.

— Милорд, мы рассчитывали купить у Темного двора коней Туата-де-Дананн! Мы рассчитывали на помощь Темных колдунов, поскольку наверху могут погибнуть наши общие кровники.