Книга Угол падения - Наталья Андреева

— Увы, позвольте с вами не согласиться. Ведь я вас вспомнил, Екатерина Леонидовна. Вернее, вашего мужа, бывает иногда просветление. Мучился вчера весь вечер, сам не ведая того, но — вспомнил! В сентябре, когда я расследовал дело об убийстве Серебрякова, он подтвердил, факт передачи взаймы денег Павлу Сергееву, который тогда подозревался в убийстве. Чтобы доказать свою непричастность, Павлу Петровичу пришлось рассказать мне о вашей с ним связи. Говорил он и о том, что именно вы уговорили мужа выручить его в трудный момент и дать необходимую сумму в долг.

— Это ложь! Мы просто друзья!

— Показания Сергеева запротоколированы и подшиты к делу. Да и Нора вас выследила, а она хоть и занимает менее значимое положение в обществе, чем вы, но пользуется такими же гражданскими правами. Перед законом все равны — и порядочные женщины, и… — Леонидов не стал уточнять, кто в данном случае есть кто, но Калачева обиделась:

— Что вы себе позволяете? Вы ничего не посмеете сказать! Мое имя должно остаться вне этой грязи.

— К чему такая патетика? Значит, вы персона осо-бая-и можете прелюбодействовать не скрываясь, но обсуждать это никто не смеет? Взять, например, вчерашний вечер: не очень-то вас беспокоили вопросы чести, когда вы весьма нескромно вели себя в кругу молодых девчонок.

— Это мое дело.

— Теперь, когда ваш любовник мертв, придется все же публично потрясти грязное бельишко. Хорошо же вы его попачкали, коли так боитесь.

— Вы непорядочный человек, не джентльмен.

— Так и вы, милая дама, не леди: леди так себя не ведут. Что это? Ноги задирали, приставали к приехавшему с другой женщиной, мужчине, пили водку. А? И Сергеев ваш хорош: когда запахло жареным, заложил всех с потрохами. Если вы полагаете, что мужчины вашего круга всерьез могут претендовать на звание порядочных, это просто смешно. Богатые люди порядочными не бывают. Они столько раз заключают сделки с собственной совестью, что она становится их партнером, а не судьей.

— В вас зависть говорит, господин милиционер. Вы сами ничего не добились, вот и травите тех, кто в состоянии оплачивать дорогие привычки.

— Да, в том числе и любовника. Сергеев ведь вам недешево обходился. Между прочим, в том памятном разговоре в начале сентября он мне признался, что не знает, как от вас избавиться. Просто деньги были очень нужны.

Лицо женщины исказилось, куда делись интеллигентные манеры и лоск!

— Ты, козел! Я бы тебя… — Ее словарный запас оказался куда круче, чем у Норы. Вот что значит образование! Леонидов терпеливо выслушал все, что почерпнула из фольклора мадам Калачева.

— Вы очень образно выражаете свои мысли, вполне в духе порядочных людей. Мне осталось только выяснить точку зрения на все это вашего супруга.

Она взвилась, как почуявшая кнут кобыла.

— Постойте! Да, я признаю свою связь с Павлом. Но она закончилась три месяца назад. Нора не там искала, ее драгоценный Паша не ко мне на свидания ездил.

Леонидов насторожился.

— У Сергеева была еще женщина, ради которой он бросил вас и хотел бросить Нору? А вы не врете, Екатерина Леонидовна?

— Да. То есть нет, не вру. Я просто не хотела радовать эту проститутку тем, что уже не сплю с Павлом. И потом, после того как она все выложила Илье, мне стало наплевать на ее шантаж.

— Как выложила?

— Очень просто. Приехала к нему на работу, записалась на прием и все, что накопала, выложила.

— Что-то после этого изменилось в вашей семейной жизни?

— Ничего особенного. Похоже, Илья и так обо всем догадывался. Я, конечно, покаялась, пообещала, что больше ничего такого не будет, он простил. У нас ведь очень прочный брак, ребенок. Илья меня любит.

— Чего же вы в таком случае в санаторий приехали?

— Серебрякова пригласила, мужу идея понравилась, я обрадовалась, что смогу увидеть Павла. Мне кажется, я по-прежнему любила его. Так что думайте, вернее, можете думать что угодно.

— Значит, ваш муж был инициатором этой поездки?

— Только не думайте, что он имеет отношение к смерти Павла Петровича. Я была в комнате и могу подтвердить, что Илья никуда не отлучался.

— Ну да. Особенно после того, как Елена Сергеевна подбросила вам в бокал таблетку, чтобы окончательно вырубить. Из вас получился невероятно ценный свидетель.

— Какая еще Елена Сергеевна?

— Нора, какая еще? По паспорту ее Еленой Сергеевной зовут.

— Что? Эта дрянь…

— Неужели не помните, как пили с «дрянью» на брудершафт?

Калачева вся сжалась, сидя на неубранной кровати.

— Это не Илья. Не рассказывайте ему, что я сидела с Павлом в ту ночь.

— Это вы помните?

— Скорее, догадываюсь. Инстинкты, они, знаете, не подводят.

— Я постараюсь обсудить с вашим мужем эту тему как можно деликатнее, хотя я и не джентльмен. А кто все-таки эта женщина, ваша соперница?

— Не знаю. Похоже, что они работали вместе. Кто-то с фирмы.

— Зачем же тогда были свидания?

— А где им, по-вашему, любовью заниматься? Уезжали якобы в банк или на совещание. Проще же, когда в любовницах секретарша?

— Значит, это Марина?

— Не знаю. Я не выясняла точно. Мало ли на фирме красивых девочек…

— Выбор есть. Вы уезжать пока не собираетесь?

— Собираюсь. Я сама платила за свою путевку, но что значат эти гроши по сравнению с удовольствием от вас избавиться.

— А вот это не так-то просто сделать, если вы действительно причастны к случившемуся. — Леонидов вдруг услышал за окном шум моторов, незнакомые голоса и скрип снега возле коттеджа. — Что ж, похоже, коллеги приехали. Прервем нашу приятную беседу, Екатерина Леонидовна. Желаю вам поскорее прийти в себя. Голова-то болит?

— Хам!

— Я вам о здоровье, а вы мне о воспитании. Нескладно как-то получается. — Испытывать терпение Калачевой Леонидов больше не рискнул и исчез за дверью люкса.

В холле было шумно. Герои вчерашнего вечера неуверенно жались по стенкам, наблюдая, как пространство посередине заполняется приехавшими сотрудниками милиции. Большинство из них было в штатском, но мелькали и погоны. Распоряжался действиями группы молодой человек в звании старшего лейтенанта.

— Еще не вечер, а вы уже прибыли, — сказал, приблизившись к нему, Леонидов. — Поздравляю! Не ожидал вас так скоро, поэтому решил совместно с товарищами отдыхающими убрать тело в номер' покойного.

— Кто вы? — ощетинился старший лейтенант и скользнул взглядом по мятым леонидовским штанам.

— Оперуполномоченный Московского уголовного розыска капитан Леонидов Алексей Алексеевич. Угодно мои документы?