Книга Страшная сказка - Елена Арсеньева

А впрочем, черт ли был Алиму в этих стихах!Для него куда больше значило то, что Надежда нравится его друзьям, средикоторых все чаще встречались не просто вульгарные скоробогачи, а людипо-настоящему высокопоставленные, ну и в постели ей не было равных. Как бы онани устала, как бы ни мечтала лечь, свернуться калачиком и уснуть, стоило Алимуизъявить желание, она тут же ложилась на спину, или как там ему в головувзбредет, и являла собой пример неутомимости, бодрости и страстности. А потом,когда Алим вдруг перестал ее хотеть…

В дверь стукнули.

– Билетики проверим? – с искательнойминой на лице заглянула проводница. В руках у нее, кроме черной кожанойраскладушки с билетами, был букет нежно-желтых тюльпанов. – Вам просилипередать…

Улыбка слиняла с лица проводницы при виделедяных глаз Надежды.

– Спасибо. Возьмите цветы себе, пожалуйста.Вот мой билет.

– Как же?! Такие чудесные! Я вам и вазочкуподам.

– У меня аллергия на тюльпаны. Немедленноунесите, если не хотите, чтобы у меня тут астма началась!

– Хорошо, хорошо. Чайку не желаете?

– Спасибо, поздно уже, пора спать.

– Спокойной ночи…

Аллергия! Астма! Желтые тюльпаны – ее самыелюбимые цветы.

Надежда усмехнулась, глядя в быстро темнеющееокно, по которому вдруг зазмеились косые струйки – начинался дождь.

Тюльпаны, значит… Ну-ну! Руслан носом землюроет. Цветы от него, Надежда это знала доподлинно. Крепко задергался, ничего нескажешь, крепенько. Не ожидал, что пленникам удастся сбежать. Надежда неслушала никаких попыток оправдаться. Ох, сколько разных словес они нагородили,особенно Руслан и Розка! Равиль в этом смысле вел себя гораздо более сдержанно:рта не раскрывал. С другой стороны, смотреть на остатки выбитых зубов – несамое большое удовольствие, мальчик это должен понимать. Начала этот процесссама Надежда – рукояткой зонтика, ну а довел дело до логического завершенияРуслан. И Равилю еще повезло, что за него взялся Руслан. Потому что, если быНадежда вполне дала волю своей ярости, Розка определенно лишилась бы своегокрасавчика-братца.

Омерзительнее всего было Надежде то, что этогогнусного, никчемного мальчишку она так к себе приблизила. Она брала его к себев постель холодными зимними ночами… да и жаркими летними, чего греха таить,тоже частенько зазывала. Она закрывала глаза на его недвусмысленные шашни сРусланом. Она позволила Равилю поверить, что не просто трахается с ним – что оней мил. И вот что получила взамен! Право слово, она просто дура, если до сихпор ждет чего-то от мужчин, верности какой-то, преданности, самоотверженности,а не только удовлетворения физиологических потребностей или достижения сугубоматериальных целей.

Надежда усмехнулась. Наверное, с такимивзглядами ей вполне пристало бы сделаться крутейшей лесбиянкой, вроде Жанны из«Бойфренда». Ох, какими глазами скользит та по фигуре Хозяйки!.. Даже Равиль,который вообще большой мастак играть своими блудливыми глазками, мог бы многомунаучиться у Жанны. Но этот путь достижения простейших удовольствий для Надеждыдавно закрыт. Она просто-таки с восторгом вычеркнула из памяти эти страницысвоего прошлого, забыла эти развеселые игры, в которые в свое время досытанаигралась. Вычеркнула ради Алима. Все делалось ради Алима! Даже кретинскуютатуировку на заднице она сделала ради него – в Нижний Новгород смоталась, кзнаменитому татуировщику Егору Цареву. Мастер он оказался отменный – правда,немедленно запал на Надежду. Ну, расплатилась она с ним по полной, так, как онхотел, и испытала какое-то мстительное удовлетворение от того, что, переспав,удалось зажать большую часть обещанной ему суммы. Что такое была теперь дляНадежды какая-то тысяча рублей? Тьфу, и больше ничего. Однако она была ввосторге от этого мелкого мошенничества. Гоша ей как бы заплатил. То есть онаспала с ним как бы за деньги, а не по своей воле. Это снимало с нее часть виныза измену Алиму. Ведь она в сердце своем искренне клялась хранить ему верность!

Смешнее всего, что он же и вынудил ее нарушитьклятву.

Он или надорвался, или просто подустал, илиНадежда сама была виновата, если перестала его возбуждать. Ведь не объяснитьприроду влечения, особенно мужского: почему ты сегодня на стенку лез радиобладания этой женщиной, а завтра она лежит в твоей постели, теплая, ждущая, навсе готовая, а ты – полный аут. Аллес капут. Надежда пыталась что-то сделать…много чего она делала. Но дела у Алима шли плохо, и вот она заметила, чтоХозяин начал игриво поглядывать на толстую попку Розы. Первым побуждением быловыгнать эту кривоногую блядешку вон, однако хватило ума сдержаться. И найтивыход…

Выход подсказал Руслан – да, тогда Надеждажутко изумилась его готовности помочь, но в том состоянии, в каком онанаходилась, она приняла бы совет от кого угодно, хоть от черта с рогами.Руслан, будто по пьянке, рассказал ей историю из жизни одного своего приятеля,который приходил в боевую готовность, только если в его постели были разом двеженщины. Ни с одной из них поодиночке он ничего не мог поделать, а вот когдакувыркались обе, вдруг становился неутомим.

Конечно, первым побуждением Надежды было жутковспылить и послать Руслана туда, куда Макар телят не гонял, – за то, чтолезет не в свои дела. Но уже через минуту она оценила качество совета – небосьза год работы в эскорте всяких чудаков пришлось повидать, во всяких койкахполежать, там порой такая сексуальная акробатика происходила, что иному маньякуи во сне не приснится. И она устроила эти игры втроем… сначала один раз, апотом устраивала всегда, когда Алиму хотелось.

Сначала это было для него острой, возбуждающейигрой. Одной «случки», как про себя называла это Надежда, хватало на некотороевремя, чтобы взбадривать увядающую плоть Алима приятными воспоминаниями. Ночеловек привыкает ко всему, и постепенно Алиму потребовалось принимать этотдопинг все чаще. Роза ему надоела довольно быстро, и тогда Надежде пришлосьсамой искать постельных подружек для их игрищ, выбирая таких, которые нравилисьбы и Алиму и ей не были бы противны до тошноты, потому что лесбийские игрыпочему-то возбуждали Алима до полного исступления. Он вспыхивал, загорался,остывал, девчонки приходили, ретиво ерзали на кровати, на полу, на креслах, настоле, в бассейне, где только не настигали их сексуальные фантазии Хозяина…Каждая мгновенно окрылялась честолюбивыми замыслами и начинала поглядывать наНадежду вроде даже свысока, в полной уверенности, что скоро займет ее место. Нифига подобного: в этой сумме трех слагаемых (вот уж правда что – слагаемых,каламбур на славу!) менялась только одна величина: приходящая девушка. Двеоставались неизменны и постоянны: Алим и Надежда. И наконец-то она поняла, чтотак будет всегда…