Книга Гибель империи. Уроки для современной России - Егор Тимурович Гайдар

src="images/i_102.png"/>

Примечание. СНВ – стратегическое наступательное вооружение; МБР – межконтинентальные баллистические ракеты; ТБ – тяжелые бомбардировщики; БРПЛ – баллистические ракеты подводных лодок; ПЛАРБ – атомная подводная лодка с баллистическими ракетами.

Источник: Пикаев А., Савельев А. Ядерная мощь СССР: на земле, на море и в воздухе// Независимая газета. 1991. № 137. 2 ноября.

Наиболее серьезными были не проблемы, связанные со стратегическим ядерным вооружением. Оно эффективно контролировалось из Москвы. По оценкам советских военных экспертов, которых запрашивало российское правительство, для овладения новыми независимыми государствами возможностями его применения потребовалось бы немало лет. Сложнее была ситуация с тактическими ядерными зарядами. Решение о применении некоторых из них технически могли принимать командующие округами[689]. Если говорить точнее, они имели возможность применять по своему решению ядерные снаряды и мины. Использование тактических ракет технически контролировалось Москвой[690]. Но и это в условиях краха территориально интегрированной империи было угрозой цивилизации. Что означают риски вооруженного конфликта между ядерными постсоветскими государствами, участники процесса принятия решений понимали.

Таблица 8.7. Распределение стратегического ядерного оружия на территории СНГ, 1992 г.

Источник: Составлено по данным: Первов М. А. Ракетное оружие ракетных войск стратегического назначения. М.: Виоланта, 1999. С. 213; Стратегическое ядерное вооружение России. М.: ИздАТ, 1998. С. 12.

Угроза того, что развитие событий на постсоветском пространстве пойдет по югославскому сценарию, была реальной. 26 августа 1991 г. пресс-секретарь Президента РСФСР П. Вощанов предупредил о возможности пересмотра границ России и тех республик (исключая Литву, Латвию, Эстонию), которые не подпишут Союзный договор. Заявление предполагало претензии на Северный Казахстан, Крым и часть Левобережной Украины. Слова П. Вощанова вызвали у руководителей Казахстана и Украины крайне болезненную реакцию: они восприняли его как шантаж. Мэр Москвы Г. Попов 27 и 28 августа 1991 г. предъявил Украине еще более широкие территориальные претензии. Они распространялись не только на Крым и часть Левобережья, но и на Одесскую область и Приднестровье[691].

Российское руководство осенью 1991 г. не обсуждало планов применения ядерных средств против других республик в случае возникновения территориальных споров. Однако важны ведь не только реальные факты, но и то, как происходящее воспринимается. Из статьи в “Независимой газете” от 24 октября 1991 г.: «…Даже такая демократическая газета (я считал раньше), как “Московские новости”… на первой полосе опубликовала информацию из кулуаров российского руководства, что возможен превентивный ядерный удар по Украине. Когда мы с Иваном Плющом были в Москве, я спросил об этом Горбачева и Ельцина. Горбачев ответил: “Знаешь, Костя, меньше читай газеты, и тебе будет легче”. А Ельцин сказал, что он обсуждал эту возможность с военными и для нее нет технических возможностей. Ни один, ни другой ответ не может удовлетворить ни меня, ни жителей Украины”[692].

Власти США, в 1991 г. смутно представлявшие, что происходит в противостоявшей им на протяжении десятилетий империи, в одном отношении оказались прозорливыми. Они трезво оценили угрозы, связанные с неконтролируемым использованием тактического ядерного оружия на территории агонизирующей сверхдержавы. Осенью 1991 г. в предложениях Дж. Буша эта проблема занимает ключевое место. Американская администрация выступила с планом уничтожения всех видов наземных и морских тактических ядерных вооружений. Будучи реализованным, он позволял резко сократить размеры ядерного наследства СССР, на которое могли претендовать республики. Как это часто бывает в истории, даже сильное и новаторское предложение отстало от реального развития событий. Советский Союз уже не имел возможности реализовать подобного рода проекты.

Во внутренней переписке союзного и российского правительства конца 1991 г. проблема вывода ядерного оружия, в первую очередь тактического, из других республик занимала важное место. В качестве ключевых проблем рассматривались те, которые были связаны с наличием мощностей по складированию тактического ядерного оружия, вывозимого из других республик. После его эвакуации из Прибалтики и Закавказья они были перегружены. Обсуждались риски, связанные с тем, что при слабости центральной власти возможно сопротивление организованных групп населения его эвакуации. Именно поэтому был предусмотрен вывод ядерных боеприпасов под предлогом выполнения подписанных договоров о разоружении[693].

Ядерное оружие, задававшее границы возможных действий во время “холодной войны”, оказалось сдерживающим фактором и во время распада СССР. Руководство государств, обретающих независимость на постсоветском пространстве, оказалось достаточно зрелым, чтобы понять: когда речь заходит о границах, как бы ни были они условны и несправедливы, – речь идет о войне. Договоренности, достигнутые в Белоруссии 8 декабря и подтвержденные 21 декабря в Алма-Ате, открыли дорогу подписанию соглашения по стратегическим силам (30 декабря 1991 г.). В нем были зафиксированы обязательства государств-участников содействовать ликвидации ядерного оружия на Украине, в Белоруссии и Казахстане, установлено, что к 1 июля 1992 г. эти республики обеспечат вывоз тактического ядерного оружия на центральные пред-заводские базы для его разукомплектования под совместным контролем, оговорено, что стороны не видят препятствий перемещению ядерного оружия с территории республик Беларусь, Казахстан и Украины на территорию РСФСР[694].

Тактическое ядерное оружие, стоявшее на вооружении украинских ВС, было выведено в Россию к 6 мая 1992 г. Стратегическое вооружение Украина готова была передать России после получения компенсаций и гарантии безопасности со стороны США и России. Соответствующее соглашение было подписано 14 января 1994 г. в Москве. 3 февраля парламент Украины его ратифицировал. Вывод ядерного оружия из Украины в Россию и уничтожение пусковых шахт были завершены к 1 июня 1996 г.

Парламент Казахстана 2 июля 1992 г. принял решение о ратификации Договора CHB-1, 13 декабря 1993 г. Казахстан присоединился к договору о нераспространении ядерного оружия в качестве неядерного государства. За этот период были выведены в Россию ядерные боеголовки и взорваны пусковые шахты на территории Казахстана[695].

В Республике Беларусь вывод ядерных вооружений был начат в 1992 г., и к концу года в Россию была переправлена подавляющая часть ядерных вооружений. 4 февраля 1993 г. Верховный Совет Беларуси ратифицировал Договор CHB-1. Официально вывод ядерных боеголовок из Беларуси в Россию был завершен 23 ноября 1996 г. Если сопоставить даты принятия решения о референдуме, изменившем политическую ситуацию в Беларуси осенью 1996 г., де-факто легитимизировавшем монополию А. Лукашенко на власть, российскую позицию по этому вопросу и дату завершения вывода ядерных сил из Беларуси, многое в истории постсоветского пространства становится яснее[696].

* * *

25 декабря 1991 г., после отречения М. Горбачева, независимость бывших республик Советского Союза становится не только политическим, но и юридическим фактом[697]. Это дает шанс на преодоление нарастающего хаоса, но не более. Проблемы, стоявшие перед Советским Союзом в начале осени 1991 г. – неуправляемые вооруженные силы[698], неспособность властей обеспечить общественный порядок, отсутствие валютных резервов, необустроенность и спорность границ, паралич системы административно-хозяйственных связей