Книга Неистинная - Анна Шнайдер

не нравится…

— Мне тоже, — буркнул Дерек, покосившись на меня. Видимо, гадал, что происходит между мной и Арчибальдом. — Но вы сказали, что вариантов несколько, маэстро. Какой ещё, кроме этого?

Вместо Говарда ответила я:

— Видимо, мой отец — а я уверена, это он, — всё-таки понял, что я не любовница маэстро, и теперь он рассчитывает, что благодаря приворотному зелью я ею стану. И в таком случае… мне придётся увольняться из театра.

— И идти к Бернадет… — понимающе протянул Дерек и, внезапно до крайности разозлившись, с такой силой треснул кулаком по столу, что мы с маэстро подпрыгнули.

— Не ломай мне мебель, — устало вздохнул Родерик. — И вообще, идите и репетируйте. Только, Айрин, принеси мне какой-нибудь свой шарфик. Желательно ношеный.

— Зачем? — удивилась я.

— Я буду его нюхать, — ответил маэстро с настолько комичной серьёзностью, что я не выдержала и тихонько засмеялась.

.

На самом деле весёлого в ситуации было откровенно мало. Впервые за последние пять лет мой отец пошёл на откровенное преступление, пытаясь добиться какой-то своей цели. Клевету в суде я не считаю — за подобное ему максимум мог грозить штраф. А вот приворотное… Там и штраф, и тюремное заключение возможно — смотря какие последствия.

Кроме того, меня смущал тот факт, что я не понимала конечной цели Алана Вилиуса. Допустим, я бы рассорилась с Арчибальдом — если бы до сих пор с ним встречалась, — и что? Что это дало бы? Может, снятие охраны? Но расставание с принцем не гарантирует снятие с меня охраны, в этом я уже успела убедиться… Да, пусть отец о подобном не подозревает, но всё же…

Или увольнение из «Варьете Родерика»… Допустим, я бы действительно уволилась и ушла к Бернадет. Зачем это отцу? Неясно.

Я размышляла обо всех этих странностях весь день до самого вечера — пока за мной в гримёрную не зашёл Дерек.

— Я тебя домой провожу, — заявил он с порога. — А то мне что-то тревожно.

— Я ведь пешком не хожу, — возразила я с удивлением. — Куда ты меня собираешься провожать? До заказанного магмобиля?

— До квартиры, — заупрямился Ллойс. — И не спорь, Айрин! Вокруг тебя творится какая-то… У меня слов цензурных нет, чтобы это охарактеризовать.

— Меня охраняют, Дерек.

— Неважно. Пойдём.

Я поняла, что сопротивляться бесполезно, поэтому решила сдаться — и послушно последовала за Ллойсом к выходу из театра.

Уже в магмобиле я поинтересовалась, как там Говард — меня он пока что попросил не приходить, — и обратился ли он к дознавателям?

— Обратиться-то обратился, — поморщился Дерек. — Но толку? Выяснить, как конкретно приворотное попало в его организм, уже невозможно. А охрана в театре и так есть. Теперь надо ждать, какой шаг будет следующим. Это ведь точно не конец… Ты лучше скажи: что у тебя с принцем? — внезапно поменял тему разговора Ллойс, и я замерла.

Было бы странно надеяться, что он не задаст этот вопрос. Я и не надеялась. Просто отвечать отчаянно не хотелось, будто бы ответ на подобный вопрос мог превратить случившееся из сна в явь. Ох, что за нелепые мысли…

— Ничего.

— Что значит — ничего? — Дерек нахмурился. — Он…

Ллойс запнулся, вглядываясь в моё лицо. Я же, наоборот, отводила взгляд, не зная, как ещё показать, что Арчибальда я обсуждать не хочу.

— Ладно, я понял… — пробормотал в конце концов мой собеседник. — Айрин… Я много раз приглашал тебя на прогулку, но ты всегда отказывалась. Может, ты всё-таки передумаешь?

Я помнила, что обещала Говарду ещё сегодня утром. Но…

— Давай после премьеры «Корабля»? Сейчас совсем нет настроения.

Это не было «нет», но и не было «да» — и нас обоих подобный ответ устроил.

— Хорошо, — вздохнул Дерек и улыбнулся. — Договорились.

.

В тот же вечер, после того как Рори заснула, я закрылась на кухне и набрала на браслете связи номер Гауфа.

— Добрый… — откликнулся он тут же, но замолчал, по-видимому посмотрев на часы. — Да, доброй ночи, Айрин. Чем могу быть полезен?

— По правде говоря, я не знаю, — пробормотала я, испытывая некоторую неловкость, но точно зная, что поступаю правильно. — Но, возможно, вы сможете понять это лучше, чем я. Дело в том, что на Говарда Родерика попытались воздействовать при помощи приворотного зелья.

— Об этом я в курсе.

— В курсе? — я удивилась, и Гауф хмыкнул:

— Да, я до сих пор курирую ваш вопрос. Сожалею, Айрин, но мой начальник уверен, что вас нельзя выпускать из виду. По крайней мере, пока он не поймёт, что за странные дела творятся в вашем театре. К ним почти наверняка причастен ваш отец, но, чего именно он желает добиться подобными попытками, неясно.

— Да, — вздохнула я, испытав невероятное облегчение, что нас с Говардом всё же не бросают на произвол судьбы. — Но что мне делать?

— Вам — ничего. Живите, играйте в спектаклях. Всё как обычно. Единственный момент — постарайтесь поменьше контактировать с Райзой Салливан. Судя по нашей информации, она является любовницей вашего отца. И, скорее всего, докладывает ему обо всём, что происходит в театре.

Я поняла, что подозревала нечто подобное, сразу, как Гауф сказал мне об этом. И тут же спросила:

— Может, в таком случае маэстро лучше будет её уволить?

— Нет, Айрин. Запомните: чтобы поймать большую хищную рыбу, не стоит её пугать. Наоборот, её следует прикармливать, чтобы подплыла поближе и заглотила наживку.

Наживку, значит…

— А наживка — это я?

— Это было бы слишком просто, — засмеялся Гауф и, так и не пояснив, что он имел в виду, прервал связь.

.

Следующие две недели прошли почти спокойно. Маэстро на следующий же день ощутимо полегчало, и он перестал смотреть на меня глазами, полными чувственного голода. Честно говоря, я радовалась как ребёнок, когда увидела его обычную улыбку и привычное выражение лица, да он и сам не отставал от меня в этой радости.

— Да, Айрин, это был не слишком приятный опыт, — смеялся Говард. — Узнать бы, кто намутил с этим приворотным зельем, и голову ему оторвать. Так ведь дознаватели не дадут, эх! Кстати, как прошла репетиция с Дереком?

Я прищурилась и попыталась пошутить:

— А что, вы ревнуете?