Книга Спасти СССР. Часть 4 - Александр Афанасьев

всех лиц противоположного пола.

Гремит единственный в селе проигрыватель — играют Песняры

В подслеповатое окошко — лезет тьма. Возможно — та самая тьма, которую они как то видели в Мясном бору.

Это их общая тайна...

Весна 1983 года 

У дверей избы военкоматовский УАЗик, в избе страшно кричит мать. Кричит беспрестанно, монотонно. Рядом с УАЗиком нервно курит, стараясь не смотреть ни на него ни в сторону дома водитель, у него на рукаве повязка, но не черная траурная, а почему то красная. Докурив, он втаптывает окурок в сырое, снежное месиво, смотрит на него с сожалением

— Хоть ты то не пойдешь...

...

— Война эта проклятая, кому она нужна. Все жиды ее затеяли

— Какие жиды? — спрашивает он

Водитель быстро оглядывается

— Какие... такие! На самом верху которые! На самом верху, сынок!

Лето 1983 года 

Мешковину они достали с трудом — местные хозяйства бедные, мужиков не хватает. Лес касается неисчерпаемым и бесконечным. Когда видны кости — рядом расстилают мешковину, и аккуратно перекладывают все что нашли. Потом выносят к дороге. Вроде, райисполком обещал помочь с гробами — но пока ничего нет.

Помимо татарского — работает местный, новгородский отряд и москвичи. Они тут впервые.

К поисковым отрядам — прикомандированы несколько саперов из воинских частей округа, они перед тем как поисковики начинают «поднимать тела» — проходят территорию в поисках неразорвавшихся снарядов и мин. Найденное — разряжают, обезвреживают. У них наготове УАЗик и прицеп в котором насыпан песок — если что-то придется вывозить. До УАЗика — тащить на себе, на мешковине. Пару раз так и пришлось делать.

Он идет впереди вместе с саперами. Он знает Лес, потому помогает от местной комсомольской организации. Заодно присматривается к тому, что делают саперы, прислушивается.

Вечером — они собираются у костра. Едят кашу с тушенкой, иногда появляется гитара, и поются песни. В таких случаях он чувствует, что тьма как будто сгущается — лес не одобряет веселье, не место и не время.

Саперы уезжают вечером в деревню, где они стоят постоем — он иногда уезжает с ними, иногда нет. Пару раз он сам пытался обезвредить мины — саперы дали ему по рукам, но на всякий случай стали его учить своему опасному ремеслу.

Лето 1984 года 

Он в Москве, сдает документы на поступление в ВУЗ. Какой именно — подсказали в прошлом году приезжавшие на раскопки студенты. Он — комсомолец, с хорошей анкетой, русский по обоим родителям. Брат геройски погиб в Афганистане, посмертно награжден. Кого принимать, если не его?

Свободных мест в общаге как всегда не хватает, его сначала вообще не хотят селить. Но — права не имеют, анкетные данные. В итоге — его вынужденно селят на одном этаже с иностранными студентами. Иностранные студенты учатся не только в Университете дружбы народов, они учатся в десятках других советских ВУЗов.

Его соседа по комнате зовут Али, он чернявый, как будто загорелый. Говорит, что из Иордании...

Русский язык он знает, хотя и говорит с акцентом...

Осень 1984 года 

Осенью вечера длинные, с каждым днем ночи все длиннее, а дни короче, небо плачет дождями, облака цепляются за шпили высоток, под ногами месиво из отработавшей свое и никому не нужной листвы. Мрак вползает на улицы, мрак вползает и в души людей. Только незаметно...

— ... потом, после танков пришли королевские наемники. У короля всегда были наемники из другой страны, он не доверял землякам. Они забрали всех мужчин и расстреляли. Мою сестру изнасиловали, и она потом покончила с собой. Наши дома были разрушены[66]...

— Но... кто это сделал?

— Как кто? Жиды.

Он пытается осмыслить все это.

— Почему же наши не помогли.

Али внимательно смотрит на него

— Потому что жиды захватили власть и у вас.

...

— Они не успокоятся, пока весь мир не захватят. Жиды это не люди, понимаешь, у них другая кровь. У вас в руководстве — тоже полно жидов. Это они приказали вам напасть на правоверных в Афганистане. Афганская война идет, потому что жиды захотели истребить правоверных мусульман вашими руками.

— И что же делать?

— Как что. Сражаться.

— Но...

— Каждый сражается на своем месте, понимаешь?

...

— Я закончу институт, вернусь к себе и буду сражаться у себя. А вы, русские, должны сами сражаться, освободить свой народ и свою страну. Мы, правоверные — не имеем ненависти к русским и к Советскому союзу...

Для справки

https://rapsinews.ru/historical_memory_publication/20210402/306908953.html

Население крупного русского города Новгорода 20 января 1944 года не встретило своих освободителей. Советские солдаты нашли скрывавшихся в руинах Свято-Духова монастыря 9 человек, в Нехинской слободе — 15, на еврейском кладбище близ Псковской слободы — 6 человек. Еще 27 новгородцев проживали у сельчан в пригородной деревне Григорово. В пределах городской черты (древнего земляного вала) не обнаружили ни одного человека.

За годы оккупации немцы сожгли в Новгородчине 4,4 тысячи жилых домов, все сельскохозяйственные постройки, 16 мельниц, 36 кузниц, 45 школ, уничтожили все промышленные предприятия.

К концу 1943 года все деревни около Новгорода сожжены, большинство населения угнано