Книга Экономическая наука в тяжелые времена. Продуманные решения самых важных проблем современности - Эстер Дюфло

же заключается в подрыве легитимности государства. Большинство избирателей не верят в надежность государства, если не относятся к нему еще хуже. Как же тогда восстановить его легитимность?СОБИРАЙ И ТРАТЬ?

Демократическое государство получает деньги в результате налогообложения. Общие налоговые поступления (с учетом всех уровней государственного управления) в США в 2017 году составили всего 27 % ВВП. Это на семь пунктов ниже, чем в среднем по ОЭСР. Соединенные Штаты находятся на одном уровне с Южной Кореей, и только четыре другие страны ОЭСР имеют более низкие налоговые поступления (Мексика, Ирландия, Турция и Чили)[547].

Любые значительные усилия в области государственной политики потребуют дополнительного финансирования. Даже если Соединенные Штаты повысят свои налоги на богатых до уровня Дании, то общий объем налоговых поступлений в ВВП США все равно будет намного ниже, чем в 2017 году в Дании (46 %), Франции (46 %), Бельгии (45 %), Швеции (44 %) и Финляндии (43 %). Одна из причин заключается в том, что если предельные налоговые ставки в Соединенных Штатах будут повышены, то, скорее всего, самые большие доходы сократятся, так как компании откажутся от практики астрономических выплат своему руководству; само по себе это желательно, но цель повышения государственных доходов не будет достигнута. Другими словами, предложение повысить максимальную ставку подоходного налога до 70 % поможет ограничить неравенство, но вряд ли принесет государству много денег.

Налог на богатство сможет увеличить государственные доходы только в случае принятия мер по предотвращению уклонения от его уплаты. По оценкам Саэса и Зукмана, 2-процентный налог на богатство американцев с активами выше 50 миллионов долларов (это коснется примерно 75 000 человек), а также 3-процентный налог на богатство для тех, у кого больше одного миллиарда долларов, за 10 лет принесет доходов в 2,75 триллионов долларов, что составляет около 1 % ВВП в год[548]. Как мы видели, 2-процентный налог на богатство для тех, кто имеет более 50 миллионов долларов, на самом деле более популярен, чем увеличение предельной ставки подоходного налога[549]. Но даже на предлагаемом уровне он все равно принесет только 1 % ВВП.

Даже в тех европейских странах, где приняты высокие верхние ставки подоходного налога, а также налог на богатство, большая часть доходов правительства поступает от налогов на людей со средними заработками. Иначе говоря, реализация мечты о налоговой реформе, которая «снизит выплаты для 99 % налогоплательщиков», гарантировала бы, что Соединенные Штаты по-прежнему не смогут помочь тем, кто остался в стороне. Налоговая реформа должна затрагивать не только сверхбогатых, но и просто богатых и даже средний класс.

На настоящий момент это запретная зона для американских политиков слева и справа. Предложение повысить налоги на (почти) всех не пользуется популярностью. Согласно нашему опросу, 48 % респондентов думают, что владельцы малого бизнеса платят слишком много налогов, и лишь менее 5 % – что слишком мало. То же самое относится и к наемным работникам[550]. Труднее всего убедить среднего американского налогоплательщика платить больше и получать больше государственных услуг. Мы подозреваем, что экономисты частично ответственны за нежелание людей платить налоги, причем у этого несколько причин.

Во-первых, многие видные экономисты поддерживали предрассудок, согласно которому люди перестанут работать, если налоги повысятся. Приведем пример известного изречения Милтона Фридмана: «Я выступаю за сокращение налогов в любых обстоятельствах и под любым предлогом, по любой причине, всегда, когда это возможно»[551]. Они утверждают, что высокие налоги убивают инициативу и останавливают рост, даже несмотря на данные, которые ничего подобного не говорят. Мы уже видели, что богатые не прекращают работать, когда растут налоги. А как насчет остальных 99 %? Они что, станут жить на природе? Множество исследований ясно дают понять, что это не так[552].

Лучше всего проиллюстрировать это на примере Швейцарии. В конце 1990-х – начале 2000-х годов Швейцария перешла от системы, в которой люди платили налоги за предыдущие два года дохода, к более стандартной системе выплаты налогов из текущих доходов. Согласно условиям старой системы налоги, подлежащие уплате в 1997 и 1998 годах, основывались на доходах, полученных в 1995 и 1996 годах, налоги, подлежащие уплате в 1999 и 2000 годах, основывались на доходах, полученных в 1997 и 1998 годах, и так далее. Новая система работает так же, как и в США: предполагаемые налоги, причитающиеся, скажем, за 2000 год, собираются в течение всего года, затем в начале 2001 года налогоплательщик заполняет налоговую декларацию о доходах и его налоговые обязательства корректируются. Переход на новую систему требовал налоговых каникул. Так, в кантоне Тургау переход прошел в 1999 году. В 1997 и 1998 годах налогоплательщики платили налоги с доходов, полученных в 1995 и 1996 годах. В 1999 году они начали платить налоги на основе доходов, полученных в 1999 году. Чтобы не облагать людей налогами дважды, с доходов, полученных в 1997 и 1998 годах, налоги никогда не взимались – это были годы налоговых каникул. Швейцарские кантоны переходили в разные годы между 1999 и 2001 годами, поэтому у разных людей налоговые каникулы приходились на разные годы, в зависимости от местожительства. Данный вычет носил временный характер и о нем все знали заранее. Таким образом, когда люди решали, стоит ли (и сколько) работать в течение года, они уже знали, что не будут платить налоги за этот год. Это была прекрасная возможность посмотреть, влияет ли снижение налоговых ставок на желание людей работать – для этого можно просто сравнить предложение рабочей силы до, в период налоговых каникул и после его окончания. В результате выяснилось, что нет, совсем не влияет. Совершенно не изменились ни занятость, ни число проработанных часов[553].

Хотя швейцарский пример особенно показателен, вывод имеет более общий характер. Налоги, похоже, не мешают людям работать[554]. Но все же избиратели могут возражать против повышения налогов, если они думают, что в результате другие прекратят работать. В рамках своего опроса мы задали некоторым респондентам вопрос, прекратят ли они работать или станут ли работать меньше, если налоги вырастут? 72 % ответили, что они безусловно не прекратят работать, а 60 % – что они будут работать столько же, сколько и раньше. Это полностью соответствует реальным данным. Мы также спросили других респондентов, как, по их мнению, отреагирует средний представитель среднего класса. В этом случае только 35 % респондентов верили, что средний представитель среднего класса будет работать так же много, как и раньше, а 50 % полагали, что он перестанет работать[555]. Таким образом, когда американцы говорят о самих себе, они близки к правде, но, когда пытаются предсказать поведение своих друзей и соседей, они слишком пессимистичны.

ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ПРАВИТЕЛЬСТВО ПРОБЛЕМОЙ?

Еще одна причина, по которой люди неодобрительно относятся к повышению налогов в обмен на государственные услуги, заключается в том, что многие люди в Соединенных Штатах (а также в Великобритании и во многих развивающихся странах) скептически относятся к любому вмешательству государства. Со времен Рейгана – по меньшей мере – нам скармливали мантру: «В нынешнем кризисе правительство – это не решение нашей проблемы, правительство и есть проблема»[556].

В 2015 году только 23 % американцев считали, что они могут доверять правительству «всегда» или «большую часть времени».