Книга Магический лабиринт - Филипп Фармер

Из нее лился свет.

Бартон сбросил тягу и повернул штурвал. Лодка стукнулась бортом о порог. Множество рук ухватилось за дверь, удержав лодку на месте.

— Аллилуйя! — завопила Блессид Грумз. — Мама, скоро я приду к тебе и воссяду по правую руку от Господа нашего!

Все остальные вздрогнули. Тишина, нарушаемая только легким стуком лодки о металл, была так глубока и всех так потрясло то, что башня наконец открылась перед ними, что вопль Блессид показался им чуть ли не святотатством.

— Тихо! — крикнул Фрайгейт и тут же засмеялся — Блессид легко его заглушила.

— Мама, я иду! — вопила она.

— Заткнись, Грумз! — сказал Бартон. — Не то я, ей-Богу же, вышвырну тебя за борт! Нашла место истерику закатывать!

— Это не истерика! Я ликую! Благодать Господня наполняет меня!

— Ну так держи ее при себе. Грумз сказала, что Бартону прямая дорога в ад, но подчинилась.

— Может, ты и права, — сказал он. — Однако мы все идем одной дорогой. Если там, внутри, рай, мы будем с тобой. Если ад…

— Не говори так! Это кощунство!

Бартон вздохнул. В общем и целом Блессид нормальна, но религиозный фанатизм заслоняет от нее и факты, и все противоречия ее веры. В этом она очень похожа на его жену Изабел, правоверную католичку, которая, однако, ухитрялась одновременно верить и в спиритизм. А ведь Грумз — сильная женщина, выносливая, никогда не жалуется и приносила большую пользу в пути, когда не пыталась обратить остальных в свою веру.

За дверью виднелся серый металлический коридор, описанный Пахери. От спутников египтянина, пораженных в этом коридоре неведомой силой, не осталось и следа. Сам Пахери побоялся идти с остальными и остался в лодке. Эхнатон и его люди упали на пол, и дверь закрылась так же бесшумно, как и открылась. Пахери не смог отыскать путь в пещеру, попытался спуститься на лодке через первый порог и очнулся на дальнем берегу Реки. Но теперь воскрешений больше нет.

Бартон расстегнул кобуру и сказал:

— Я пойду первым.

Он шагнул через порог. Теплое дуновение согрело ему лицо и руки. Бестеневой свет исходил, казалось, из стен, пола и потолка. В конце коридора виднелась закрытая дверь. Входная дверь открывалась с помощью стержней из серого металла, уходивших в серый же, шестифутовый куб у наружной стены. Основание куба сливалось с полом без всяких сварочных швов или болтов.

Бартон подождал, пока войдут Алиса, Афра, Нур и де Марбо, и не велел им отходить дальше десяти футов от двери. Потом крикнул:

— Давайте-ка сюда маленькую лодку!

— Зачем? — спросил Тай-Пен.

— Заклиним ею дверь, чтобы не закрылась.

— Но ее же раздавит, — сказала Алиса.

— Не думаю. Лодка сделана из того же материала, что Граали и башня.

— Но выглядит она ужасно хрупкой.

— У Граалей тоже тонкие стенки, и инженеры в Пароландо пытались взорвать их, разрезать, расплющить падающим молотом Ничего не вышло.

Свет из коридора падал на лица оставшихся в лодке — удивленные, восхищенные, бесстрастные. Попробуй определи по их реакции, кто из них Икс.

Вопрос задал один Тай-Пен, но это еще ничего не значит Китайцу всегда надо знать, отчего да почему.

Общими усилиями маленькую лодку подняли и просунули в дверь. Она плотно вошла в середину овала, и под ней осталось достаточно места, чтобы проползти тем, кто был в лодке, когда они передадут внутрь тюки и консервы.

Бартон отходил все дальше, уступая место вновь входящим Держа пистолет в руке, он велел Алисе достать свой. Остальные, увидев направленное на них дуло, остолбенели. Еще сильнее, они изумились, когда Бартон приказал им заложить руки за голову.

— Ты Икс! — сказал Фрайгейт.

— Ничего подобного! — смеясь, как гиена, сказал Бартон. Но сейчас я выведу Икса на чистую воду!

ГЛАВА 45

— Ты подозреваешь всех, кроме Алисы, да? — спросил Нур.

— Нет. Среди вас могут быть агенты — если это так, я предлагаю им назваться. Но я видел этиков во время их совета, и только двое в нашей группе напоминают своим сложением того, кто, как я думаю, может быть Иксом!

Бартон подождал. Было ясно, что, если здесь и есть агенты, сознаваться они не собираются.

— Прекрасно. Я объясню. Представляется очевидным, что Икс и Барри Торн, а возможно, и Одиссей — одно лицо. Тори и Одиссей были малы ростом и очень мускулисты. Лицом они тоже походили друг на друга, хотя у Одиссея торчали уши и он был намного смуглее. Но эти черты можно изменить искусственно. Этиков похожей наружности звали Лога и Танабур. Двое из нашей группы могут быть и тем и другим. Однако мне кажется, что инженер Подебрад, убитый на «Рексе», был Танабуром. Или Логой. Во всяком случае, мы и шагу не ступим дальше, пока я не допрошу с пристрастием этих двоих. — Бартон сделал паузу и сказал: — Это Гильгамеш, называющий себя древним шумером, царем Урука, и Ах-К'ак, так называемый индеец-майя!

— Но, Ричард. — тихо сказала Алиса. — Если ты слишком круто за них возьмешься, они могут просто покончить с собой.

— Слыхали, что она сказала? — гаркнул Бартон. — Нет? Что Иксу легко избежать допроса, покончив с собой! Но я-то знаю, что он этого не сделает! Иначе ему пришлось бы отказаться от своих планов, какими бы они ни были! Воскрешения из мертвых больше не будет! Итак… я решил наконец действовать, потому что дальше мы без него ничего не сможем сделать. Только Икс знает, как отключить газ или ультразвук, или что там еще сразило египтян. И еще я жду ответов на свои вопросы!

— Опомнись, приятель! — сказал Том Терпин. — А вдруг Икса среди нас нет? С огнем играешь!

— Я убежден, что он здесь. И вот что я намерен сделать. Если никто не сознается, я оглушу тебя, Гильгамеш, и тебя, Ах-К'ак. Вы мои главные подозреваемые. А когда вы начнете приходить в себя, я вас загипнотизирую. Монат Грраутут, арктурианин, а с ним мнимый Питер Джейрус Фрайгейт и Лев Руах когда-то загипнотизировали моего друга Казза. Не одни они умеют играть в эту игру. Я признанный мастер гипноза, и если вам есть что скрывать, я это из вас вытяну. В наступившей тишине все опасливо смотрели друг на друга.

— Ты злой человек, Бартон! — сказала Грумз. — Мы стоим у райских врат, а у тебя смертоубийство на уме!

— Убивать я никого не собираюсь — хотя готов это сделать, если придется. Хочу я одного — раскрыть эту тайну. Среди вас могут быть агенты. Я призываю их сознаться. Терять им нечего, а приобрести они могут многое. Поздно пытаться скрыть что-то от нас.

— Но… но, дорогой мой Бартон! — вскипел де Марбо. — Вы оскорбляете меня! Я никакой не агент и не этик! Я тот, кто я есть, и я ударю всякого, кто назовет меня лжецом!