Книга Следы на пляже - Луанн Райс

– А как ты считаешь?

– Это чувство больше, чем мы. Мы оба пытались всеми силами оттолкнуть его, и это нам не удалось.

– Как твой знак запрета, – сказал он, – «Пожалуйста, уходите»

– У тебя тоже был такой, – улыбнулась она. – Даже больше, чем мой. Как огромный рекламный щит в неоновом свете. Я видела бы, как он сверкает, на всем пути в Шотландию.

– В моей жизни все так перепуталось.

– Как и в моей.

– Я прочел все твои книги, – сказал он. – Ночь за ночью читал их Нелл. Они удивительные. Но ты знаешь, они расстроили меня. Не только печальный конец каждой из них. Главное потому, что даже эти чертовы птицы в своей жизни соображают больше, чем я в своей.

– И чем я в своей, – сказала она. – Мои герои всегда знали намного больше, чем я. Даже птицы. Птицы говорили мне… с тех пор, как я начала писать про них… что я знаю больше, чем мне кажется.

– Это вполне логично. Я тоже кое-что знаю. Учитывая то, что теперь у меня прав больше, чем три тысячи миль тому назад.

– А тетя Аида сказала бы, что у нас довольно много от фирмы «Луи Виттон».

Джек потряс головой, не понимая.

– Багажа, – подсказала она.

– Да, – согласился он. – Багаж у нас действительно немалый.

– И все же я полагаю, что реальный итог, – сказала она, нежно гладя его лицо, – это то, что у нас есть помимо багажа.

– Что? – замер он, ожидая, что она скажет.

– Ну, мы сами, – сказала она. – И Нелл.

И поскольку это было совершенно верно, они не стали больше это обсуждать. Тем более что им было чем заняться.

Глава 29

Венчание было в церкви Святой Марии, на Спринг-стрит Импозантная церковь со шпилем в позднеготическом стиле возвышалась над приморским городом. У входа вились роскошные красные кампсисы, будто символизируя потоки надежды и радости.

Двенадцатого сентября тысяча девятсот пятьдесят третьего года в этой церкви венчались Джон Ф. Кеннеди и Жаклин Бувье. Здесь была крещена Дорин Доннели, здесь она прошла конфирмацию, здесь отпевали ее предков.

Генри пока мог представлять только самого себя.

– Я собираюсь потерять это, Лулу, – говорил он Стиви, стоя снаружи на ступенях. Она вместе с Нелл пришла из гостиницы, чтобы поддержать Генри, пока тетя Аида помогала Дорин одеваться. – Знаешь, как много для нее значит венчаться именно здесь? Она ждала этого всю жизнь. Представляешь, Дорин и Джеки Кеннеди венчались в одной и той же церкви! Стоит мне бросить взгляд на то, как она появится здесь в белой фате и цветах, и я превращусь в рыдающего идиота. Нелл хихикнула.

– Что вас так позабавило, юная леди? – спросил он.

– То, что вы в своей белой форме выглядите очень уверенным и забавно представить, как вы рыдаете.

– Ты и впрямь весьма франтоватый жених, командор, – сказала Стиви.

Она чувствовала себя невероятно светло и счастливо – стоя с Нелл, зная, что Джек внизу в гостинице беседует с Мэделин и скоро он придет сюда и они встретятся. Перед этим они провели вместе почти целую ночь, пока не начало вставать солнце. Они опять любили друг друга, а потом Стиви проскользнула в свою комнату, притворившись, что спала на диване.

– Что это за нашивки у вас на груди? – спросила Нелл.

– О, это немного памятных моментов за время моей службы на флоте, – сказал он.

– Он морской офицер, награжденный высокими наградами, – сказала Стиви, привлекая к себе Нелл. – Он плавал по всем морям, участвовал в разных сражениях.

– Это такой забавный способ носить память о сражениях, – усмехнулся Генри, подняв одну бровь в сторону Стиви. – Разные истории.

– Вот это – что? – спросила Нелл, поднявшись на цыпочки, чтобы указать.

Стиви не знала, поэтому она подождала, пока ответит Генри. Казалось, он покраснел – ей было непривычно видеть его таким.

Через несколько секунд он сказал:

– Это орден Пурпурного Сердца, – сказал он.

– За что он дается? – спросила Нелл.

– За ранения в сражениях, – сказал он.

Стиви посмотрела на него с удивлением. Она и так испытывала волнение, связанное с венчанием, но эти слова ее поразили.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Это было под Бахрейном, во время последней войны. Меня зацепило шрапнелью.

– Ты был ранен? – спросила Стиви. – Почему я не знала?

– Я не говорил Аиде, не хотел расстраивать ее. Она бы переживала, узнав об этом. Вообще, это было не очень серьезно.

– С каких это пор ранение шрапнелью несерьезно?

– Но мои товарищи тогда погибли.

Стиви затихла, задумавшись. Она посмотрела на Нелл, не желая расстраивать ее этой беседой. Но, к ее удивлению, взгляд Нелл был прикован к лицу Генри. Она шагнула вперед, подойдя к нему еще ближе.

– Ваши друзья умерли?

– Да, – сказал он.

– А вы были только ранены, и поэтому вы думаете, что ничего особенного не случилось? – спросила она.

Он кивнул.

– Это похоже на моих маму и тетю, – сказала Нелл. – Моя тетя как раз не понимала, как быть… после маминой смерти. И мы тоже не знали, как быть – оба, мой отец и я. Все страдают, но мы даже не думали, что будем жаловаться на это, или даже что-то говорить. Потому что моя мать…

– Потому что по сравнению с тем, что твоя мать умерла, это не ощущалось особенно сильно, – сказал Генри.

Нелл кивнула. Стиви смотрела на них, двух людей, которых она так любила – бывалого морского офицера и девятилетнюю девочку, стоявших на ступенях церкви.

– Но это так, – сказала Стиви. – Потерять людей, которых мы любим, это очень страшно.

И тут Стиви увидела, как Генри снимает планку со своей формы; она поняла, что он открепляет маленькую полоску, означавшую орден Пурпурного Сердца. Склонившись, он прицепил ее к платью Нелл.

– Вы отдаете это мне? – спросила Нелл.

– Потому что ты заслужила ее. Ты бравый моряк, Нелл Килверт.

– Спасибо, – сказала она, погладив планку.

– Я хотел бы другую такую же вручить тебе, – сказал Генри, показав бровью в сторону Стиви.

– Мне? – спросила она.

Он кивнул.

– За все твои кораблекрушения всех этих лет, Левкотея. Ты достойна Пурпурного Сердца за то, что выжила в них.

Она засмеялась и смахнула неожиданно набежавшие слезы, опустив глаза на церковные ступени. Генри был прав, прав во всех смыслах. Ее сердце болело так сильно, что она закрыла себя от всего мира. Она забаррикадировалась от всех в своем любимом коттедже, рисовала и писала красивые истории про птиц. Но потом появились Килверты.