Книга Гроссмейстер - Вадим Агапов

Мы направились к Строганову. По дороге ему позвонил Игорь Иванович. Даже без громкой связи я слышал его довольный тон.

– Слушай, я уже с Погожиным плодотворно поработал! – рассказывал он. – Правда, он мне странным показался, болтал без умолку, чушь какую-то нес про бессмертие – со страху, что ли? Ты ничего такого не заметил? Короче, вторая группа сейчас берет Сечкина, а потом я поговорю с Сердюковым. А там и Воровский придет в себя! Ты меня слышишь?

– Слышу, слышу, – ответил Арсений тоном пешки, которая стала ферзем.

– Слышу-слышу, – передразнил его собеседник. – Мог бы спасибо сказать!

* * *

В опечатанной квартире царил страшный бардак, даже по меркам Арсения. Поэтому он, прихватив гитару и пиво (вместо живой воды), отправился на крышу любоваться закатом. Пришлось следовать за ним. Поскольку дверной замок был раскурочен, саквояж с деньгами я предусмотрительно прихватил с собой.

Крыши ломаными линиями простирались до самого горизонта. Красный солнечный шар проваливался в тучу. Петербург жил своей жизнью, шум которой доносился и до нас. Впрочем, недолго, ибо Арсений стал импровизировать на гитаре и подпевать. Я люблю музыку, даже в исполнении Строганова, но на этот раз меня слишком распирало от любопытства и я довольно бесцеремонно прекратил концерт:

– Скажи мне, что ты всучил Погожину? Только не говори, что это живая вода! Там какой-то психотропный препарат был, да?

– Да обычная вода из-под крана. Разве что протухнуть могла… – нехотя сообщил Арсений, продолжая музицировать.

– Обычная вода? – не поверил я. – А ты видел, как он изменился, когда выпил его? Словно там или амфетамин, или ЛСД был, я не знаю!

– Да, – кивал в такт Арсений, – крышу у него сорвало капитально. Заметил, как он чего-то высматривал, принюхивался?… наверно, глюки были. Я тоже удивился: неужели его так торкнуло с простой воды? – мне послышались нотки зависти.

– Значит, он просто спятил… – заключил я. – Эмоциональное перенапряжение… вызванное потрясением… А когда ты успел пузырек-то туда подложить? Когда я сидел в библиотеке? – я ощущал себя путником в тумане, но с ощущением, что где-то рядом есть дорога.

Строганов громким аккордом закончил игру, отложил гитару и насмешливо посмотрел на меня.

– Ага, телепортировал его прямо в дом! Ты про порталы слышал?

– Подожди, подожди с порталами… Ну а дом, в котором мы были, это и правда дом Брюса? – я напоминал себе слепого с белой тростью.

– Ну разумеется, нет! – весьма противным тоном ответил он. – Как этот дом может быть домом Брюса, если он умер за сто лет до того, как его построили? Дом этот середины девятнадцатого века, а Брюс умер в восемнадцатом… Пива хочешь? Ну, как хочешь… Просто мне нужен был дом! И не важно, где бы он находился! А тут повезло, потому что дом, в котором жил Брюс, точнее один из его домов был действительно неподалеку от этого дома… Вот я и выбрал его. Идеальный дом: старый, заброшенный, есть шикарная полуразрушенная башня, вход в нее замурован, а попасть внутрь можно только через дырявую крышу! Тут-то я и вспомнил про твоих пациентов-акробатов. Кстати, они тебе очень благодарны за лечение…

– Так откуда ты узнал про этот дом?

– Порыскал в интернете, затем початился с руферами, узнал, что крыша у него разрушена, и никто там не живет. – Арсений пристроил пустую банку под отогнутый железный лист, там лежали еще несколько штук. – Здесь схрон у местных бомжей, – пояснил он, – я им сюда подкидываю, а они за это не курят на чердаке.

– А информация с медной таблички Брюса, которую нашел Кишкин, дядя Погожина? – я никак не мог понять, где заканчивались факты и где начиналось лицедейство Строганова. – Ты же доказывал, что именно здесь, на Ваське…

– Пф! Ерунда на постном масле. При чем тут вообще… – после пива Строганова потянуло на лекции. Он разлегся прямо на крыше, подпер голову рукой и стал вещать: – Во-первых, все эти безумные легенды про Брюса – просто выдумки! Я их в какой-то дурацкой статье вычитал и вам пересказал! На самом деле Брюс был не алхимиком и не чернокнижником, а великим ученым! Я немного погуглил про него той ночью. Да, он создавал лечебные капли, но от подагры, которой он и страдал. Какая еще живая вода? Бред! Как ты там мне говорил когда-то? «Люди необразованные в глазах толпы кажутся более убедительными, чем образованные». Вот такие необразованные погожины и выдумывают всякие легенды. А Брюс был супер образованным. Он был не астролог, а астроном. Не алхимик, а ученый.

– Но ведь эта табличка и правда была в могиле Петра?

– Да случайно она могла оказаться! – поморщился Арсений. – У брата Якова Брюса, Романа, в гробу вообще клещи забыли! Ты что, ничего никогда не забываешь? Ну или в крайнем случае, – развел Строганов руки в стороны, – я могу поверить, что Брюс специально для потомков, например, для меня, подбросил эту табличку из меди в гроб Петра Первого…

– Да, – кивнул я, стараясь сохранить серьезность и спокойствие, – пожалуй, это самое верное объяснение! Он предвидел, что Арсений Строганов будет расследовать это дело…

– Почему нет? – легко согласился этот потомок. – И табличка мне в конечном итоге пригодилась…

– Так ты же ее использовал как карту, – напомнил я ему. – И сам говорил, что линии образуют солнечную систему, круги там… еще чего-то… единорог и надпись…

– Да это я на ходу придумывал! – отмахнулся Арсений. – А надпись вообще не разобрать. Это для любителей телепрограмм про фейковую историю…

– Зато флакон явно не фейковый, а вполне настоящий, старинный! Его-то ты где нашел? – поинтересовался я.

– О Господи… – вздохнул Арсений. – Да из дома я его взял! Мы с братом нашли штук десять таких пузырьков, когда у нас на Петроградке рабочие копали траншею – трубы меняли… Я еще в школе учился… И там этого добра было немерено!

– Пустых? Без воды? – на всякий случай уточнил я.

– Ну разумеется! – снова противным тоном ответил он. – Сложно было только найти небитые пузырьки. – Строганов развел руки в стороны, задев при этом какой-то провод.

– Так, – кивнул я, – и ты заполняешь один из них водой и прячешь…

– Я заполнил несколько пузырьков, просто так, из интереса. А сейчас один из них мне понадобился. Понял? Пока ты сидел в читальном зале, я вылез через окно служебного туалета, добежал до своего дома, благо недалеко, забрал пузырек, встретился с твоими акробатами… кстати, они пообещали позвать меня в цирк…

– А! – догадался я. – И вы залезли в этот дом и спрятали воду под кирпичами?

– «Ворона кума», как говорит наш бессмертный друг Мироныч, – усмехнулся Строганов. – Во-первых, времени бы не хватило. Во-вторых, если бы мы там побывали раньше, то наследили бы, и это было бы заметно… Знаешь песня есть у Murderdolls…

– Тогда как этот чертов пузырек оказался под кирпичами? – заорал я на него. – Ты же при нас сунул туда руку и… – и тут до меня дошло наконец-таки, и я простонал: – Элементарно… Ты просто подсунул его, а потом сказал, что твоя рука не пролезает! О-о! Какой я осел… И я поверил! Но Погожин-то тоже купился на твой фокус!