Книга Война - Евгений Шепельский

— Уа-а-ар-р-р! — подтвердил кот и подставил складчатый затылок под тонкие пальцы ведьмы. Предатель.

— Брат Литон говорил с вами? — спросил я осторожно.

Великая Мать кивнула. На губах проявилась улыбка — просто улыбка, без эмоций превосходства или же презрения, не говоря уже о насмехательстве.

— Он хороший. Без маски. Очень искренний. Радеющий за веру так, как, верно, не радеет за веру ни один клирик в этом мире.

— Вы пришли к согласию, мать Игрем?

— Мы пришли к согласию, архканцлер. Не бойся, ты окружил себя хорошими и правильными людьми.

Я медленно перевел дух. Минус одна забота: Литон, став главой Церкви Ашара при Санкструме, не станет преследовать ведьм.

Карета мягко покачивалась на рессорах. Мы выехали на тракт, затем, спустя несколько минут, своротили в сторону на мощеную дорогу.

Казармы расположены в десяти километрах к северо-востоку от Варлойна. Очень удобно, когда армия у государя под рукой. Там же отдельным блоком, окруженные каменной высокой стеной — казармы Алых. Я поймал себя на мысли, что ни разу не посещал эти места — вот не было времени и все, думал, успеется, удовлетворялся цифрами, имел приблизительное представление о количестве войск, назначал патрули вокруг Норатора и Варлойна… М-да, время переспать с Атли у меня нашлось, а вот в казармы съездить — увы и ах. Препоручил их Бернхотту и на время выпустил из внимания. Заигрался в стратегию с андирект-контролом, забыв, что в моей ситуации контролировать лично нужно все важные узлы. Теперь сижу и думаю: а способен ли будет Клафферри обеспечить боевое развертывание войск? Не взбрыкнет ли в очередной раз Бернхотт? Как завтра договариваться с купцами и с главным дюком хоггов?

Хороший политик имеет в голове многозадачный процессор, а вот мой процессор, похоже, начал слегка сбоить…

— Однако же ничему не удивляйся, — проговорила мать Игрем, кашлянув с присвистом. — Эльфы умеют удивлять… Много тысяч лет они правили этим несчастным континентом…

Я подумал, что неверно ее понял:

— Эльфы были правителями целого континента? Я думал, они сидели в своих лесах, и… это… Что полагается делать эльфам? Пели песни? Сочиняли музыку? Танцевали? Выращивали эльфийский лист?

Сухие губы ведьмы сложились в жесткую, даже зловещую улыбку.

— Очень красивые упыри, живущие в единении с природой. Понимающие в искусстве больше, чем люди или хогги… Магия их была чрезмерна, презрение к людям — огромно. Люди были для них как скот, как жертвенные смертные игрушки… А они мнили себя богами. О, как же им нравилось мстить людям за их смертие… Люди были их рабами. А Древних они вытеснили на соседний континент, где ныне Адора, где ранее жили лишь хогги… Древние почти вымерли, немногие выдержали исход, и посейчас их очень мало на континенте…

— Мне странно все это слышать, мать Игрем. Я ничего об этом не знаю. Вернее: мне не рассказали. Не посчитали нужным рассказать.

— Ох, архканцлер, многого ты не знаешь о нашем мире… Много тысяч лет этот мир был бессрочной ссылкой Перворожденных. Бессмертные, любимые дети Творца, они подняли восстание против него и его воли, проиграли и были водворены сюда навечно… Не нужно тебе пока знать больше. Зря я тебе это рассказала. Я думаю, ты еще будешь беседовать с Лесом… И не нужно, чтобы Лес знал, что я тебе многое рассказала… Он ведь непредсказуем, как и все безумцы…

— Но как люди смогли… Как они скинули иго? Грянула война за независимость?

Великая Мать рассмеялась, слепо глядя в окно, за которым зеленой стеной проносились деревья.

— Никак, архканцлер! После закрытия Великих Врат* эльфы окончательно двинулись рассудком и отгородились в своих лесах, перестав контролировать своих рабов. Телесное бессмертие, изначально превратившее их в безумцев, сделало их затем дегенератами. Конечно, лучше бы была война, лучше бы люди сами… Но нет, нет, нет.

— А в Законном своде нет ни слова об этих событиях. Может быть, в других книгах?

— Все это было предано забвению. Людям ни к чему знать, что некогда они были рабами эльфов… Что именно они по их приказу построили Серый тракт. Все, что осталось от эльфов хорошего — это Серый тракт. И эльфийский лист, конечно же, эльфийский лист…

— То есть историю переписали?

— Ты прозорлив.

— И теперь простые люди вообще не знают о том, что было раньше…

— Даже хогги не знают. Память вытесняет скверну со временем и без переписывания истории… Маги помнят лишь отголоски. Брай помнят легенды. Но ведьмы знают наверняка. Мы общались с Лесом очень много, мы учились у него, он давал нам силы, до тех пор, пока окончательно не обезумел…

— Вымершие эльфы в памяти людской — светлые, может, немного тронутые ребята… И вовсе не упыри…

— Это было настолько давно, архканцлер! Триста лет назад, когда эльфы вымерли, они уже были артефактами бытия… Их леса не поддавались огню, потому и выстояли против человека еще тогда, когда эльфы в них были. И мы успешно противостояли их магии… до недавнего времени.

— Ведьмы пытались сдержать Эльфийскую тоску?

Она кивнула, пальцы теребили холку Шурика и многоопытно почесывали ему уши.

— Мы говорили с Лесом. Мы пытались понять. Мы черпали из него знания и силы. Но с каждым годом злоба и безумие Леса возрастали. Ты ведь знаешь, что человек, охваченный безумием, порой проявляет силу десятерых. Так же и Лес… Но человек на такое усилие только кратковременно способен.

А Лес — практически вечен. И вскоре его злоба уничтожит весь этот переполненный интригами мир.

— Ты прибыл вовремя, архканцлер, у нас уже нет сил сдерживать Эльфийскую тоску. Ты прибыл к завершающему акту этого мира. Если…

Многозначительная пауза.

Я подумал, что речь выдает в Великой Матери аристократку. Да, она, несомненно, была благородных кровей. Но говорит ли она правду? Может быть, тоже играет в какую-то свою игру?

Она закашлялась: кашляла долго, с протяжными стонами-хрипами. Не сразу, но я сообразил, что хрипы эти — сдерживаемый смех.

— Черт, архканцлер, у меня в костях стреляет, суставы екают, сердце едва бьется… в моих легких живет смерть… Зачем мне лгать тебе? И ты не страшись ведьм, знаю ведь, ты хочешь поставить уцелевших магов нам в противовес… Не бойся ничего, давно настала пора соединить чары мужчин и женщин. Когда мужчина и женщина вместе, они ведь порождают магию особенной силы, то всем ведомо… Посему — я не собираюсь препятствовать твоим планам, а буду всеми силами им потворствовать, пока жива, а когда уйду, тебе станет помогать моя преемница. Ты — тот, кто объединит оба начала… Тот, у кого есть воля, чтобы это сделать.

— Спасибо, мать Игрем, — сказал я искренне. — Лишь бы только не сломаться…

— Не сломаешься! — каркнула она. — И не помышляй даже! Однако послушай, есть важное дело. Титул Великой Матери налагает суровые ограничения…