Книга Крепкие мужчины - Элизабет Гилберт

Проще говоря, это было непросто.

Мысль о кооперативе впервые посетила Рут, когда она увидела в одной и той же комнате своего отца и дядю Оуни, Бэйба Вишнелла. Это случилось на крестинах сына Рут и Оуни, Дэвида, в начале июня тысяча девятьсот семьдесят седьмого года. Крестины проходили в гостиной дома миссис Поммерой. Ребенка окрестил безрадостный пастор Тоби Вишнелл, а свидетелями стала горстка мрачноватых жителей Форт-Найлза и Корн-Хейвена. Младенца Дэвида стошнило на взятую напрокат крестильную рубашечку через несколько минут после начала обряда, поэтому Рут понесла его наверх, чтобы переодеть во что-нибудь не такое нарядное, но гораздо более чистое. Когда она переодевала ребенка, он расплакался, поэтому она немного посидела с ним в спальне миссис Поммерой и подержала у груди.

Когда четверть часа спустя Рут вернулась в гостиную, она увидела, что ее отец и Бэйб Вишнелл, которые все утро друг на дружку даже не глядели, теперь чинно сидят друг напротив друга. Оба вытащили маленькие блокноты и что-то черкали в этих блокнотах одинаковыми огрызками карандашей. Деловитые, хмурые, молчаливые.

Чем занимается ее отец, Рут знала точно, потому что он миллион раз этим занимался у нее на глазах, так что ей не составило особого труда догадаться, чем занят Бэйб Вишнелл. Они тасовали цифры, сравнивали цены, планировали, где поставить ловушки, складывали расходы. Они делали деньги. Во время короткой, не слишком эмоциональной церемонии Рут поглядывала на них. Ни тот, ни другой не отрывали глаз от столбцов цифр.

Рут призадумалась.

А еще сильнее она призадумалась несколько месяцев спустя, когда Кэл Кули без приглашения явился в музей естествознания, где теперь жили Рут, Оуни и Дэвид. Кэл поднялся по крутой лестнице в квартиру, расположенную над разрастающимся хаосом коллекции Сенатора Саймона, и постучал в дверь. Вид у него был тоскливый. Он сказал Рут, что пришел по поручению мистера Эллиса, который, похоже, был готов сделать предложение. Мистер Эллис желал подарить Рут сияющую линзу Френеля с маяка на Гоутс-Роке. Кэл Кули сообщил эту новость, едва не плача. Рут это очень порадовало. Кэл месяцами полировал каждый дюйм стекла и меди на этой прекрасной линзе, но мистер Эллис был непреклонен. Он хотел, чтобы она досталась Рут. Мистер Эллис велел Кэлу обязательно упомянуть, что Рут вольна сделать с этим предметом, что пожелает. Правда, как сказал Кэл, ему самому показалось, что мистеру Эллису было бы желательно, чтобы линза Френеля заняла место главного экспоната в новом музее.

– Я возьму ее, – сказала Рут и тут же вежливо попросила Кэла удалиться.

– Кстати, Рут, – сказал Кэл, – мистер Эллис все еще ждет встречи с тобой.

– Прекрасно, – сказала Рут. – Спасибо, Кэл. Уходи.

После ухода Кэла Рут стала думать о предложенном ей подарке. Она гадала, что это может означать. Нет, она по-прежнему не желала видеться с мистером Эллисом, который перезимовал на Форт-Найлзе. «Если он пытается заманить меня в Эллис-Хаус, – думала Рут, – пусть забудет об этом. Я туда не пойду». Ей не слишком нравилось то, что мистер Эллис застрял на острове и ждет ее визита. Она понимала, что атмосфера на Форт-Найлзе напряженная из-за того, что мистер Эллис может стать постоянным жителем. Она понимала, что соседи догадываются, что она как-то с этим связана. Но она не собиралась к нему идти. Ей было нечего ему сказать, и ее не интересовало ничего из того, что он может сказать ей. Тем не менее она решила принять его подарок – линзу Френеля. И решила, что сделает с ней все, что пожелает.

В тот вечер у Рут состоялся долгий разговор с отцом, Сенатором Саймоном и Ангусом Адамсом. Она сказала им о подарке, и они попробовали прикинуть, сколько может стоить эта вещь. Однако они понятия не имели о стоимости линзы. На следующий день Рут начала обзванивать аукционные дома в Нью-Йорке. Это было не так-то просто, но у Рут все получилось. Три месяца спустя после сложных переговоров один богач из Северной Каролины приобрел линзу Френеля с маяка на Гоутс-Роке, и Рут Томас достался чек на двадцать две тысячи долларов.

У нее состоялся еще один долгий разговор.

На этот раз она говорила с отцом, Сенатором Саймоном, Ангусом Адамсом и Бэйбом Вишнеллом. Она вытащила Бэйба Вишнелла с Корн-Хейвена, посулив тому большой воскресный обед. Миссис Поммерой как раз заканчивала стряпать. Бэйбу Вишнеллу приезжать на Форт-Найлз не очень-то хотелось, но было трудно отказаться от приглашения молодой женщины, которая теперь, в конце концов, была его родственницей. Рут сказала ему:

– Я так чудесно провела время на свадьбе вашей дочери. Мне кажется, я должна отблагодарить вас хорошим угощением.

Бэйб не смог отказаться.

Обед получился не самым душевным и расслабленным, но расслабленности было бы куда меньше, если бы миссис Поммерой не хлопотала возле каждого гостя, не говорила бы всем комплименты. После обеда миссис Поммерой подала горячий ром. Рут сидела за столом, держа сына на коленях. Она изложила свою идею Бэйбу Вишнеллу, своему отцу и братьям Адамс. Она сказала, что хочет стать продавцом наживки. Она сказала, что вложит деньги в строительство здания у пристани на Форт-Найлзе и приобретет весы и морозильники, а также катер, который будет доставлять на остров с Рокленда наживку каждые несколько месяцев. Она продемонстрировала им расчеты, над которыми трудилась несколько недель. Она все рассчитала. От отца, Ангуса Адамса и Бэйба Вишнелла она хотела только одного: свой процент за то, что она будет продавать им наживку по низкой цене. Она могла бы сразу сэкономить им по десять центов с каждого бушеля. Кроме того, они избавились бы от необходимости каждую неделю мотаться в Рокленд за наживкой.

– Вы – самые уважаемые ловцы омаров на Форт-Найлзе и Корн-Хейвене, – сказала она, ведя кончиком пальца по деснам сына – не прорезались ли новые зубки? – Если все увидят, что вы это делаете, они поймут, что дело того стоит.

– Ты, мать твою, сбрендила, – сказал Ангус Адамс.

– Возьми деньги и переезжай в Небраску, – сказал Сенатор Саймон.

– А я – за, – сказал Бэйб Вишнелл без малейших раздумий.

– И я – за, – сказал отец Рут, и двое выдающихся ловцов омаров понимающе переглянулись. Они уловили суть. Они все сразу поняли. Расчеты выглядели весьма привлекательно. Они были не дураки.

Через шесть месяцев, когда стало ясно, что дела с продажей наживки идут успешно, Рут основала артель. Она сделала Бэйба Вишнелла председателем артели, но сохранила контору на Форт-Найлзе, что всех устроило. Она тщательно отобрала людей в совет директоров, составленный из самых разумных людей с Форт-Найлза и Корн-Хейвена. Каждый, кто становился членом рыболовецкой артели округа Скиллет, мог приобретать наживку по особым расценкам и мог продавать выловленных омаров Рут Томас-Вишнелл, не отходя, что называется, от кассы – то есть на форт-найлзской пристани. Рут наняла Вебстера Поммероя весовщиком. Он был такой простак, что никому в голову не приходило обвинить его в обвешивании. Рут поручила своему отцу устанавливать ежедневные цены на омаров, а цены он устанавливал, переговариваясь по телефону с закупщиками вплоть до Манхэттена. Рут наняла совсем нейтрального работника – вполне вменяемого молодого человека из Фрипорта, – чтобы тот присматривал за складом, который Рут выстроила для хранения улова омаров перед перевозкой в Рокленд.