Книга Медовый месяц - Сьюзен Элизабет Филлипс

А может, парк развлечений на Серебряном озере еще и открыт? И быть может, им нужен клоун?

Глава 24

— Хани, дождь припустил! — кричала Шанталь. — Сейчас же кончай работать!

Со своего насеста на самой верхушке «Черного грома» Хани взглянула на фигуру сестры, высматривавшей ее из-под маленького красного зонтика.

— Спущусь через несколько минут! — прокричала она вниз. — Где Гордон? Ведь я сказала ему, чтобы он тут же возвращался.

— Он неважно себя чувствует, — крикнула Шанталь. — Ему нужно немного отдохнуть.

— Мне все равно, пусть даже он помирает! Скажи, чтобы вернулся!

— Сегодня же Господень день! В такой день нельзя работать.

— С каких это пор вы оба стали соблюдать церковные праздники? Вы просто не любите работать в любой день!

Шанталь надулась и ушла, но Хани это мало волновало. Свободная жизнь Гордона и Шанталь кончилась. Она вбила еще один гвоздь в помост, который делала на вершине деревянной горки. Хани ненавидела дождь и ненавидела воскресенья за то, что работы по ремонту американских горок в такое время замирали. Будь на то ее воля, бригада рабочих трудилась бы семь дней в неделю. Они не были членами профсоюза и могли работать дольше.

Не обращая внимания на дождь, она продолжала сбивать части помоста. Ее удручало, что она недостаточно сильна для более тяжелой работы, например для ремонта трассы. Под руководством нанятого ею специалиста бригада потратила два месяца на то, чтобы снять старую трассу и починить рамы там, где они были повреждены. К счастью, большая их часть оказалась в порядке. Бетонные основания были установлены в шестидесятые годы и не нуждались в замене. Всех беспокоили трещины в поперечных балках, на которые опиралась трасса, но их оказалось не так уж много, как они опасались.

Все же перестройка всей трассы оказалась громоздким и дорогим проектом, и скоро у Хани кончились деньги. Она ума не могла приложить, где взять деньги на новые цепи подъемника и двигатель, который все еще не был установлен, не говоря уже об электрической системе и пневматических тормозах, которыми нужно было заменить старые, ручные.

Дождь усилился, и подмости стали совсем скользкие. Хани неохотно перелезла через край и начала долгий спуск по раме, которую использовала как лестницу, пока не был готов помост. Ее тело больше не содрогалось от ужаса, пока она совершала трудный спуск. Она стала тонкой, мускулистой и страшно устала от двух месяцев тяжелой мужской работы — семь дней в неделю и часто по четырнадцать часов в день. Ладони ее покрылись мозолями, а также множеством ссадин и царапин от обращения с инструментами, которыми она в конце концов научилась недурно пользоваться.

Спустившись на землю, Хани сняла потяжелевшую от воды желтую шляпу. Она направилась не в свою времянку, а пошла среди мокрых деревьев в другую часть парка. Все ее предположения о том, что можно будет пожить в трейлере Софи, отпали после первой же проверки. Крыша обрушилась, стены перекосило, и бродяги давно уже растащили все мало-мальски полезное. Очистив место, она поставила там же небольшой серебристый трейлер.

Сейчас, однако, Хани шла не в свое временное жилище, а в ветхий дом, в котором когда-то обитали холостяки, работавшие в парке. Там теперь жили Гордон и Шанталь. Хани была рада, что их жилище было так далеко от ее трейлера. Достаточно неуютно быть все время на людях. Хоть ночью еЙ нужно побыть одной. Только находясь в одиночестве, она могла чувствовать возможность какой-то связи с Дэшем. Но в действительности никакой связи пока не было. Она ведь еще не запустила «Черный гром».

Хани спрятала волосы под резинку на затылке, но мокрые пряди липли к щекам, и рубашка насквозь промокла. Если бы Лиз увидела ее сейчас, то лишь всплеснула бы руками. Впрочем, Лиз и Калифорния находились в другой Вселенной.

— Кто там? — сказала Шанталь в ответ на ее стук. Разозленная Хани стиснула зубы и рывком распахнула дверь:

— А кто, по-твоему, может быть? Кроме нас, тут никто не живет!

Шанталь воровато вскочила со старого оранжевого дивана, на котором читала журнал, — как служащий, которого босс застал за бездельем. В доме было четыре комнаты: грубо сработанная жилая комната, которую Гордон и Шанталь обставили мебелью, купленной по случаю, спальня, в которой когда-то стояли деревянные кровати, а сейчас там была старая двуспальная кровать на железной раме, кухня и ванная комната. Хотя интерьер имел убогий вид, Шанталь поддерживала порядок, и здесь у нее это получалось лучше, чем в других домах, где они жили раньше.

— Где Гордон? Ты сказала мне, что он нездоров.

Шанталь тщетно старалась спрятать журнал под уродливую коричневую велюровую подушку.

— Да. Но сейчас он пошел заменить масло в грузовике.

— Держу пари, что он ушел не раньше, чем узнал, что я его ищу.

Шанталь быстро переменила тему разговора:

— Не хочешь супа? Я только что сварила прекрасный суп.

Хани стянула с себя рубашку и пошла за Шанталь на кухню. Вдоль двух стен стояли старые металлические буфеты, выкрашенные желто-зеленой краской, на одной висел единственный работавший в парке телефон. Золотистые обои потускнели и испачкались, а линолеум на полу покрылся трещинами, как почва в засуху.

Хани и Гордон все время были заняты на починке американских горок, и Шанталь была единственным свободным человеком, который мог позаботиться о еде. Она усвоила, что если не будет готовить, то всем им нечего будет есть. Удивительно, но оказалось, что работа пошла Шанталь на пользу. Она сбросила большую часть веса, набранного за последние годы, и стала походить на более зрелую версию той восемнадцатилетней девушки, которая когда-то выиграла конкурс красоты «Мисс округа Паксавачи».

— Открыть банку и разогреть ее содержимое — не значит приготовить суп, — проворчала Хани, садясь за старый стол для пикников, который они втащили внутрь. Она знала, что должна хвалить сестру, а не придираться, но решила про себя больше не обращать внимания на чувства Шанталь.

Рот Шанталь сжался от обиды.

— Я не такая хорошая повариха, как ты, Хани. Я еще только учусь.

— Тебе уже двадцать восемь лет! Тебе следовало бы научиться этому давным-давно, а ты последние девять лет только разогревала замороженные обеды в микроволновой печи.

Шанталь пошла к буфету за кастрюлей, потом поставила ее на старую газовую плиту и налила в нее куриный суп с лапшой.

— Я стараюсь как могу. Ты меня обижаешь, когда настроена так придирчиво.

— Ну и плохо! Если тебе не нравится, как мы тут живем, можешь в любое время убираться.

Хани ненавидела свою грубость и плохой характер, но уже не могла остановиться. Это было похоже на те первые дни в «Шоу Дэша Кугана», когда любое» проявление слабости могло ее сломать.

Рука Шанталь сжала половник.

— Нам с Гордоном уходить некуда.