Книга Миссия – любовь - Юлия Басова

Роберт, молчавший во время разговора, захохотал. Я смерила отца гневным взглядом и зашипела:

– Ах, это ты так развлекался?! Да я из-за тебя чуть сама в огненный столб не превратилась! Шутник, тоже мне! Ты знаешь, что мне Лиза потом руку заново соби рала?

– Да знаю я все, – посерьезнев, ответил отец, – а еще я знаю, что тебе предстоит все обдумать и решить, как ты хочешь жить дальше. Поэтому собирайся. Я у тебя как раз машину одолжил. Мигом до дома домчу. Там и подумаешь как следует. Прикинешь, так сказать.

Я перевела глаза на Роберта, будто отпрашиваясь; он кивнул:

– Мила, твой папа прав. Тебе нужно остаться одной. Конечно, дома тебе будет проще понять себя, так что поезжай.

В его глазах промелькнула грусть. Я видела, как сильно он не хотел меня отпускать. Тем не менее, вместо того чтобы окончательно вскружить мне голову и напрочь лишить способности трезво рассуждать, он предпочел дать мне свободу. Я благодарно посмотрела на него и сказала отцу:

– Поехали.

Мы втроем вышли во двор, запорошенный снегом. Мне захотелось позитива, и я воскликнула:

– А снегу-то нападало! Прямо Новый год! Роберт, ты непременно должен нарядить к празднику вон ту огромную елку. Гирлянды, шары, игрушки и все такое…

– Так до Нового года еще далеко, – удивился отец, но махнул рукой и пошел к машине.

Я подошла к Стронгу – в его глазах плескалась безграничная нежность. Он взял мою руку и прижал к губам.

– Не хочу навязывать свою волю, но очень прошу, прими правильное решение, – тихо прошептал он мне на ухо.

– Правильное – это какое? – уточнила я.

Стронг покачал головой и сказал:

– Ты сама знаешь. До завтра. Я за тобой заеду.

Он привлек меня к себе и порывисто обнял. Целоваться мы не стали, потому что мой папаша пристально наблюдал за нами. Сколько лет я мечтала, чтобы папа принял меня, вошел в мою жизнь, и вот – получите, распишитесь. Следит за каждым моим шагом, пальцем пошевелить не дает! Я шутливо нахмурилась и двинулась к своей машине.

Судьбоносное решение

Отец плавно вел автомобиль и задумчиво курил в открытое окно. Я спросила:

– Что мне делать, папа?

Он ответил вопросом:

– А что ты хочешь делать?

– Не знаю, – я пожала плечами, – меня ничего не интересует, кроме него…

Отец понимающе кивнул и сказал:

– Видишь ли, дочка. Для любви, о которой ты сейчас грезишь, нужна свобода. Любые ограничения унижают ее, делают похожей на кошмар. Я это точно знаю. И хотя на сто процентов убежден, что ты смогла бы многое сделать, став Ясной, все же призываю тебя остаться простой девчонкой и пожить нормальной, человеческой жизнью. Выйти замуж, родить детей. А там, глядишь, и призвание твое отыщется.

– Но без Роберта мне это не нужно, – решительно сказала я, – а он – Ясный. Ему нельзя жить нормальной жизнью. Он должен приказы выполнять. Насколько мне известно, ему даже любить не разрешается.

– И тем не менее он полюбил, – хмыкнул мой папаша, глядя на дорогу, – человека в нем не убить. Никогда. Каким бы крутым он ни был. И дело тут совсем не в даре, которого у тебя уже нет. Кстати, я понял, зачем эта Оля к твоей руке подбиралась. Она тоже хотела тебе линию стереть, чтобы ты перестала интересовать Ясных. А потом уже убить. Для пущей уверенности.

– А чем она хотела заинтересовать Ясных, чтобы ее приняли?

– Жестокостью, верностью, непоколебимым стремлением стать одной из нас.

– А это что, у вас ценится превыше всего?

– У нас превыше всего ценится талант и стремление к справедливости. А этого у девочки не было…

– Значит, я не заинтересую ваше начальство? – робко спросила я. – Таланта у меня больше нет.

– Еще как заинтересуешь, – спокойно ответил отец, – в тебе таится столько возможностей, что только держись. Другое дело – нужно ли тебе, чтобы тобой заинтересовались. Пойми, Мила, если ты станешь одной из нас, тебе придется распрощаться с Робертом. Я думаю, он уже намекал тебе на это. У нас запрещены служебные романы. Это опасно.

– Лиза и Герберт! – воскликнула я, хлопнув себя по лбу. – Вот почему они скрывают свои чувства от других и от себя самих!

Отец кивнул.

– Тебя будут всячески оберегать от каких-либо лишних эмоций, окружат вакуумом. Будет не до любви.

– Роберт мне не сказал…

– Наверное, хотел, чтобы ты сама решила, что тебе нужно – бесконечная власть, бессмертие или… любовь. Такая хрупкая, такая воздушная, не дающая человеку ничего, кроме блаженства. Нет гарантии, что она не закончится завтра или через месяц и ей на смену не придут разочарование, боль, слезы. А может, все будет как в сказке – они жили долго и счастливо…

– А так бывает? – недоверчиво спросила я.

– Бывает, – кивнул отец.

– А если я выберу любовь, дадут ли нам с Робертом быть вместе? Не заберут ли его у меня? Ведь он должен выполнять свою миссию?

– А может, его миссия – любовь? – загадочно улыбнулся отец. – Может, ты – награда за все сложности, которые были в его жизни?

– А если нет?

– Сначала надо выбрать, чего ты сама хочешь. А получишь ты это или нет – время покажет. В жизни нельзя быть ни в чем уверенным на сто процентов, – неопределенно ответил отец.

Мы подъехали к моему дому, и он загнал машину под навес. Мать выглянула из окна и торопливо выскочила на улицу. Я кинулась к ней и с укором воскликнула:

– Мам, ну, накинула бы что-нибудь на себя, не май месяц на дворе!

Отец попросил моего разрешения взять «Мазду» и укатил к себе. На прощанье он многозначительно посмотрел на меня, и я коротко кивнула в ответ. Мать молча наблюдала за нашим безмолвным диалогом, а когда мы вошли в дом, спросила:

– А что с его машиной-то стало?

– Разбил, – равнодушно ответила я, – ничего, он себе завтра новую купит.

– Как у вас все легко! Разбил машину – купил другую… И откуда столько денег?

Заворчав, она пошла на кухню готовить чай. Я крикнула ей вслед:

– Мам, я пошла спать!

Она не стала меня останавливать, – видимо, привыкла к моей самостоятельности. Как жаль, что я не могу ей все рассказать! Представляю, как бы она отреагировала на такой текст: «Мам, я вот думаю, становиться мне Ясной или нет? Если выберу первый вариант, меня сначала аккуратно убьют, а потом, когда пульса уже не будет, в течение первых трех минут введут специальную малоизученную вакцину. Точнее, ее уже испытывали однажды на моем парне Роберте, – по крайней мере, я надеюсь, что он мой парень. Помнишь его? Мы сегодня с ним чуть не занялись любовью, но внезапно появился отец, который тоже Ясный, если ты не в курсе, и помешал нам. Но ты не пугайся! Роберт хороший. Он несколько раз спасал меня от смерти, так что ему можно доверять! А если я не захочу стать Ясной, меня ждет неопределенное будущее. Ведь не факт, что отец Роберта позволит нам быть вместе. А без Роберта я жить не хочу. Если нас разлучат, то я наверняка сделаю, как папочка: разгоню машину и врежусь в бетонный забор. И, в отличие от него, своей цели я добьюсь. А он не погиб, потому что недостаточно хорошо горел…»