Книга Легенда - Дэвид Геммел

– Да! Истина превзошла все наши мечты. Но я не могу говорить об этом теперь. Подожди еще немного. С тобой хочет поговорить еще кое-кто.

Туман сгустился, и белая фигура Сербитара исчезла в нем.

Его сменил Друсс – высокий и могучий, в блестящем черном колете, с топором на боку.

– Он устроил мне отменные проводы, – сказал Друсс. – Ну, как ты, паренек? Вид у тебя усталый.

– Да, я устал, но это к лучшему – иначе бы мы не встретились.

Друсс хлопнул его по плечу и засмеялся.

– Этот Ногуша отравил свой клинок. Боль была адова, должен тебе сказать. Каэсса одела меня. Не знаю уж, как ей удалось поднять меня на ноги, но как-то удалось.

– Я видел.

– Да, зрелище получилось будь здоров, верно? Молодой Джилад хорошо сражался. Я его еще не видел, но, надеюсь, увижу. Ты тоже хороший парень, Рек. Достойный! Я рад, что встретился с тобой.

– И я рад, Друсс. Никогда не встречал человека лучше тебя.

– Еще как встречал, парень. Целые сотни! Но все равно спасибо. Только я не для того сюда пришел, чтобы обмениваться любезностями. Я знаю, что тебе предстоит, и знаю, что день будет тяжким – чертовски тяжким. Но ты не сдавайся. Не отступай к замку – держи стену, что бы ни случилось. От этого многое зависит. Поставь Иоахима рядом с собой: если он погибнет, тебе тоже конец. Теперь мне пора. Но помни: держи стену! Не отступай к замку.

– Я запомню. До свидания, Друсс.

– Нет, не до свидания. Не теперь еще. Но скоро.

Нахлынувший туман окутал старого воина и покрыл Река. Лунный свет померк, Бронзовый Князь оказался во мраке.

Рек проснулся в замке. Огонь все еще горел, и он снова почувствовал голод.

Арчин на кухне готовил завтрак. Старик устал, но заулыбался, увидев вошедшего Река.

Арчину нравился новый князь. Старик помнил отца Вирэ, Дельнара, молодым человеком, горделивым и сильным, и ему казалось, что Рек похож на него, – впрочем, память с годами могла изменить Арчину.

Он дал князю поджаренного хлеба с медом, и Рек мигом проглотил все, запив разбавленным вином.

Потом поднялся к себе, надел доспехи и отправился на стену. Хогун и Оррин уже были там и осматривали заграждение, устроенное в воротах.

– Это наше слабое место, – сказал Оррин. – Надо бы отойти в замок. Уж несколько-то часов его ворота продержатся.

Рек покачал головой.

– Мы останемся на Геддоне. Отступления не будет.

– Значит, здесь мы и умрем, – сказал Хогун. – От этой загородки и вовсе нет никакого проку.

– Кто знает. Увидим. Доброе утро, Иоахим.

Бородатый сатул кивнул и улыбнулся.

– Хорошо ли ты спал, Бронзовый Князь?

– Очень хорошо. Спасибо за то, что даришь нам этот день.

– Это лишь малая часть моего долга.

– Ты ничего мне не должен. Но вот что: если мы переживем этот день, войны между нами больше не будет. Права на высокогорные Дельнохские перевалы принадлежат мне, хотя вы это и оспариваете. Так вот: я при свидетелях передаю их тебе. В замке лежит свиток, скрепленный моей печатью. Ты возьмешь его, когда соберешься уходить, а копия отправится к Абалаину в Дренан. Я знаю, что мой поступок немногого будет стоить, если надиры сегодня прорвутся – но это все, что я могу для тебя сделать.

– Одного желания уже довольно, – поклонился Иоахим.

На этом разговор прервался – забили надирские барабаны, и воины Дрос-Дельноха заняли места вдоль стены, чтобы встретить врага. Рек опустил забрало и обнажил меч Эгеля. Внизу, у заваленных ворот, встал Оррин с сотней бойцов. Проход был всего двадцати футов шириной, и Оррин рассчитывал продержаться там почти все утро. После этого, когда заграждение падет, многочисленная орда надиров вытеснит их на открытое место за стеной.

Так начался последний кровавый день в Дрос-Дельнохе.

Глава 31

Все утро кочевники, волна за волной, с визгом карабкались по веревкам и лестницам лишь для того, чтобы встретить злую смерть под мечами и кривыми саблями защитников. Сраженные с воплем падали со стены и гибли под ногами бойцов. Сатулы и дренаи, держась бок о бок, несли смерть надирам.

Рек, сжимая меч Эгеля двумя руками, косил надиров точно спелую рожь. Рядом, вертясь как волчок, дрался двумя короткими мечами Иоахим.

Внизу людей Оррина медленно оттесняли в более широкую часть туннеля, хотя надиры платили дорогую цену за каждую пядь.

Оррин, отразив удар копья, рубанул по лицу копейщика. Тот исчез в свалке, и его место занял другой.

– Нам не устоять! – прокричал молодой офицер рядом с Оррином.

Оррину некогда было отвечать.

Внезапно передовой надир завопил в ужасе и отлетел назад, на своих товарищей. Другие надиры смотрели туда же, куда и он, – за спины дренаев, стоявших в воротах.

Между двумя неприятельскими силами образовалась брешь, и надиры обратились в бегство, устремившись обратно, в пространство между Валтери и Геддоном.

– Великие боги Миссаэля! – сказал офицер. – Что происходит? – Оррин оглянулся и увидел то, что вселило такой ужас в надиров.

Позади них в темном туннеле ворот стояли Друсс-Легенда и Тридцать во главе с Сербитаром, а с ними и другие павшие воины. Друсс держал в руке топор, и глаза его горели радостью битвы. Оррин сглотнул, облизал губы и с третьей попытки вернул меч в ножны.

– Пожалуй, они удержат туннель и без нас, – сказал он и направился к Друссу в сопровождении своих уцелевших бойцов.

Призрачные защитники, казалось, не замечали их и смотрели поверх их голов. Оррин хотел заговорить с Друссом, но старый воин смотрел прямо вперед. Оррин протянул дрожащую руку, чтобы потрогать его, но его пальцы встретили лишь воздух – очень холодный воздух.

– Вернемся на стену, – сказал он и, закрыв глаза, прошел сквозь ряды духов. Выйдя из ворот, он весь дрожал. Бойцы, шедшие за ним, не сказали ни слова, и никто не оглядывался назад.

Оррин вступил в бой рядом с Реком. Во время краткой передышки Рек крикнул ему:

– Что случилось там, в воротах?

– Там Друсс, – ответил Оррин.

Рек только кивнул и повернулся навстречу новой волне надиров.

Лучник, вооруженный коротким мечом и щитом, сражался рядом с Хогуном. Не столь искусный с клинком, как с луком, он был тем не менее отменным воином.

Хогун отразил удар топора – и меч его сломался. Топор разрубил ему плечо и врезался в грудь. Хогун вогнал сломанный меч в живот своего врага и вместе с ним повалился на стену.

Чье-то копье пронзило спину легионера, пытавшегося встать. Лучник вспорол живот копейщику, но надиры нажимали, и Хогун пропал в толпе.