Книга Вор и убийца - Сергей Куц

Плевать! Я поднялся и выдернул из ножен шпагу. Качаясь, глядел в пол, не в силах оторвать от него взор, но сделал шаг навстречу! К своей смерти!

Беги… Беги!

Сквозь шум в голове донесся чей-то крик. Беги! Беги!

Я сумел поднять голову. Между мной и Укилом полубернувшись стояла она. Тень!

Фигура в черном как будто убедилась, что дозвалась до меня, и полностью развернулась к зверю. В руках тени появились кинжалы.

Беги!

Я побежал. Вернее кое-как заковылял, спотыкаясь и едва не падая на качающемся полу. Предметы вокруг меня и на моем пути едва различались, их очертания то расплывались, то становились четче. В ушах гудело, а позади яростно, озверело ревел Укил.

Вырвавшись из спальни, я уже почти бежал. Не зная куда, я потерял ориентацию, но бежал. Падал и тут же поднимался. Лишь бы унести ноги из проклятого дома!

Не заметив лестницу, кубарем скатился вниз. Встал на ноги со вкусом крови на губах и побежал. Туда, где в распахнутой двери светил фонарь.

– Скорей! Сюда!

Я ввалился в комнату и упал лицом в жесткий ковер. Позади хлопнула дверь, и я погрузился в небытие.

Глава 30

Странный день, поступки, люди

Отворившаяся дверь впустила мою спасительницу. Сгорбленную маленькую старушку с высокой старомодной прической, какой она как будто хотела увеличить свой невеликий рост. С виду старушка казалась вдвое меньше почти любого взрослого человека.

Сейчас рассвет, а когда очнулся от выплеснутой в лицо воды, рядом со стеклянным кувшином в одной руке и фонарем в другой стояла миниатюрная седоволосая женщина. В вязаном халате поверх ночной сорочки. Она представилась Аделаидой Укил, старшей сестрой здешнего хозяина и чудовища. Причем именно так и назвалась: сестрой хозяина и чудовища. Аделаида Укил пообещала защиту и уверила, что в её комнате безопасно. Дескать, сюда её брат ни ногой, ни лапой, а людям, если пожалуют в её покои, она как-нибудь укорот да даст. Но о людях, мол, не стоит беспокоиться.

– Не принято у нас в доме по ночам шастать, – отмахнулась она, когда я усомнился, что поместье все еще спит после очередного рева, сотрясшего особняк.

Тем не менее, в небольшую и уютно обставленную комнату старушки никто ломиться не принялся. Было тепло, даже жарко. Комнату грела обложенная голубой плиткой печь с темным овалом варочной поверхности. Я доверился своей спасительнице, обессиленный и безоружный. При мне остался нож, пара кинжалов и пустые ножны. Шпагу потерял во время бега по шатающимся коридорам.

Постепенно приходил в себя. Где-то в глубине дома периодически ревел зверь. Старушка щебетала ничего не значащие фразы и поила меня горячим куриным бульоном, а, едва за окном забрезжил рассвет, Аделаида Укил юрко выскочила из комнаты. Сказала только, что нужно забрать какие-то вещи. Следовало бы насторожиться, но не для того меня кормили наваристым бульоном, чтобы устроить пакость. Невесело усмехнувшись, я откинулся на резную спинку стула, вытянул ноги и решил ждать. Доверяться кому-либо неразумно, даже совсем глупо, но я не знал, что предпринять. Рев зверя не мог не разбудить поместье, и за пределами особняка только и ждут, чтоб схватить чужака.

Старушка же обещала не только укрыть в своих покоях, но и вывести из усадьбы. До сих пор она не обманула. По меньшей мере, до наступления темноты я не собирался покидать это неожиданное убежище, я просто ждал её, и вот Аделаида Укил вернулась.

Руки старушки сжимали большой сверток. Содержимое узла из плотной коричневой материи являлось почти неподъемным грузом для маленькой женщины.

– Сидит, смотрит, – заворчала сестра промышленника. – Помоги же, олух!

Я вскочил со стула и услужливо склонился над старушкой, забрав тюк, внутри которого что-то характерно звякнуло.

– Что там, мистресс Укил?

Она настоятельно просила называть себя мистресс, поскольку мужланы не для неё и замужем она не была.

– Клади на стол и разворачивай, – пожилая женщина отмахнулась от меня как от назойливой мухи и, положив ладонь на поясницу, заковыляла к креслу с клетчатым пледом.

В узле обнаружилось мое потерянное оружие: все четыре пистоля и шпага. Невероятно! Она вернула пистоли из покоев промышленника! Я окончательно поверил во все, что сказала мне Аделаида Укил. Она действительно способна защитить меня.

– Но как? – сорвалось с уст. Проверив стволы и убедившись, что каждый из них по-прежнему снаряжен для стрельбы, я всовывал пистоли в кобуру. С оружием вернулась и уверенность.

Вместо ответа послышалось кряхтение и ворчание, я уловил только одно слово. Она пробубнила что-то про брата.

– Но почему вы помогаете мне, мистресс Укил? – вновь спросил я. – Вы толком и не знаете про меня ничего.

– Зато я знаю, что есть мой брат, – голос старушки задрожал от волнения, голова закачалась. – Он связан с Дьяволом! Да, он много получил: огромное богатство, власть. Но мой милый маленький брат проклят! По ночам он превращается в чудовище! В зверя, которого ты видел. Он бродит по дому и поместью либо рыщет по округе, и горе тому, кто встретится на его пути.

Переведя дух, Аделаида Укил продолжила уже спокойно, обычным для неё ворчливым тоном:

– Но я молюсь за его душу. Каждый день и каждую ночь. Я одна у него, и пока я жива, мой брат не обратиться в зверя окончательно. Моими молитвами хотя бы дурь в его башке не затмевает разум. Он все еще человек, когда превращается в зверя; я даже могу разговаривать с ним.

– А люди? Ваши люди догадываются?

– Наши?

Мистресс Укил слезла с кресла и, словно забыв про меня, направилась к шкафу у печи.

– Наши-то все знают, – сказала она, заварив себе пучок сушеной травы, – токмо спи ночью дома, и все будет хорошо. Зато тут как у бога за пазухой.

Старушка осенила себя знамением.

– Твари из эльфийских лесов и те обходят поместье стороной.

– Неужели в окрестных деревнях и Дорноке ничего не заподозрили? – не поверил я. Голова раскалывалась от вопросов. В кого он перекидывается? Оборотень? Но слишком уж силен. Я ругнулся про себя, вспомнив, как Уил Укил парил над полом и невидимой силой выхватывал из рук оружие. И почему тень стала между мной и зверем? Что это было? Тень прикрыла меня? Где тень сейчас?.. Вопросы, на которые нет ответов.

– Местные? – мистресс Укил предложила мне варенье. – Может, кто и догадывается, но братец умеет гасить слухи, а, если что случается, то на Запустение списывают. Пошли.

Накинув на плечи горский пуховый платок из серой козьей шерсти, старушка выжидательно посмотрела на меня.

– Ну, – нетерпеливо пробурчала она, – надумал тут поселиться?

Я последовал за ней. Дом Уила Укила пробуждался. На господском этаже сновали две служанки, протиравшие от пыли мебель, внизу бегали поварята. Где-то скворчало, и гремели посудой: кухня тоже проснулась. Перед особняком мели сухую листву три дворника. Мистресс Укил попросила помочь – я подал ей руку и мы неспешно спустились по широкой, отделанной мрамором, лестнице. Мощеная дорожка направила нас от ступенек к башне напротив.