Книга Курская битва. Перелом. Сражение на южном фасе Курской дуги. Крах операции "Цитадель" - Петр Букейханов

Однако планируемые советским командованием мероприятия совершенно не соответствовали действительности. В частности, действия авиации с обеих сторон были вновь ограничены неблагоприятными погодными условиями, поэтому части 2-й воздушной армии за 15 июля 1943 года совершили всего 328 дневных самолето-вылетов, из которых 122 вылета самолетов-штурмовиков, тогда как авиация противника — 706 самолето-вылетов, в том числе 541 вылет ударных самолетов, в основном в район наступления ударных группировок 3-го танкового корпуса и 2-го танкового корпуса СС — Ямки, Правороть, Жимолостное, а также в район города Изюм, для блокирования железнодорожных перевозок с целью противодействия подготовке к наступлению Юго-Западного фронта1.

Однако, что еще более важно, во-первых, около 6 часов утра 15 июля боевые группы дивизий 2-го танкового корпуса СС и 3-го танкового корпуса, соединившись, атаковали села Малое Яблоново и Плота с севера, северо-востока, юга и юго-запада и к 9 часам их захватили, окружив район, где к исходу 14 июля оборонялись основные силы четырех соединений 48-го стрелкового корпуса — 81, 89, 93-я гвардейские, 375-я стрелковая дивизии, подразделения 183-й стрелковой дивизии и ряд частей корпусного подчинения. Германское командование владело тактической инициативой и опережало противника, не оставляя ему времени на контрмеры. Приказы и решения армейского и фронтового командования Воронежского фронта показывают запаздывание при передаче оперативной информации от 1—2 до 3—4 часов, поэтому, следуя им, окруженные войска так и остались бы во вражеском кольце.

Кроме того, во-вторых, оперативные группы штаба 69-й армии и штаба 48-го стрелкового корпуса начали самостоятельно организовывать вывод стрелковых дивизий на участок Жимолостное—Плота—Шипы почти сразу после захвата немцами Шахова. Это своевременное решение, вероятно (документированные источники отсутствуют), было самостоятельно принято командующим 48-м стрелковым корпусом (связь с командованием 69-й армии отсутствовала) и согласовано с командирами дивизий, поскольку боевой приказ 81-й гвардейской стрелковой дивизии на отход в 1:40 15 июля основывается на устном указании генерала Рогозного516. Затем оперативные группы корпусного и дивизионных штабов поставили соединениям непосредственные задачи на выход из окружения по определенным маршрутам и занятие новых рубежей обороны. Отступление началось около 3 часов ночи и продолжалось до 12 часов дня 15 июля. Отход прикрывала дивизионная противотанковая артиллерия и небольшие группы пехоты. Демонстрируя активную помощь окруженным войскам, командование 69-й армии ночью 15 июля провело незначительные отвлекающие действия силами двух батальонов в полосе

94-й гвардейской и 107-й стрелковых дивизий 35-го гвардейского стрелкового корпуса в районе Верхний Олыианец и Шляховое. Однако главным обстоятельством, которое благоприятствовало более или менее успешному выходу из кольца, стало то, что немцы не успевали создать сплошной фронт окружения — их продвижение задерживалось арьергардами или минными полями. Поэтому передовым частям удалось пройти через разрывы и пустоты в линии фронта, в то время как арьергардные колонны уже попали под огонь противника и понесли тяжелые потери, а некоторые группы прикрытия выбраться из кольца вообще не смогли.

По свидетельству полковника Сергея Айнутдинова517, бывшего в то время начальником политического отдела 375-й стрелковой дивизии, 14 июля 1943 года дивизия получила задачу остаться на занимаемом рубеже и прикрыть отход частей 81, 89 и 93-й гвардейских стрелковых дивизий на армейскую полосу обороны. В течение 14 июля части дивизии снова вели упорные бои с превосходящими силами врага. Битва стала еще ожесточеннее, когда начался отход соседних дивизий в северо-восточном направлении. На рассвете 15 июля были отбиты атаки до 60 танков и до полка пехоты, при этом подбито 17 танков. Затем, прикрывшись усиленными отрядами, дивизия стала выходить из боя. Полковник Говоруненко выдвинул на фланги боковые охранения, и дивизия организованно двинулась вдоль лога Сухая Плота. После отбитых атак враг несколько утихомирился. Утренний туман прикрывал дивизию с воздуха, но вскоре движение затруднила пробка, образовавшаяся из автомашин и повозок, брошенных ночью отходящими дивизиями. Движение замедлилось, враг стал наседать с фронта и флангов. Первая колонна во главе со штабом и командиром дивизии прошла Яр Козинец. Около 9 часов, при подходе второй колонны в Яр Козинец, наступающие танки противника из района Шахова и передовой отряд врага из района Беленихина, смяв боковые охранения, вышли к логу Сухая Плота в районе Малого Яблонова. Фашисты открыли шквальный огонь с восточного и западного отрогов лога по нашей колонне. Враг отрезал дивизии путь отхода. Возникшая от внезапного флангового огня противника паника была до известной степени ликвидирована. Подразделения быстро развернулись в боевой порядок и с боем стали пробиваться вперед. К полудню части дивизии прорвались через вражеское кольцо, вышли в район деревни Дальний Должик и заняли здесь оборону. Вскоре гитлеровцы вновь подошедшими танками и пехотой атаковали арьергард, который, сдерживая наседающего врага западнее Малого Яблонова, еще только двигался на новый рубеж. Гитлеровцы окружили его, воины приняли неравный бой на открытом месте и бились до последнего патрона и снаряда. Артиллеристы противотанкового дивизиона пробиться к своим не смогли и погибли в неравном бою. Тем не менее, несмотря на большие потери в бою у Малого Яблонова, дивизия сохранила боеспособность и могла не только драться в обороне, но и перейти в наступление.

К этому можно добавить, что при выходе из окружения пропали без вести командиры 1241-го и 1243-го стрелковых полков 375-й стрелковой дивизии майор Николай Андреевич Карклин и подполковник Василий Максимович Фролов (подполковник Фролов был взят в плен, содержался в лагерях для военнопленных на территории Германии и был освобожден советскими войсками в апреле 1945 года). В целом из окружения удалось вывести около 25 тысяч человек, в том числе 18,5 тысячи солдат и офицеров пяти дивизий 48-го стрелкового корпуса, хотя тяжелое вооружение, боевая техника и автотранспорт этих соединений были потеряны почти полностью518. Дивизии 48-го корпуса по численности личного состава сократились до размера стрелковых полков (потери корпуса с 1 по 16 июля составили около 16 тысяч человек (~ 50 процентов от первоначальной численности), из которых более 10 тысяч выбыли безвозвратно519), что, впрочем, компенсировалось сокращением протяженности новых участков их обороны. Для сравнения, три стрелковые дивизии 25-го гвардейского стрелкового корпуса 7-й гвардейской армии (15, 73 и 78-я гвардейские стрелковые дивизии), которые к 11 июля насчитывали 19 406 человек, за период боев с 11 по 27 июля понесли общие потери в размере 4603 военнослужащих520, то есть около 24 процентов личного состава.