Книга Обман - А. Брэди

Ричард оборачивается, видит меня, но на его лице ничего не отражается. Он как будто все еще погружен в чтение. Он тычет пальцем в грудь и одними губами произносит: я? Я киваю и показываю на свой кабинет. Он бросает последний взгляд на экран, закрывает страницу и выключает компьютер.

Потом отодвигает от стола потертый синий пластмассовый стул, и Барри испуганно вскидывает голову, встревоженный звуком. Он резко разворачивается, чтобы посмотреть, что случилось, замечает в дверях меня, Ричарда, идущего мне навстречу, и машет мне рукой. Я натянуто улыбаюсь и вместе с Ричардом выхожу из комнаты.

13 марта, 10:04

Я до мельчайших деталей отрепетировала предстоящий разговор вместе с Дэвидом, но в эту минуту все слова вдруг застревают у меня в горле, и я не могу выдавить из себя ни звука. Ричард садится.

– Разве у нас назначен сеанс? – неуверенно спрашивает он.

Я смотрю на него, пытаясь сложить из отдельных слогов хоть какое-то внятное предложение, и невольно бросаю взгляд на газеты. Ричард перехватывает его и поворачивается ко мне:

– Ах, это…

– Да. Это. – Все едкие комментарии и спокойные, четкие вопросы, что я так тщательно продумала, высыпаются у меня из головы, видимо, через дырки в ушах, и грудой опадают на пол.

Ричард несколько раз хрипло вздыхает, переплетает пальцы на животе и по привычке смотрит в окно, на здание напротив. Но лесов больше нет, на месте бывшей стройки теперь новенький сияющий фасад.

– Вы все прочитали? – Он откидывается назад, как будто не осознает, насколько важна эта беседа.

– Да. Все, что смогла разобрать.

– И?

– И? И? «И» ответьте мне сами! Что я должна обо всем этом думать? Вы следили за мной? Вы вообще пациент или кто? – Меня словно раскупорили, как бутылку шампанского, и слова вылетают из меня сами собой. И кажется, я на грани истерики.

– Эй, эй. – Ричард быстро выпрямляется и обеспокоенно смотрит мне в лицо. – Разумеется, я пациент «Туфлоса»! Меня зовут Ричард Макхью, и я никогда не врал. Большей частью не врал. И никогда не врал вам. Напрямую.

– Что это значит? – У меня трясутся колени, по спине градом льет пот, и я горько сожалею о том, что выдула столько кофе. Последняя кружка явно была лишней.

– Ну, возможно, я попал в это заведение не совсем честным путем. – Он нервно потирает большие пальцы.

– Возможно? Так вы все-таки не пациент? – Я пододвигаю свое кресло ближе к двери. Мне снова страшно быть с этим человеком наедине. Как в первый раз.

– Формально пациент, потому что сюда меня направил врач. Но это не являлось обязательным условием моего досрочного освобождения. Нет такого закона. Человека не посылают в дурдом в обязательном порядке, после того как он отбыл срок в тюрьме. И еще – я здесь действительно не для того, чтобы лечиться. – Он поднимает ладони вверх. Жест «ну ладно, сдаюсь».

– Тогда что вы тут делаете? И как, черт вас раздери, вы к нам попали?

– Это было не слишком трудно. Все, что потребовалось, – знакомый доктор, который сделал звоночек другому доктору. И вот я уже на пороге больницы.

Я уже почти задыхаюсь, потому что в левой ноздре у меня застряла сопля, и я заметно посвистываю носом. Я вытаскиваю из коробки платок за платком и громко, с хрюканьем, сморкаюсь. Должно быть, Ричарду противно это слышать, потому что на лице у него написано неприкрытое отвращение.

– Успокойтесь, Сэм.

– Вы хоть понимаете, что все настоящие пациенты находятся здесь, потому что им это необходимо, – бросаю я, все еще прижимая платок к носу. – Для некоторых это вопрос жизни и смерти. Они приходят к нам, чтобы вылечиться, выписаться и начать жить нормально. А вы проникаете тайком, под фальшивым предлогом, с какими-то собственными гребаными эгоистичными планами и психопатичными… я не знаю чем… Вы превращаете лечение в шутку! Это не просто неэтично, это ужасно! Я даже не могу вам этого объяснить! Об этом вы не подумали? Вы не подумали, что ваша ложь и манипуляции системой… Вы не подумали, как это может повлиять на других?

– Честно – нет. – Его спокойствие резко контрастирует с моей горячностью. Складывается такое ощущение, будто мы играем в двух разных фильмах.

– А о чем вы думали? Объясните же мне! – Я со всей силой хлопаю ладонью по газетам, но, к моей пущей ярости, они даже не разлетаются.

– Я и объясняю, но вам нужно успокоиться. Мне тоже нелегко, знаете ли. И я не буду с вами разговаривать, пока вы так себя ведете. – Ричард складывает руки на груди и замолкает.

Я испускаю нечеловеческий вздох.

– Пожалуйста, продолжайте. Я успокоюсь.

На самом деле я в бешенстве. Мне хочется схватить его за плечи и трясти до тех пор, пока я не добьюсь правды – кто же все это время просиживал часы в моем кабинете?

– О, вы разрешаете? Спасибо. Как я уже говорил, попасть в психиатрическую больницу довольно легко. Нужно, чтобы кто-то обладающий соответствующими полномочиями просто выписал вам направление. Я никогда не врал, Сэм. Я не сказал ни слова неправды. И мне важно, чтобы вы это знали.

– Доктор Марк. Это он «обладает соответствующими полномочиями», верно? Он выписал вам направление?

– Да, это он. Мы общаемся уже много лет. Я сказал ему, что мне нужно лечение и я провел некоторое исследование на тему того, какая больница лучше, и решил остановиться на этой.

– Вы говорили, что потеряли с ним связь после того, как он ушел из Огденсберга.

– Да, вы правы. Вот в этом я действительно солгал. И очень об этом сожалею. Но я не мог допустить, чтобы вы узнали правду, пока я не буду к этому готов.

– Готов? К чему готов? Да что же такое происходит? – Мне хочется разреветься и затопать ногами. Почему он мне не отвечает?

– Готов вам все рассказать.

– А сейчас вы готовы?

– Наверное, мне просто придется это сделать. Вы нашли газеты, все прочитали. Мне не хочется видеть вас такой растерянной и запутавшейся. И меньше всего на свете я хотел вас испугать.

– Я уже давно набрала номер охраны, осталось только нажать кнопку вызова. Как мне вас не бояться? Я прочитала ваши заметки – подробные, странные; практически каждая из них – это вмешательство в мою частную жизнь. Что мне теперь думать? Вы полагали, я найду в них какие-то ответы? Сейчас у меня еще больше вопросов, чем было, а ответов – ни одного. – Я вдруг осознаю, что почти кричу, встаю и включаю ногой «белый шум».

– Может быть, будет проще, если вы начнете задавать мне эти вопросы? А я на них отвечать.

Я обессиленно падаю в кресло.

– Я не понимаю ничего. Зачем вам понадобились списки симптомов из DSM?

– Я многое забыл. Мне нужно было понимать, как правильно себя вести. Когда у тебя депрессия, ты, естественно, проявляешь признаки депрессии. Но когда она проходит, трудно вспомнить, особенно через много лет, как это было. Вы здесь лучший доктор, как я выяснил, и если что, вы бы раскололи меня в момент. Поэтому мне требовалось освежить память.