Книга Королева Виктория - Екатерина Коути

«Консерваторы полагают, что Дункер[214] вертит им [Фрицем], как хочет, – писала она в июне 1863 года. – Либералы же не верят, что он искренне на их стороне, а те немногие, что верят, считают, что ему не хватит мужества в этом признаться. Он только что дал всем понять, что он думает на самом деле, и, как следствие, вынужден будет отмалчиваться до лучших времен. Когда я наблюдаю, как правительство обходится с Фрицем, в моей душе вскипает чувство независимости. Слава Богу, я родилась в Англии, где люди не являются рабами и не позволяют никому обращаться с ними подобным образом»[215].

По тону дочериных писем Виктория догадывалась, как угнетена Вики. «Бисмарк – настоящий негодяй, готовый сколько угодно лгать во имя своих целей. Подумать только, этот человек будет управлять страной!»[216] – отзывалась она о главном обидчике дочери. А Вики зазывала в гости: «Этот дом, твой старый дом, каким бы печальным и запустелым он ни был, все так же открыт для тебя. Приезжай к нам с детьми и живи хоть в городе, хоть на природе, только не оставайся в этой Пруссии»[217].

Вики часто гостила у матери, но даже не думала о том, чтобы остаться дома насовсем. Она хотела доказать врагам, что не станет прятаться за материнской юбкой, но была и другая причина – со временем крон-принцесса прониклась имперскими идеями Бисмарка. Отец не одобрил бы его беспринципность, но отца больше не было, а Бисмарк оставался фактом ее жизни.

В 1864 году министр-президент Бисмарк развязал Датскую войну – первую из кампаний, рассчитанных на объединение Германии. Пруссия и Австрия схлестнулись с Данией, чтобы отвоевать у нее герцогства Шлезвиг и Гольштейн. Ожесточенные бои велись не только на линии фронта, но и за столом королевы Виктории, где понемногу собиралась вся карта Европы. Принцесса Уэльская была возмущена, что у ее отца пытаются отнять земли. Берти выступал на стороне жены, но Вики считала, что Пруссия имеет полное право претендовать на эти территории. Во избежание ссор Виктория запретила детям обсуждать дома такие огнеопасные темы, но стычки все равно продолжались.

Семейство Вики пополнялось быстро: вслед за Вилли (1859) родились Шарлотта (1860), Генрих (1862), Сигизмунд (1864), Виктория Моретта (1866), Вальдемар (1868), София (1870) и Маргарита Мосси (1872). Вопреки настойчивым рекомендациям матери, Вики обходилась без кормилицы. «Как больно слышать, что две моих дочери воспротивились совету матери девятерых детей»[218], – скрипела пером королева.

Отношения с детьми у Вики складывались по-разному. Лучше всего она ладила с младшими дочерьми, но ее любимцами были Сиги и Вальди. Именно их ей суждено было потерять первыми, как если бы судьба, насмехаясь, отбирала у нее самое дорогое. Сиги умер от менингита в 1866 году. В это время Фриц сражался на фронте в разгар Австро-прусской войны, поэтому Вики пришлось в одиночестве справляться с горем. При прусском дворе не было никого, кто мог бы ее утешать – да что утешить, хотя бы искренне ей посочувствовать! Страдания «англичанки» не вызывали у придворных ничего, кроме злорадства. А мама напомнила Вики, что, как ни печально расстаться с сыном, терять мужа все равно больнее. Так что ей, можно сказать, повезло – муж был при ней.

Виктория и Альберт сокрушались из-за Берти, его бестолковости и упрямства. Вики столкнулась с теми же самыми проблемами, но помноженными на три. Она упоенно критиковала тройку старших детей, не скупясь на такие эпитеты, как «неуклюжая», «тупица», «безнадежный лентяй». «Вилли криклив и груб, от Шарлотты одни неприятности, а Генрих не дает мне покоя – а вообще они милые, славные дети и я ими очень горжусь»[219], – вздыхала мать.

Чем старше становились эти трое, тем меньше уважения они испытывали к родителям. Вики и Фриц казались им мягкотелыми либералами, и если мать-чужестранку травили при дворе, ее отпрыски тоже кричали «ату!».

Верховодил в мини-коалиции Вильгельм, которому Шарлотта и Генрих с детства смотрели в рот. Бабушка рассчитывала, что из Вилли удастся вылепить настоящего английского джентльмена, но мальчик уродился в своих немецких пращуров и интересовался только военным делом. От всех попыток развить его интеллект он отбивался как только мог. Учитывая его бесцеремонный характер, получалось неплохо. В 1871 году Виктория вынесла двенадцатилетнему внуку вердикт: безнадежен. Ни ума, ни силы воли. При этом Вилли боготворил бабушку: во время визитов в Англию он неотступно ходил за Викторией и внимал каждому ее слову. Размах бабушкиной империи поражал его воображение, и Вилли хотел себе такую же.

В 1877 году Вики и Фриц отправили сына в Боннский университет, где когда-то корпел над книгами Альберт, но в отличие от прилежного деда юнец интересовался исключительно попойками. К чему ему науки, если он видел себя строителем империи, завоевателем, пред которым склонят голову нации? Он все больше отдалялся от родителей, пока не избрал своим советчиком их гонителя – Отто фон Бисмарка.

* * *

Тоскливое начало задало тон всей супружеской жизни Людвига и Алисы Гессенских. Между супругами было мало общего: Людвиг интересовался военным делом и не разделял увлечения жены искусством и благотворительностью. Как и Вики до того, Алиса надеялась облагородить свою новую родину, привить согражданам идеалы просвещения, но, подобно старшей сестре, потерпела полный крах на этой ниве. В провинциальном Дармштадте ее либеральные позывы не находили отклика.

Одним из немногих единомышленников Алисы стал теолог Давид Штраусс. Из-за своих сомнений в исторической достоверности Библии герр Штраусс подвергался критике со стороны церковных деятелей, но герцогиня Гессенская с пониманием относилась к его идеям. Их дружба, основанная на общности интересов, не могла не дать пищу для кривотолков. «Герцогиня заделалась атеисткой!» – шипели ей вслед. И это было одно из наименее оскорбительных обвинений.

Гораздо терпимее гессенцы относились к филантропии герцогини. Воспитание Альберта не прошло для нее даром: Алиса тоже не привыкла сидеть сложа руки. С ее подачи открывались новые больницы и курсы для медсестер, строилось доступное жилье для бедных. Во время Австро-прусской войны 1866 года и Франко-прусской войны 1870–1871 годов, когда герцог Людвиг ушел на фронт, Алиса взяла на себя заботу о раненых. Она следила за тем, чтобы не иссяк запас бинтов, и сама ухаживала за пациентами в полевых госпиталях Дармштадта. Все это время Алиса консультировалась с медсестрой Флоренс Найтингейл, которую знала со времен Крымской войны.