Книга Романовы. История великой династии - Евгений Пчелов

2. 1901 г., пос. Никольский, под Ташкентом – Варвара Хмельницкая, гимназистка (р. в 1885 г.). Брак признан недействительным.

Николай Константинович, или, как его называли в семье, Никола, личность среди Романовых весьма своеобразная. Он, бесспорно, реально существовал, но в то же время его как бы и не было: его имя редко можно было увидеть на страницах официальных изданий, а в самой семье о нём почти не упоминали. В чём же провинился этот Великий князь?

Окончив Николаевскую Академию Генерального штаба и поступив на военную службу в гвардию, Николай вёл довольно бурный образ жизни. Яркий представитель «золотой молодёжи», Великий князь легко увлекался и так же легко расставался с женщинами. Как-то раз он цинично заявил: «Купить можно любую женщину, разница лишь в том, заплатить ей пять рублей или пять тысяч». Видимо, такой несколько упрощённый подход толкнул его однажды на совершенно немыслимый поступок. Ради американской авантюристки Фанни Лир в апреле 1874 года Великий князь ограбил собственную матушку, стащив дорогой оклад с принадлежавшей ей иконы и заложив его в ломбард. Когда дело раскрылось, Николай нагло отпирался и пытался свалить вину на своего адъютанта. Слухи об этой истории стали распространяться в придворных кругах и вызвали грандиозный скандал. Официально осудить Великого князя было невозможно, тем более боялись широкой огласки, поэтому специальная комиссия врачей обследовала психическое состояние Николая и признала его невменяемым. Лейб-медик И.С. Гауровиц отмечал, что «преобладающей чертой его была безмерная скупость, а также необузданная чувственность, удовлетворению которой он предавался без удержу». Полагали, что проблемы с психикой он унаследовал от матери – Александры Иосифовны, у которой порой на нервной почве случались галлюцинации. По всей видимости, Великий князь страдал ещё и клептоманией, его болезненная страсть к коллекционированию всего, что привлекало его внимание, приняла совершенно ненормальные формы: «Достаточно взглянуть на предметы, найденные у него во дворце, чтобы убедиться в этом: тут были склянки от духов, кошельки, табакерки, веера, дешёвые фарфоровые статуэтки и тому подобные ничтожные вещицы, брошенные в беспорядочную груду».

Великий Князь Николай Константинович

Императрица Мария Александровна, отличавшаяся высокой нравственностью, настаивала на применении к Николаю самого строгого наказания. 11 декабря 1874 года Александр II подписал указ, в котором признавалось «болезненное состояние здоровья» Великого князя, а над ним и его имуществом назначалась опека. Самого Николая отправили под надзор сначала в Крым, а потом постоянно перевозили с места на место, пока в 1877 году не поселили в Оренбурге. Одновременно развивался его сногсшибательный роман с новой пассией Александрой Александровной Абазой (1853–1894), которая в первом браке была замужем за одним из Демидовых, а позже вышла за графа Павла Феликсовича Сумарокова-Эльстона, родного дядю князя Феликса Юсупова. Эта дама умудрилась даже пробраться в дом, где Великий князь находился под арестом, и прожила там с ним в течение десяти дней.

В Оренбурге Николай умудрился тайно обвенчаться с дочерью тамошнего полицмейстера Надеждой Дрейер, чем ещё более усложнил своё положение. Наконец, поведение Великого князя переполнило чашу терпения государя, и Николая в 1881 году переправили в Ташкент, где он и остался до конца своих дней. С тех пор о нём стеснялись говорить в императорской семье и делали вид, будто его не существует.

В Ташкенте Николай находился под надзором тамошнего генерал-губернатора, но жил на широкую ногу, поскольку не привык себе в чём-либо отказывать, и занимал большой дом, который наполнил всевозможными восточными редкостями (его коллекции после революции пополнили фонды ташкентских музеев). Нрав его совершенно не изменился. При живой жене он задумал жениться вторично. Объектом его страсти на этот раз стала юная гимназистка Варвара Хмельницкая. Для неё и её семьи он даже купил в Ташкенте отдельный дом. А когда в 1901 году Дрейер по каким-то делам в очередной раз отлучилась в Петербург, он увёз свою фаворитку из Ташкента и тайно обвенчался с ней в сельской церкви в 12 верстах от города. Разумеется, этот брак сразу же был аннулирован, а девушку со всем семейством отправили в Одессу. Кроме того, ещё в 1895 году у семиреченского казака Елисея Часовитина Великий князь за 100 рублей купил 16-летнюю дочь и прижил с ней нескольких детей, которые носили фамилию Часовитиных. От Дрейер у него родилось двое сыновей – Артемий и Александр, которым император пожаловал фамилию Искандер (так назывались посёлки, основанные Великим князем в Средней Азии, это местное название, в основе которого восточное имя Александра Македонского).

Великий князь Николай Константинович с женой Надеждой Александровной. До 1917 г.

На просьбу Николая разрешить ему приехать на похороны Александра II новый император Александр III, придерживавшийся строжайших морально-нравственных правил, ответил резким отказом: «Вы недостойны того, чтобы склоняться перед прахом моего отца, которого так жестоко обманули. Не забывайте, что вы обесчестили всех нас. Пока я жив, вам не видать Петербурга».

Младший брат Николая Великий князь Константин Константинович посетил его в Ташкенте, и в первый вечер нашёл его вполне нормальным, но потом всё же, как он говорил, заметил некоторые признаки помешательства. А С.Ю. Витте, напротив, встретившись с Николаем, был удивлён его здравым умом.

Несмотря ни на что, на новом месте Великий князь занялся хозяйственным освоением и научным изучением края. Он много сделал для мелиорации пустынных земель, выращивал хлопчатник, ссужал деньги на строительство каналов и новых поселений, организовывал исследовательские экспедиции и даже сам написал несколько работ по географии и хозяйственной жизни этого региона, которые вышли, естественно, без указания имени автора.

В местном ташкентском обществе он являл собой весьма колоритную фигуру, представляясь республиканцем и чуть ли не социалистом. Когда же до далёкого Ташкента дошли сведения о февральских событиях в Петрограде, Великий князь надел красную рубашку и радостно разъезжал на извозчике по городу, поздравляя всех с «долгожданной» свободой, а потом отослал Временному правительству приветственную телеграмму. Он изображал из себя «жертву» старого режима и распространял слухи, что подвергся репрессиям за связь с революционным подпольем. Вероятно, надеялся, что теперь сможет вернуться в столицу. Но скоро власть в Ташкенте захватили большевики. О дальнейшей судьбе Николая Константиновича бытовали разноречивые версии. На самом же деле он скончался от воспаления лёгких на своей даче под Ташкентом и был похоронен у ограды военного собора Святого Георгия.

Его вдова Надежда Александровна продолжала жить в Ташкенте. Сперва она работала в художественном музее, образованном на основе коллекций мужа, но потом работу потеряла и сильно нуждалась. Она нашла приют в сторожке при бывшем дворце Николая Константиновича, жила там в окружении бездомных собак и погибла в 1929 году, по одной из версий, от укуса бешеной собаки.

Как уже говорилось, Часовитина родила Великому князю трёх детей. Дочь Дарья (1896–1966) жила в Москве и некоторое время работала секретарём советской писательницы Мариэтты Шагинян, сын Святослав в 1919 году пал жертвой красного террора, другой сын, Николай, умер в те же годы.