Книга Легенда советской разведки - Теодор Гладков

Безусловно, это был самый тяжелый бой из девяноста двух, что пришлось выдержать отряду за весь период его действий во вражеском тылу. И отряд полностью оправдал свое гордое наименование "Победители". Патриотизм, беззаветное мужество, массовый героизм бойцов и командиров, наконец, точный расчет Медведева помогли им одержать победу.

В решающий момент, когда, казалось, позиции партизан вот-вот будут смяты, в дело вступила резервная рота Виктора Семенова. Одна ее часть навалилась на артиллерию и минометы врага, захватила их, перебив прислугу, и сразу повернула стволы на немцев. Другая овладела командным пунктом и радиостанцией, через которую шло управление боем. Восемнадцать офицеров штаба были убиты, сам командующий карательной экспедицией, свежеиспеченный генерал Пиппер смертельно ранен.

Гитлеровцы были разбиты наголову и, понеся огромные потери, с поля боя бежали. Партизаны взяли богатые трофеи и весь обоз карателей: три пушки, три батальонных миномета, ротные минометы, пулеметы, множество винтовок и автоматов, десятки повозок со снарядами, минами, патронами и прочим снаряжением.

Потери партизан были несравненно меньшими - двенадцать убитых и около тридцати раненых.

...В два часа ночи следующих суток партизаны впервые поели, а в три часа ночи отряд уже покинул лагерь. Медведев решил отвести его к северной границе Ровенской области, ближе к Белоруссии, чтобы здесь передохнуть, привести себя в порядок, попытаться отправить раненых и больных в Москву самолетами.

В Цуманских лесах, на "маяке" неподалеку от шоссе Луцк-Ровно, Медведев оставил группу из двадцати пяти бойцов под командованием Бориса Черного. Ему вменялось в обязанность маневрировать, скрываться от карателей и принимать разведчиков и связных, которые будут приходить из Ровно.

А в городе между тем происходило следующее. Ровенские разведчики и боевики нескольких групп в соответствии с намеченным планом продолжали наносить удары по высшим чинам гитлеровской администрации и некоторым объектам. В сложившихся условиях эти действия приобретали еще одно значение - они отвлекали внимание немецких спецслужб от партизанского соединения.

10 ноября Кузнецов, Николай Струтинский, Альберт Глас и Иван Корицкий в шесть часов вечера у выезда с улицы Легионов совершили налет на машину заместителя Коха, шефа "Пакетаукциона" (это учреждение располагалось неподалеку, за вокзалом и железнодорожными путями) крейсляндвирта Курта Кнута1. Перед этим "Кор" и "Фридрих" провели должную разведывательную работу и выяснили, что Кнут в этот вечер поедет в одно учреждение оккупантов именно данной улицей.

"Колонист" метнул противотанковую гранату. Автомобиль врезался в забор, передняя его часть развалилась. Затем разведчики буквально изрешетили то, что осталось от машины, автоматными очередями. Шофер был убит, но и этому заместителю Коха тоже невероятно повезло: взрывом его бросило на пол, так что осколки и пули прошли выше. Кнут отделался контузией и легким ранением.

Тем временем Лидия Лисовская и Мария Микота составили подробное описание образа жизни генерала Ильгена, распорядок дня, обычных маршрутов, привычек. Особое внимание Кузнецова привлекла следующая привычка генерала: он, как и Даргель, всегда обедал дома - вскоре после полудня - и всегда один. Во время обеда в доме кроме генерала обычно находились Леля, прислуживая за столом, кто-либо из адъютантов и денщик.

Наружную охрану у калитки и прохода в колючей проволоке нес до шести часов вечера один часовой, от шести вечера и до утра усиленный пост из трех солдат.

Отсюда следовало, что операцию наиболее целесообразно провести во время обеда, то есть около часа дня.

Благоприятствовало успеху и то обстоятельство, что адъютант генерала и денщик-немец отбыли по его распоряжению в Германию в так называемую служебную командировку. На самом деле Ильген поручил им отвезти своей семье несколько чемоданов с продовольствием. Таким образом, следовало, что между 10 и 17 ноября во время обеда кроме Лидии в доме будет находиться только временный денщик из русских "казаков". Часовой у входа днем - тоже "казак".

15 ноября еще с утра вся боевая группа в третий раз собралась на квартире Мечислава Стефаньского на Пекарской улице. Шли последние приготовления. Еще и еще раз Кузнецов внимательно проверял каждую мелочь. Он хорошо помнил, как в свой первый выход в город, год с лишним назад, обер-лейтенант Зиберт привлекал невольное внимание, вернее выделялся тем, что на голове у него была не фуражка, как у всех офицеров, а пилотка.

С формой все в порядке. Теперь тщательно проверяется оружие: пистолеты, автоматы, гранаты, хотя и предполагается, что дело обойдется без стрельбы.

Покончив с собственным снаряжением, Николай Иванович внимательно оглядел товарищей. Струтинский уже привык к форме "стрельо" - немецкой военной автотранспортной организации. Стефаньский в форме лейтенанта вермахта. Каминский - офицера РКУ. "Львовскому" и "Кантору" их обмундирование внове, но оба они старые солдаты и чувствуют себя в серых френчах свободно.

- Как машина? - спрашивает Кузнецов Струтинского.

- Все в порядке, командир, - отвечает "Спокойный". - Тормоза, сцепление проверены. Бак полон.

Но Кузнецов по-прежнему вопросительно смотрит на своего водителя. Струтинский понимающе улыбается.

- А... смотрится отлично.

Николай Иванович не сомневался, что тормоза проверены, а бак полон. Его интересовало другое - как выглядит машина, уже использованный не раз "адлер", уведенный из гаража гебитскомиссара. Для этой операции автомобиль пришлось перекрашивать, а это вовсе не такое простое дело, как может показаться несведущему человеку. У разведчиков есть по этой части свои мастера - Василь Бурим и Григорий Пономаренко. Машину они перекрашивают в укромном месте ими самими изобретенным способом, после чего никак нельзя заметить, что новая краска легла на ее бока лишь несколько дней, а не год назад. Где нужно - царапину нанесут, где нужно - зашершавят. Что же касается номерных знаков - у Струтинского в запасе их всегда несколько, и военных и гражданских учреждений.

Кузнецов смотрит на часы: двенадцать. Он встает. Пора.

Длинный, теперь уже серый "адлер", разбрасывая колесами ноябрьскую грязь, вылетает на центральную улицу города Дойчештрассе. Несколько минут езды, поворот направо, потом налево, еще раз налево (не следует ехать самым коротким путем), и машина уже на уютной, тихой Млынарской улице. Как и на Шлоссштрассе, прохожих почти не видно, местные жители обходят ее стороной, эту улицу, где поселилось много немецких офицеров. Вот и белый одноэтажный дом генерала Ильгена. Перед крыльцом уныло отмеривает шаги часовой с винтовкой за плечом. Завидев машину с офицерами, он вытягивается.

Кузнецов, не повернув головы, лишь скосив глаза, вглядывается в угловое окно. Тюлевая занавеска приспущена до половины. Это - сигнал. Лидия дает знать, что операция откладывается, третий день подряд.

- Прямо! - сквозь зубы бросает Кузнецов Струтинскому, и серый "адлер" мчит дальше, к Постштрассе. Ох уж эти переносы, когда нервы и так напряжены до предела. Так трудно после них снова входить в боевую форму. Это все равно что влить в раскрытый рояль ведро воды, а потом требовать от музыканта, чтобы не фальшивил.