Книга Подопечный - Сергей Костин

Я почувствовал себя сгустком безумно, невообразимо плотной материи. Словно весь воздух вселенной загнали в крошечную бутылку.

Я смотрел сверху на своих друзей, продолжающих метаться на крошечном кусочке жизни. Я видел свое тело, каменным изваянием застывшим в нескольких сантиметрах от наступающей Силы. И только сейчас понял, что представляет эта сила. Души бесчисленного количества людей, самая суть их пороков, вся чернота их мысли слились в единую массу, которая жила по своим законам и не желала ничего другого, как только уничтожать все живое.

То, что было мной, в единый момент скрутилось в жгут великой ненависти и бросилось вниз. Я рассыпался на миллионы маленьких, крошечных частичек и словно солнечная пыль опустился сверху на черную массу Силы.

Дикий, ни с чем не сравнимый крик пронесся по всей вселенной.

Каждая частица находила кусок Зла, рвала его на части, сопротивляющегося и не желающего так бесславно заканчивать свое существование. Великая битва, если сравнивать со вселенной. И такая маленькая, если заглянуть в глубину души.

Зло корчилось. Населяющие его загубленные душонки пытались сопротивляться. Иногда не без успеха. И как только они одерживали верх, я чувствовал, как от меня отделяется нечто такое, что уже никогда не вернуть. Даже с помощью памяти. Я осознал и это. Зло уничтожало мою память.

Самое трудное, если не невозможное, убить в человеке принадлежащую ему память. Можно заставить подчиняться тело, можно унизить разум, уничтожить желания. Но заставить забыть прошлое? Никогда и никому этого не удавалось. Память сильна. Память свободна от чужих желаний. Память – вот настоящая сила, заставляющая вращаться галактики, вынуждающая всходить солнца. Память – единственная сила способная поднять человека над самим собой.

Когда все закончилось, я опустился на пол, обхватил голову руками и сжал виски.

Голова нещадно раскалывалась, и спроси меня кто-нибудь, что случилось несколько мгновений назад, не вспомнил бы ни за что. Откуда то, словно из другого мира до меня доходили глухие голоса. Кто-то тряс мое тело и бил по щекам. А мне на все наплевать.

Мне необходимо проститься с той душой, которая пришла мне на помощь.

Недолгое прощание. Разорванная в клочья, израненная душа моего бывшего "я" еще пыталась что-то сказать, но уже было поздно. Только легкая улыбка. Прощай. Прощай… Я принял ее в себя и похоронил в закоулках своего сознания так, как подобает хоронить настоящих воинов.

Не забывайте. Души умирают за наши ошибки. Души умирают за наши грехи. За наши слабости.

Пелена спала с глаз, и я увидел Мустафу. Вернее не его самого, а довольную, улыбающуюся во всю ширину экрана харю.

– Ну ты, мать, перемать, даешь! Я ж говорил, что ты не простой подопечный. Ух и шума же будет, когда я вернусь и расскажу обо всем. Это же надо! Перейти даже не в третий, а в четвертый поток. Кто мог только подумать? Это же только теоретические разработки. А тут! Взял и замахнулся на самое святое. Шеф просто обалдеет.

Всем хорош ангел, но иногда на него находит болтушка. Я уже не говорю о такой мерзкой штуке, как его поэтические способности. Мне все еще было не слишком хорошо, поэтому я постарался остановить словесный блуд хранителя.

– У вас медали дают?

Пока ангел соображал, дадут ли ему медаль или нет, я постарался придти в себя. Но…

Что-то не так. Я чувствовал – чего-то не хватает. Весьма важного. Ах да. Память. Такое впечатление, что она превратилась в подобие сыра. Одни дырки. Результат обороны этой чертовой массы. Как там ее – Зло? Да не зло это вовсе, а всего лишь человеческая сущность. Во всех нас есть что-то звериное. А здесь был просто накопитель человеческой злобы. Да бог с ней.

Я встал, покрутил головой, вроде все в порядке. И тут замер.

– Мустафа! Это кто?

Передо мной стояла незнакомая девушка. Глаза… Какие злые глаза. А этот скривленный от бессильной злобы рот. Взлохмаченные, давно начесанные волосы. Кажется, когда то я уже видел ее. Или это только кажется.

Ангел смотрел на меня глазами иллюзиониста, у которого из шляпы вместо кролика выполз облизывающийся от удовольствия питон.

– Васильич, это ж наша Зинка!

– Зинка?

– Ну да. Зинаида по полному. Ты что?

Зинаида. Зинка. Имя казалось знакомым. Да. Я помню его. Но… Я не помню этого лица. Как быстро оно меняется. Зло, страх, удивление, робость. И что-то еще. Нет. Не могу…

– Не помню ее, – я отвернулся от девушки и записал данное присутствие, как факт, от которого никуда не деться. Раз ангел говорит, что она с нами, пусть так и будет. А Мустафа тем временем пыхтел, стараясь напомнить мне о днях былых. А зачем мне это надо? Я все прекрасно помню.

– Замолчи, – довольно бесцеремонно по отношению к ангелам. Ну ничего. Мустафа потерпит, – У нас есть все, что нужно. Мы возвращаемся, чтобы закончить дело.

– Хорошо сказал, – ничуть не смущаясь моим последним замечанием, продолжал болтать хранитель, – Мы теперь самые настоящие герои. Спасем там парочку миров. Что нам стоит. Вон какую гадость проклятущую осилили. И хоть бы хны. Эй! Эй, Василий, куда без нас то?

Мустафа подпрыгнул, подхватил за руку девушку со странным именем Зинка, и со скоростью спринтера догнал меня.

– Победа, победой, а вдруг здесь еще есть эта светящаяся сволочь.

– Нет больше никого. И в ближайшие десяток веков не появиться.

– Это почему?

– Я не знаю. Просто в голову пришло.

– Это хорошо, когда в голову умные мысли приходят.

Мы подошли к дверям шлюзовой камеры. Она была закрыта, но не заперта. Открыть, пара пустяков.

– Эге-гей! Мужики! – Мустафа задрал голову и заорал во всю глотку, – Открыть немедленно. ЧК прибыло.

Долго никто не отвечал.

– На работе наверно, – предположил ангел.

– Не надо. Сейчас открою.

Еще секунду назад у меня и в мыслях не было, что я могу открыть дверь. Просто в один момент в голове возникла мысль и все. Как сделать и что. Но воспользоваться предоставленной возможностью не пришлось.

С потолка послышался шорох и голос, слегка удивленный (даже не слегка, а очень даже сильно), прохрипел

– Кто тама?

– Это мы вернулись. Сельпо! – Мустафа повернулся спиной к металлическим дверям и издавая невероятный шум, принялся дубасить по железу ногами и руками, – Открывай вражина, пока мирно просим. Сами откроем, не обессудь. Первый труп твой. У нас знаешь какие длинные руки?

Дверь медленно отъехала в сторону.

Не знаю, видели ли демоны то, что происходило внутри клетки, или только догадывались, но так или иначе нас встречала торжественная делегация. Впереди знаменитая тройка. В лапах здоровенный кусок серого хлеба. На нем граненый стакан. За спинами демонов переминались с ноги на ногу целая свора истопников.