Книга Гран-при для убийцы - Чингиз Абдуллаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я его посмотрю, — пообещал сын.
— И последнее, — отец остановился, снял шляпу, досталплаток, вытер лоб и вдруг тихо попросил:
— Будь осторожнее. Ты ввязался в такую игру, где нет никакихправил. А бой без правил — это всегда очень неприятное зрелище.
Надеюсь, что ты об этом помнишь.
— Завтра объявят итоги фестиваля, — задумчиво произнесДронго, — а послезавтра будет официальное закрытие и награждение победителей.
— Значит, осталось два главных дня, — кивнул отец, надеваяшляпу, — а почему закрытие будет только послезавтра?
— Не знаю. Так написано в программе фестиваля. Он закончитсявечером восемнадцатого мая показом фильма Клинта Иствуда «Абсолютная власть».
— Интересное название. Этот Иствуд, наверное, уже старик. Яего помню по ковбойским вестернам.
— Да, ему лет семьдесят.
— Интересно будет посмотреть этот фильм, — сказал отец. —Вообще этот кинофестиваль довольно яркий триумф тщеславных устремлений людейудивить мир.
Если, конечно, не считать нескольких фильмов, среди которыхбыл и тот, иранский.
— Удивить мир, — повторил Дронго. Он вдруг замер и посмотрелна часы.
Потом быстро спросил:
— Ты сможешь дойти до отеля?
— Конечно. Он же совсем рядом, — показал рукой отец.
— До свидания. — Сын повернулся и поспешил к остановкетакси. Отец долго стоял и смотрел ему вслед.
Он приехал в Канны на такси и сразу поспешил в отель «НогаХилтон» к генералу Даете. Ему повезло, генерал был на месте, и Дронгопотребовал, чтобы его срочно пустили в кабинет. Секретарь доложил генералу, итот согласился принять эксперта. Дронго буквально вбежал в комнату.
— Мне кажется, генерал, мы несколько ошибаемся с виллой, —сказал он с порога, — боюсь, что там ничего не случится, приехавшие гости будуттолько отвлекать наше внимание.
— Тогда скажите, за кем нам следить? — неприязненно сказалгенерал, в упор глядя на своего гостя. Он вообще не любил штатских и тем болеелюдей с неопределенным статусом, как например у этого международного эксперта.
— Я не знаю. Но я думаю, что на вилле ничего больше непроизойдет, — пояснил Дронго, — они следят за мной и за вами и, боюсь, имеютсвоего человека среди людей, которые вас окружают.
— Я верю своим людям, — гордо поднял голову генерал, — у наснет предателей.
— Не обязательно, чтобы это были ваши сотрудники. Скореевсего это как раз не ваши. Осведомитель Мула может прятаться среди израильскихили российских агентов.
— Это их проблемы, — твердо сказал генерал. — Какие у васеще есть вопросы?
«Самодовольный индюк», — разозлился Дронго, но, сдержавшись,попросил:
— У меня есть еще одна просьба.
— Какая?
— Мне нужно встретиться с председателем жюри.
— Это имеет отношение к нашим проблемам? — удивился генерал.— Вам не кажется, что вы немного превышаете свои полномочия, злоупотребляя моимдоверием? Если вы хотите получить автограф у мисс Аджани, то можете сделать этои без моего посредничества.
— Поймите, генерал, — повысил голос Дронго, — речь идет оболее серьезных вещах, чем автограф известной актрисы.
— Не кричите, — одернул его генерал, — вы у меня в гостях.Хорошо.
Думаю, смогу попросить уделить вам пять минут. Надеюсь, речьидет действительно о более важных проблемах, чем просто свидание с красивойженщиной.
Он поднял трубку телефона. Но даже для генерала Даете найтиИзабель Аджани оказалось очень трудно. В эти дни у нее была расписана каждаяминута.
Удалось согласовать время встречи только после восьмивечера. Генералу понадобилось двадцать минут, чтобы добиться этого. Положивтрубку, он сердито взглянул на стоявшего перед ним Дронго.
— Надеюсь, теперь вы довольны?
— Большое спасибо! — Дронго уже хотел уйти, но генералокликнул его:
— Подождите, разве вы не хотите объяснить мне, чтопроисходит?
— Потом, — улыбнулся Дронго, — это не только мой секрет.Поверьте, генерал, что я не буду злоупотреблять вашим доверием.
И он вышел из комнаты генерала. Тот посмотрел на закрывшуюсядверь и недовольно прошептал:
— Невоспитанный хам.
Дронго с трудом дотерпел до восьми часов вечера, когда вотеле «Карлтон» ему была назначена встреча с председателем жюри. Она была уже вотеле, отвечала на вопросы журналистов, когда он приехал в «Карлтон». Доназначенного времени она закончила общение с журналистами и поднялась в сюит.
Когда он вошел в комнату, она ждала его, сидя за столом.Улыбнувшись гостю, пригласила его сесть.
— У вас только пять минут, — сухо сказал секретарь,усаживаясь за соседний столик. Дронго оглянулся на него.
— Нет, — решительно сказал он, — мне нужно поговорить с ваминаедине.
Актриса улыбнулась и кивнула секретарю, разрешая выйти. Тотподнялся и, что-то ворча, вышел из номера.
— Зачем вы хотели меня видеть? — спросила актриса.
— Я хотел попросить вас об одной услуге, — быстро сказалДронго.
— Об услуге? — удивилась актриса. — Мне говорили, что выпредставитель генерала Даете. Я думала, речь идет о безопасности фестиваля.
— В данном случае речь идет больше чем о безопасности, —признался Дронго. — У меня мало времени, поэтому буду краток. Завтра вы будетеподводить итоги. Я не знаю, кому вы хотите дать «Гран-при» и, наверное, ужерешили дать, но я прошу вас, если есть такая возможность, присудить призиранской картине Аббаса Кияростами.
— Вы сумасшедший, — гневно поднялась актриса, — выйдитеотсюда. Мне не положено обсуждать подобные вопросы.
— Подождите, — поднялся и Дронго, — выслушайте меня, и яуйду. Сейчас здесь, на фестивале, готовится террористический акт. Его готовиточень опасный террорист, которого мы не можем найти. Но в Канны прибыл целыйотряд сотрудников МОССАД, которые считают, что террористы находятся средииранской делегации. А те, в свою очередь, считают, что террористам кто-топомогает.
Израильтяне убеждены, что фильм Кияростами всего лишьпредлог для приезда делегации Ирана, среди которой террористы.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Если «Гран-при» получит иранский фильм, это будет самымлучшим доказательством его художественных достоинств, — объяснил Дронго. — Втаком случае никто не посмеет ставить под сомнение приезд иранской делегации.
