Книга Задверье - Нил Гейман

Двое дюжих грузчиков втащили несколько больших банановых коробок.

– Спасибо, – без улыбки сказал Ричард.

Открыв ближайшую, он развернул первый же предмет, который попался ему под руку, оказавшийся фотографией Джессики в золоченой рамке. Пусто поглядев на нее несколько мгновений, он положил ее на место.

В конце концов найдя коробку с одеждой, он ее распаковал, но остальные так и остались стоять нетронутые посреди гостиной. По мере того как шли дни, он все больше чувствовал себя виноватым, что их не распаковывает. Но не распаковывал.

Сидя у себя в кабинете, он задумчиво смотрел в окно, когда загудел интерком.

– Ричард? – спросила Сильвия. – ИД через двадцать минут собирает всех у себя в кабинете для обсуждения доклада Уэндсворта.

– Понял. Буду, – сказал он.

А потом, поскольку следующие десять минут делать ему было решительно нечего, взял оранжевоволосого тролля и грозно придвинул его к тому, что поменьше, зеленоволосому.

– Я величайший воин Под-Лондона. Приготовься к смерти! – сказал он страшным тролльским голосом, размахивая оранжевым троллем. Потом взял зеленоволосого и сказал: – Ага! Но сперва ты должен выпить чашку доброго чая…

В дверь постучали, и он поспешил виновато смахнуть троллей в ящик стола.

– Входите.

Дверь открылась, и на пороге застыла Она – как будто нервничала. Он совсем забыл, насколько она красива.

– Здравствуй, Ричард, – сказала она.

– Привет, Джесс, – отозвался он, но тут же поправился. – Извини… Джессика.

Улыбнувшись, она тряхнула волосами.

– А, сойдет и Джесс, – сказала она, и вид у нее был такой, словно она говорит почти искренне. – Джессика, Джесс. Никто уже целую вечность так меня не называл. Я даже скучаю.

– Что тебя привело… – начал Ричард, – чем обязан честью… ты… м-м-м…

– Просто хотела тебя повидать.

Он не знал, что от него ожидается.

– Очень приятно.

Закрыв дверь кабинета, она сделала к нему несколько шагов.

– Знаешь, со мной произошло что-то странное. Я помню, что расторгла помолвку, но никак не могу вспомнить, из-за чего мы поссорились.

– Не можешь?

– Но это ведь не важно, правда? – Она оглядела кабинет. – Ты получил повышение?

– Да.

– Я за тебя рада. – Опустив руку в карман пальто, она вынула коричневую коробочку, которую положила на стол Ричарду.

Он все равно ее открыл, хотя в точности знал, что в ней.

– Это кольцо, которое ты подарил мне на помолвку. Я подумала, что, наверное, надо его вернуть, а потом, если… ну… все наладится, то однажды ты, может быть, снова мне его подаришь.

Бриллиант играл на солнце: самые большие деньги, которые он на что-либо тратил в своей жизни. Закрыв коробочку, он вернул ее ей.

– Оставь себе, Джессика, – сказал он и добавил: – Извини.

Она прикусила нижнюю губу.

– Ты встретил другую?

Он помешкал. Подумал про Ламию, Охотника и Анастезию, даже про д'Верь, но ни одна из них не была «другой» в том смысле, как подразумевала Джессика.

– Нет. Никого не встретил. – А потом сказал, сообразив вдруг, что говорит чистую правду: – Просто я изменился, вот и все.

Загудел интерком.

– Ричард? Мы тебя ждем.

Он нажал на кнопку.

– Уже иду, Сильвия. – Он поднял глаза на Джессику. Она молчала: наверное, боялась открыть рот, боялась закричать или расплакаться. Поэтому просто ушла и тихонько прикрыла за собой дверь.

Одной рукой собрав со стола нужные документы, Ричард другой провел по лицу, будто что-то стирал: печаль, быть может, или слезы, или Джессику.

Он снова стал ездить на метро – на работу и обратно. Но газеты, чтобы читать их утром и вечером в дороге, покупать перестал. Вместо этого он изучал лица других пассажиров, лица всех типов и оттенков кожи, спрашивая себя, все ли они из Над-Лондона и что творится у них в голове.

Однажды, через несколько дней после разговора с Джессикой, в вечерний час пик ему почудилось, будто он увидел в дальнем конце вагона стоявшую к нему спиной Ламию. Ее волосы были уложены в высокую прическу, складки длинного черного платья касались пола. Сердце у него в груди гулко заухало. Он протолкался через переполненный вагон, но не успел он до нее добраться, как поезд въехал на станцию, остановился, и она сошла. Но это была не Ламия, а, как он с разочарованием понял, просто обычная лондонская готка, нарядившаяся к вечеру в клубе.

Однажды субботним вечером он увидел большого бурого крысюка, который сидел на крышке мусорного бака позади Ньютоновских многоквартирников и чистил усики с таким видом, будто ему принадлежит весь мир. Когда Ричард подошел, крысюк спрыгнул на тротуар, но остался в тени баков, сердито сверкая на него черными глазками.

Ричард присел на корточки.

– Привет, – мягко сказал он. – Мы знакомы?

Крысюк, насколько мог заметить Ричард, никак не отреагировал, но и не убежал.

– Меня зовут Ричард, – вполголоса продолжал он. – На самом деле я не крысослов, но я… знаю… э-э-э… нескольких крыс и… интересно, знаком ли ты с леди д'Верью…

Услышав за спиной шарканье подошв, он обернулся и увидел, как на него с любопытством смотрят Бухананы.

– Вы что-то… потеряли? – спросила миссис Буханан. Ричард услышал, но пропустил мимо ушей грубоватый шепот ее мужа:

– Только голову.

– Нет, – честно ответил он. – Я просто… э… здоровался с…

Крыса юркнула куда-то в темноту.

– Это была крыса? – рявкнул Джордж Буханан. – Я пожалуюсь в домоуправление. Позор! Но таков уж Лондон, а?

Да, согласился Ричард, таков уж Лондон.

Его вещи так и лежали нетронутые в упаковочных картонных коробках посреди гостиной.

Он не включал телевизор. Возвращался вечером домой и ужинал, не замечая, что ест. Потом стоял у окна, глядя на Лондон, на машины, на крыши и фонари, а сумерки сменялись ночью, и весь город озаряли разноцветные огни. Наконец он неохотно раздевался, забирался под одеяло и засыпал.

Однажды в пятницу после полудня в его кабинет заглянула Сильвия. Он как раз вскрывал почту, используя для этого нож Охотника.

– Ричард? – окликнула она. – Интересно, ты часто ходишь куда-нибудь?

Он покачал головой.

– У нас тут компания собралась, хотим куда-нибудь завалиться. Как насчет того, чтобы пойти с нами?

– М-м-м… конечно, – ответил он. – Да. С радостью.