Книга Кросс на 700 километров - Инна Тронина

Тщательно укладывая яблоки в ящик, оглядывая время от времени свои владения, щурясь на осеннее, но ещё очень жаркое солнышко, Зенькович думал о Лизе. Он несколько раз спросил тогда, откуда деточка выкопала эту муть, но она так и не назвала источник информации. Только заметила, что это — женщина, которая вышла на неё в Москве. Но сей факт ещё ни о чём не говорил. Какой-нибудь мужик мог приказать своей жене снять трубочку и набрать Лизин номер. Евгений Романович мысленно поклялся закатать в асфальт эту бабу и всех, кто за ней стоит. Но, в первую очередь, нельзя было допустить, чтобы Лиза встретилась со своим упёртым муженьком Лёней Киреевым.

Тот, конечно, сможет обнаружить доказательства противозаконной деятельности академика Зеньковича, но лучше от этого никому не станет. И свои могут замочить, чтобы вместе с человеком исчезла проблема. Академик Зенькович был умён и смел, но не настолько, чтобы ему не нашлось замены. Лучше всего будет устроить ему вариант «Б» силами того же Аристова, чем с риском для карьеры вытаскивать его из тюрьмы. Желающие занять нагретое кресло в отеле «Пекин» найдутся всегда.

«Нет человека — нет проблемы…» Эта фраза после Нового года прочно засела в мозгу. Зенькович понимал, что совершает самый ужасный на свете грех, но ничего другого придумать не мог. И, в конце концов, ещё одна известная фраза, намертво приклеившаяся к первой, зазвучала в голове. «Я тебя породил — я тебя и убью!»

В этот момент отцу было совершенно не жаль свою дочь. Взбалмошная, недалёкая, семь пятниц на неделе. То восхищается «дикими гусями» и «крутыми парнями», то плачется о проданной Родине. Но такие люди как раз наиболее опасны, потому что непредсказуемы.

Сама Лиза ещё недавно просила отца задействовать свои связи и пристроить её режиссёром хотя бы на «любовное мыло» или мусорные детективы. Отец попытался просьбу выполнить, потому что осознавал свой долг. Но, промучившись денёк на съёмочной площадке. Лиза психанула и расторгла контракт. Неустойку пришлось заплатить, разумеется, папе. А дочь заявила, что к этой проклятой порнухе больше близко не подойдёт, а будет снимать серьёзное психологическое кино и обязательно по собственному сценарию. Она, дескать, хочет показать, как в наше нелёгкое время у русского человека просыпается самосознание, и он начинает бороться за возрождение родной страны.

Ничего у Лизы не вышло, и она свалилась в запой. Тогда-то ей и позвонила домой неизвестная женщина. Лиза тут же ухватилась за возможность как-то себя проявить и встала в позу борца с оргпреступностью…

И всё бы ничего, но у Елизаветы под рукой всегда был дотошный муж, офицерский сынок, которого Зенькович откровенно опасался. Его отец, майор-пограничник, погиб на Дальнем Востоке ещё в шестидесятых, оставив беременную жену. Боевая подруга соответственно воспитала отпрыска, частенько повторяя: «Должен и сын героем стать, если отец — герой!» Конечно, Леониду Кирееву в страшном сне не могло присниться, что его почтенный тесть на самом деле — руководитель организованной преступной группировки. Но если Лиза ему об этом скажет, может призадуматься.

Действительно, слишком уж забурел Зенькович на своих лекциях и сомнительных компьютерных играх. Так ведь ещё неизвестно, какая именно женщина звонила Лизе, что за козыри она имеет на руках. И где гарантия, что она не обратится к Кирееву напрямую? А вдруг дочка уже ввела зятя в курс дела? Не хватало ещё, чтобы шантажистка взяла Зеньковича на крючок!

И поэтому нужно было рвать, отсекать сейчас же, жёстко и бескомпромиссно, чтобы той неведомой дамочке действительно стало страшно. Ведь если Евгений Романович не пощадил родную дочь, ей-то, в случае чего, надеяться и вовсе не на что. Лиза должна была умереть на первый взгляд естественной смертью, но так, чтобы в этом оставались сомнения.

Инсульт у молодой женщины уже перестал казаться экзотикой. Работа на компьютере, вождение автомобиля, семейные и казённые неурядицы, разные прочие неприятности вкупе с неправильным питанием и варварским отношением к своему организму имели серьёзные последствия. Пьянство, курение и прочие наркотические радости также сказывались на здоровье прекрасной половины человечества.

Но, всё же, такие случаи не распространились до масштабов эпидемии. И потому внезапный уход из жизни Лизы Киреевой мог продемонстрировать кому надо силу характера Евгения Романовича. И, видимо, продемонстрировал, потому что после кончины Лизы о той женщине более полугода ничего не было слышно. А дальше она появилась снова — через посредника пригрозила всё сообщить Леониду Кирееву.

Тот недавно похоронил скончавшуюся от рака мать. А после сам стал объектом покушения, правда, неудачного. Санька Левадный шмальнул из гранатомёта по его кухне и не попал. А ведь считался хорошим профи, мать его! То ли на роду у бывшего зятя написана долгая жизнь, то ли Левадный тем вечером был в плохой форме. Леонид Киреев выжил после двух многочасовых операций и теперь поправлялся под неусыпной руоповской охраной в «Склифе». Там же лежала и Алиса Янина, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор…

Зенькович покончил со вторым ящиком, присел за столик передохнуть. Налил в кружку пива «Крушовице», поднял салфетку, прикрывающую блюдо с варёными раками. Ловил их сам Зенькович — тут же, в реке Сестре, неподалёку от своего дома. Подумал, что на недельку надо выбраться в Тыву или в Хакассию, к друзьям-приятелям. Говорят, те места благотворно влияют на перенёсших психоэмоциональное напряжение.

А уж напрягали Евгения все, кому не лень. Шантажистка, требования которой до настоящего времени оставались для Академика загадкой. История с Вованом Азибаевым и Люцией Бражниковой. Проблемы Серёжи Чаркина, которого Люция хотела взять в оборот. Одно время Зенькович даже думал, что эта самая шантажистка и вожатая лагеря «Чайка» — одно и то же лицо. И потому без колебаний дал «добро» на ликвидацию зарвавшейся шлюхи, когда Чаркин передал ему Люлины требования.

Та хотела слишком много за свои в общем-то плёвые услуги. До поры до времени Люлю прикрывал Вован Азибаев, которым Зенькович очень дорожил. Дорожил главным образом потому, что старому «законнику» в пятьдесят два года выглядело максимум двадцать пять. Из-за какой-то генетической болезни Владимир Азибаев сначала перестал стареть, а после время пошло для него вспять. Патология и была главным богатством вора — ему никто не давал реальных лет.

Принимали Вована даже за школьника, а уж за студента — как правило. Внешность бесшабашного паренька помогала Вовану беспрепятственно проникать в чужие квартиры, в общаги, на дискотеки, в постель к хорошеньким девушкам. Из всех этих мест он не возвращался с пустыми руками. Та же самая аномалия позволила приятелю Чаркина занять место ди-джея в летних детских лагерях. Там они втроём, вместе с Люлей и Чаркиным, наладили весьма прибыльный бизнес. За кассеты с детским порно богатые извращенцы платили щедро. Довольны были и сами дети, которым предоставлялась возможность заработать. Чаркин отстёгивал группировке определённый процент, а остальное забирал себе.

Года два фабрика по производству детского порно работала без сбоев. Но этим летом Люция Бражникова пожелала увеличить свой процент. В противном случае она обещала слить информацию о Чаркине в ментовку. Получив от Серёги отказ, Люля принялась давить на Вована, чтобы тот за неё заступился. Вован, пленённый прелестями юной блондинки, совсем потерял голову. Но Чаркин шантажа не простил — ни Люле, ни её возлюбленному. Он захотел избавиться от обоих, разыграв трагически завершившуюся ссору двух любовников. Но помешали другая вожатая и совсем ещё маленький парнишка, случайно оказавшиеся в лесу.