Книга Воздаяние храбрости - Владимир Соболь

Зато у Шумлы им работы хватало. Сил, чтобы сокрушить крепость, Красовскому недоставало, а потому легкая конница постоянно была в разъездах, пытаясь перекрыть пути, по которым турецкий гарнизон мог сообщаться с миром, – выходить и привозить продовольствие.

– Не захватить нам Шумлу. И удушить ее не получится. Слишком толстая шея у визиря.

– Большой город, – откликнулся тут же Валериан. – Шесть тысяч домов, две христианские церкви, сорок мечетей. Воды им хватает, зерна и баранов тоже.

– Были уже за стенами? – покосился Красовский.

– Нет. Не привелось. Так же подступали в девятом году, еще с Каменским[61]. Да как подошли, так и отошли подобру-поздорову. Только снаружи я эти стены и видел. А что за ними – так, должно быть, не разгляжу.

– Подождите, князь, может быть, еще удастся уговорить визиря.

Но Валериан замотал головой.

– Не может по турецким законам визирь капитулировать, пока сам сидит в окружении. В одиннадцатом, у Слободзеи, Кутузов Ахмед-пашу выманил хитростью. Едва ли не сам переправил на правый берег. А Решиду сейчас идти некуда.

– Ну, дырок в нашей сети столько, что со счета собьешься, – сказал Красовский со значением.

Мадатов нахмурился и закусил ус. Месяц назад, в июле, два сильных отряда вышли из Шумлы и отправились через горы, чтобы стать против Дибича. Даже вся гусарская дивизия, собравшись в один кулак, не смогла бы им воспрепятствовать. Но плохо было то, что эскадроны Мадатова прохлопали движение турок, и о рейде Галиль-паши русские узнали, только когда он уже перебрался через Балканы. Валериану пришлось объясняться с Красовским, а после он долго распекал своих офицеров. Но все понимали, что сил у нас откровенно мало, хватает только на обсервацию, и две тысячи всадников на голодных, заморенных лошадях не смогут уследить за каждой тропинкой.

Они доехали до мощного редута, носившего имя Ибрагим-назир. Здесь вал выдавался от крепости в поле острым углом, и фасы укрепления грозно оглядывали три стороны света, перекрывая подходы к огромным крепостным воротам. Красовский приподнялся в седле и заглянул в ров, вырытый перед стенами. Валериан отвернулся. Он помнил, как здесь попали в ловушку егеря, которых погнал на штурм почти ополоумевший Каменский-второй. Крепость за прошедшие двадцать лет только усилилась. Но что изменилось в головах людей, призванных руководить осадой, он предсказать точно никак не мог.

Красовский молча махнул рукой, и сопровождавшие их трубач и адъютант, державший в руке белый флаг, выехали вперед. Впрочем, их уже ждали. Не успели звуки горна взметнуться над полем, как со стороны Шумлы показалась турецкая кавалькада. Турецкий офицер в разноцветных одеждах, богато украшенных драгоценностями, верхом на высокой баснословно дорогой лошади. Пересек мост и остановился перед русскими генералами. С ним было пятеро: четверо воинов и еще один человек вида совсем не воинственного.

– Грек-фанариот, – догадался Мадатов.

Они же не взяли с собой переводчика, рассчитывая на знание турецкого языка Валерианом. Но, может быть, серьезно ошиблись. С драгоманом должен говорить драгоман. Генералу русской армии вступить в подобные переговоры было бы унизительно.

Валериан толкнул вороного и, не спрашивая Красовского, проехал вперед, мимо выдвинувшегося вперед грека. Конвой турецкого офицера встревожился, но паша поднял руку, и всадники остались на месте. Мадатов остановил коня и положил руки ему на голову ладонями вверх.

– Я – генерал Мадатов, командир гусарской дивизии. Генерал-лейтенант Красовский, командующий русским осадным корпусом, предложил мне вести переговоры с комендантом крепости Шумла.

– Я – Эссет-Мегмет-паша, – сказал турок, глядя в лицо Валериану. – Моими устами говорит великий визирь. Он хочет знать, что предлагают русские.

– Генерал Красовский предлагает гарнизону крепости капитуляцию на почетных условиях. Таких, которые подписал комендант Варны. Гарнизон выходит из крепости, сохранив личное оружие. Дает клятву не участвовать больше в этой войне и уходит через Балканы.

Турок слегка искривил губы.

– Стены Варны обрушились под русскими ядрами. Стены Шумлы целы, прочны, а люди у парапетов полны ярости и отваги. Решид-Мегмет-паша хотел бы знать – почему генерал Красовский уверен, что может овладеть Шумлой?

Теперь настала очередь Валериана надевать маску.

– Генерал Красовский получил известие, что русская армия подошла к Адрианополю.

– Мало подойти к городу, его надобно взять.

Валериан хорошо рассчитал ответ.

– Вчера прискакал посланец от фельдмаршала Дибича. Галиль-паша сдал Адрианополь. Наша армия движется на Стамбул.

Такое известие оказалось неожиданным ударом для турка, но он продолжал улыбаться, хотя с заметным усилием.

– Его величество султан Мехмед, да продлит Аллах годы его правления, еще не изволил сообщить своим верным слугам, что он решил в своем великом уединении.

– Разве не он назначил Решида-Мегмет-пашу главой своей армии? Она храбро билась и под Праводами, и при Кулевчи. И крепость Силистрия долго сопротивлялась генералу Красовскому. Но и самый храбрый человек должен когда-нибудь принять неизбежное.

Эссет-Мегмет-паша наклонился вперед.

– Мадат-паша умеет склонить врага к неприятным переговорам. Так было у стен Исакчи и Гирсова. Две большие крепости открыли ему ворота. Но в сражении при Эски-Стамбул маленький редут остался глух к увещеваниям русского генерала.

Мадатов пожал плечами.

– И что же случилось с ними?

Турок оскалился.

– Они умерли, Мадат-паша. Это были мои люди. Назим. Новая армия Блистательной Порты. Они научились драться, но – не просить пощады!..

Эссет-Мегмет-паша выпрямился и тяжело перевел дыхание, овладевая собой.

– В редуте их было всего пятьсот. Здесь нас намного больше. Решид-Мегмет-паша согласен отдать генералу Красовскому свою саблю. Пусть придет и возьмет. С мертвого тела великого визиря.

Валериан понял, что далее говорить бесполезно. Турки в смятении, но еще не отчаялись. И они хорошо представляют себе соотношение сил. Гарнизон после ухода Галиль-паши ослаблен и не может атаковать осадный корпус Красовского. Но и у нас недостаточно сил, чтобы штурмовать столь мощную крепость.

«Так и будем стоять, вцепившись друг в друга, как два борца, – подумал Валериан. – И ждать, когда опытный противник вдруг почему-то решит сделать неверный ход…»

Он собирался прощаться, но Эссет-Мегмет-паша опередил его на секунду.

– Этот мундир, что так гордо носит Мадат-паша. Я уже видел его однажды.