Книга Китайская цивилизация - Марсель Гране

В традиции эпохи Хань Сын Неба выступает единственным хозяином Календаря и в этом качестве – живительной силой всей китайской земли. Далеко не ясно, была ли такой же его роль в античности. Во всяком случае в эпоху «Чунь цю» различные княжества использовали совершенно разные системы календаря. Если в летописях нам указаны даты в соответствии с царским календарем, то это благодаря благочестивому вмешательству историков императорской эры. Таким образом они лишили сведения древней хронологии значительной доли их ценности. С другой стороны, они дают нам свидетельства крайней важности, но свидетельства запоздавшие, поскольку они приобретены, что Сын Неба – единственный, кто способен править всем Китаем и временем для всех. Ни один документ не позволяет сделать вывод, что сюзерен один жил под соломенной крышей Мин тана, единственным среди сеньоров подвергаясь особым запретам. По-видимому, он был обязан, как любой другой вождь, подвергаться через определенные промежутки времени испытаниям среди дикой природы или испытаниям одиночества в темном убежище. Ему часто случалось связывать свое существование с жизнью природы. Однако принимаемые им на свой счет искупления, из которых проистекала его животворная добродетель, ничем не отличались от налагаемых на сеньора самого незначительного удела: знаменательно, что самопожертвование основателей двух первых царских династий, Юя и Тана, по своей природе ничем не разнилось от самопожертвования простых вождей исторического периода. И все же лишь сюзерен имеет право называться Человеком Единственным: дело в том, что он один вступает в родство с Небом, возлагая на себя бремя самого сурового и самого славного искупления – искупления, требуемого одержанной объединенными силами Китайской конфедерации победы. Он возглавляет триумфальный танец жертвоприношения Небу и первым общается с почитаемым всеми сеньорами божеством. Внутренне с ним породнившись, он может с полным основанием называть себя его сыном в самом точном значении этого слова. Согласно исторической традиции династия Сынов Неба ведет происхождение от героя, рожденного небесными деяниями. Хотя лишь один-единственный из предков княжеских домов назывался именно Сватом, кажется, что все вожди княжеских домов обязаны были предстательствовать на весенних праздниках плодородия. Однако же согласно древним обрядовым руководствам лишь женщины из семьи сюзерена обладали правом весной отмечать праздник Верховного Свата, этого единственного мужа Великих женщин, родивших благодаря милости Неба основателей царских династий. Мифическая либо обрядовая тема союза Цариц-Матерей с небесным божеством вдохновляет прекрасные династические гимны: несомненно, они весьма поспособствовали приданию императорскому дому блеска особого благородства. Эта тема прямо напоминает о могуществе матерей и дуализме, лежащем в основании власти вождя, отца и матери народа. Эмблемой царицы служит Луна, в которой ученые эксперты хотят видеть всего лишь простое зерцало, но она служит главным образом сокровищницей всего земного плодородия. Даже «Чжоу ли» допускает, что единственно царица способна удерживать жизнь в семенах. Рядом с царем, являвшимся Сыном Неба и эмблемой которого было Солнце, царица сохраняла часть уважения, заслуженного ею во времена, когда ее наделяли совокупностью присущих Матери-Земле сил.

Императоры Хань изображали себя перед китайцами законченными Сынами Неба. Они отстаивали мнение, что их родоначальник Гаоцзу был чудесным образом зачат своей матерью. В течение 113 г., когда император Уди намеревался объявить наступление новой эры, он в одеянии желтого цвета совершил жертвоприношение в честь Владычицы Земли, называемой «обильной матерью», при этом нарочито отметив, что оно должно послужить дополнением к жертвоприношению в честь Неба-Владыки. Император Чэн в 31 до н. э. приказал возвести в северном пригороде столицы жертвенник Земли, прежде сооруженный в Фэньинь провинции Шаньси: жертвоприношения Небу совершались в южном предместье. С незапамятных времен, но, несомненно, еще до VII в. Землю представляла статуя женщины. Существует вероятность, что это антропоморфическое осмысление божества китайской почвы было древним, так же как определенно древним является антропоморфическое представление о Небе. В старых текстах молитв или клятв Владычица Земля уже противостоит Августейшему Небу. Они принадлежат к переиначенным при Хань сочинениям. И все же они по меньшей мере подтверждают, что Хань принимали принцип религиозного дуализма. Трудно поверить, как этого хотят китайские эрудиты, а вслед за ними и западные ученые, что этот принцип был ими выработан из разношерстного материала. Изображаемый творцом почитания Владычицы Земли император Уди был одним из тех китайских монархов, кто остро чувствовал угрозу для государства, представляемую опирающимся на религиозный дуализм дуализмом политическим, который слишком большим престижем наделял императриц и вдовых государынь. Разумно допустить, что если император, принося жертву Земле, и ввел что-то новое, то этим новым было лишь то обстоятельство, что император лично и открыто предстательствовал на церемонии, где должна бы, может быть в тайне гинекея, главенствовать императрица. Тактика честолюбивых императриц, вроде У Цзэтянь из дома Тан (684–704), состояла в том, чтобы сначала добиться привилегии главенствовать на жертвоприношениях в честь Земли, а затем захватить право на жертвоприношения Небу. Жертвоприношение Земле было сделано императором Уди с намерением дать одному императору воспользоваться религиозным престижем, который ранее несомненно принадлежал царицам в их роли жриц женского культа Земли, важность которого сборники ритуалов скрывали. Это самое вероятное истолкование сделанных императором новаций.

Такое истолкование прекрасно согласуется со смыслом обрядов «фэн» и «шань», введенных все тем же императором Уди. Выглядит история этих жертвоприношений значительно более сложной, чем утверждается обычно. В их совершенную новизну опять-таки поверить невозможно. Использованные императорами Хань традиционные сведения для придания этой церемонии значения высшего религиозного акта почерпнуты, как можно заметить, из древних обрядов, имевших отношение к триумфальным празднествам. В мифических истоках жертвоприношения «фэн» речь идет одновременно о том, как отметить вступление в обладание и как искупить последствия победы. И знаменательно, что жертвоприношение «фэн» было совершено императором Уди именно на главной вершине Востока горе Тайшань как раз в тот момент, когда этот государь хотел закрепить свое господство над всеми восточными провинциями Китая. Первый император, бывший также первым завоевателем восточных провинций, совершил восхождение на Тайшань, но историки дома Хань настойчиво, хотя и с некоторым замешательством, заверяют нас, что Ши Хуанди не удалось принести жертвы. Неудавшееся жертвоприношение оборачивается против незадачливого жертвователя: преждевременная смерть в 210 г. императора произошла во время нового инспекционного объезда восточных земель. Но император Уди после некоторых колебаний сумел в 110 г. осуществить жертвоприношение «фэн» на горе Тайшань. Правда, несколькими годами раньше, в 119 г. любимый полководец императора Хо Цюйбин, взяв в плен восемьдесят вождей варваров, отпраздновал на горах Ланцзюсю и Ху-янь жертвоприношения «фэн» и «шань», для того чтобы вступить в обладание их землями. При этом Хо Цюйбин был племянником, императрицы Вэй, брат которой являлся главнокомандующим всеми китайскими вооруженными силами; она же была матерью объявленного наследника императора Уди. И оказалось, что особой, выбранной императором для его сопровождения при восхождении на гору Тайшань в 110 г., стал сын Хо Цюйбина. Император приглашал его в собственную колесницу и любил, словно собственного отца, но он умер от таинственных последствий жертвоприношения. Высказывания историков ясно показывают, что он пал именно их жертвой. Эти обстоятельства тем знаменательнее, что, несмотря на опалу, которой позднее подверглись императрица Вэй и ее сын, главным среди регентов, назначенных императором Уди для того, чтобы оберегать своего нового наследника, стал Хо Гуан, брат Хо Цюйбина. И именно внучка Хо Гуана, отданная в жены императору Чжао, после смерти этого наследника императора Уди в 74 г. стала обладательницей всей власти вдовой царицы: она ее использовала к выгоде семейства Хо, один из членов которого обеспечил династии Хань триумф над варварами, в то время как другой искупил эту победу.