Книга Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы - Алиса Дорн

— Полностью динамичный портал! — рыжая светилась от гордости. — Я сумела!

В другой момент я бы за нее порадовалась; сейчас же меня хватило только на то, чтобы подтянуть колени к подбородку. Мутило жутко, по ощущениям я словно провела последние тридцать часов, перелетая из одной атмосферной ямы в другую.

— Когда ты успела его исправить? — слабо прошептала я.

В комнате повисла тишина.

— Что значит «исправить»? — уточнил Макс, не видевший ролик о трагической судьбе лабораторных мышек.

— Я не успела. Просто понадеялась на удачу.

Меня замутило еще сильнее. А ведь следующим кровавым комочком чуть не стала я! Но сейчас было не время для подобных мыслей. Кое-как поднявшись на колени, я осмотрелась. И вот тогда мне стало совсем плохо.

— Я сдаюсь, — простонала я, прислоняясь к стене.

Можно пережить тентаклевых монстров и многоголовых псов, но чудовище, которое сейчас стояло перед нами, было гораздо страшнее.

Мое поколение не так уж и плохо. Я знаю, что говорят о миллениумах: мы ленивы, инфантильны, слишком озабочены своими проблемами. Не хотим обязательств и оттягиваем ответственность до последнего. Вместо того чтобы упорно трудиться и идти к четко намеченной цели, желаем наслаждаться жизнью и не думаем о будущем (кто как: у меня вообще-то был план на пять лет вперед; только куда он меня привел?). «Ищем себя» (что для поколения X является вежливым эвфемизмом ничегонеделанья) и тратим время на дурацкие протесты и программы по улучшению общества (к слову, об эгоцентризме и озабоченности своими проблемами). Просто зло во плоти, да еще и безответственное.

С другой стороны, будем откровенны. Не мы разрушили мировую экономику и довели мир до непрекращающегося финансового кризиса (и много ли смысла в долгосрочном планировании, когда молодежная безработица в твоем регионе подпирает отметку в пятьдесят процентов, фирмы закрываются быстрее, чем регистрируются, а пенсии ты все равно никогда не дождешься — ведь всем ясно, что, если пенсионные отчисления сегодня идут на оплату пенсий сегодня, на завтра ничего не останется). Не мы уничтожили идею демократии и отдали власть транснациональным корпорациям. Привели планету на грань экологического коллапса? Не мы. Поэтому, как я говорила, мое поколение не так уж плохо — по крайней мере, не хуже и не лучше остальных. Зато явно приспособленнее: у того, кто вырос в настолько турбулентном мире, просто нет выбора, кроме как справиться со всем.

Но одна слабость у нас есть. Мы — digital natives. Первые, кто не помнит жизнь без интернета, кто с самого начала раскладывал «Косынку» на компьютере, а не на картах, кто зарегистрировался во «Вконтакте» еще до того, как обзавелся достаточным количеством мозгов для общения в соцсетях. И мы дадим сто очков вперед предыдущим поколениям, когда дело касается компьютеров… современных компьютеров. Потому что мы привыкли к юзабилити и интуитивному интерфейсу. Уберите их, и что останется? Дайте нам вместо привычной iOS технологии прошлого — что мы сможем сделать? Я даже на пейджер у Леонор смотрела с интересом археолога, нашедшего непонятную диковинку, что уж говорить о чем-то более древнем.

При взгляде на полутораметровую тумбу с пожелтевшей от времени пластиковой обшивкой на ум приходили слова вроде «перфолента» и «дырки».

Никаких шансов пройти это испытание.

— У него нет ни мышки, ни тачскрина, — удивленно протянула Райли. — Как можно пользоваться компьютером без них?

— Не уверена, что это уже компьютер, — я с трудом поднялась на ноги и огляделась. — По-моему, в том веке они еще назывались ЭВМ, электронные вычислительные машины.

После телепорта мы оказались в комнате с уже упомянутым выше компьютером-башней и зеркальной стеной. Еще было две двери: та, через которую мы вошли, и вторая, с мигавшей красным надписью «аварийный выход» над ней. Осторожно, помня о предыдущих сюрпризах, я открыла ее и увидела лестницу. Тридцать ступенек — и я вышла в холл библиотеки, справа от меня за стойкой улыбался скелет с медицинского факультета. Значит, все это время мы были здесь?

— Я уже говорила, что ненавижу этот университет? — я спустилась обратно к одногруппникам. — Я была не права. Вот теперь я его ненавижу.

Максу тем временем удалось включить компьютер. На черном фоне желтым загорелась командная строка. Замечательно… Только половина значков в ней не относилась к общепринятым человеческим алфавитам.

— Я тоже сдаюсь, — Охотник вздохнул и сел рядом со мной на лестницу. — У кого-нибудь есть идеи?

У меня вообще-то была. Которая ему не понравилась бы. Она мне и самой не нравилась: с каких пор в первую очередь, когда мне требовалась помощь, я стала думать о нем?

— Мне нужно позвонить, — я отряхнула джинсы и встала со ступенек. — Поднимусь наверх, там связь лучше ловит.

На самом деле со связью и внизу всё было в порядке. Но почему-то не хотелось, чтобы Макс слышал разговор.

По номеру долго никто не отвечал, и я трижды успела подумать, что идея была дурацкая, пожалеть, что вообще решила позвонить, и понадеяться, что я не отвлекала его ни от чего — или кого — важного.

— Ты на часы смотрела? — раздался наконец в трубке хриплый заспанный голос.

Я отняла телефон от уха и взглянула на экран. Половина третьего. Неудобно получилось; я думала, еще не так поздно.

— Нет, — покаялась я. — Я так привыкла, что ты по ночам работаешь…

Невысказанные извинения повисли в воздухе. На том конце провода вздохнули.

— Что у тебя?

— Кое-что по твоей части.

Молчание было мне ответом. Надо было как-то четче объяснять, что ли…

— Учитывая твое мнение обо мне, даже боюсь предположить, что может быть по моей части, — озадаченно произнес Диз.

— Компьютер.

— Обратись в IT, там сейчас Ник сидит, — зевнул он.

— Этот компьютер стоит в закрытой секции библиотеки. Где я вроде как не должна находиться. И он… древний.

— Что, макбук не этого года выпуска?

— Боюсь, даже не этого тысячелетия.

— А вы все, значит, забыли, как выглядит Windows 98? Впрочем, о чем я. Конечно же, вы не помните. Так и начинаешь чувствовать себя старым, — пожаловался демон. — А если без шуток: Dynix[28]или перфокарты?

Я задумалась. Название мне ни о чем не говорило, насчет возраста компьютера я тоже не была уверена, и как вообще должны были выглядеть перфокарты?

— Там рума, — сообщила я главную информацию.

В телефоне раздался тихий смешок.

— Интересно. Хорошо, дай мне пару минут.

Он нажал отбой раньше, чем я успела сказать, что вообще-то из общежития сюда так быстро не добраться. Хотя откуда мне было знать, где он сейчас находился. Мысленно перебирая, что располагалось рядом со зданием библиотеки, я гадала, где его застала, когда что-то заставило меня обернуться. Я скорее почувствовала его присутствие, чем услышала. Тощая фигура в белой футболке и потертых джинсах стояла возле лестницы на втором этаже. Вот оно что…