Книга Вопрос любви - Изабель Вульф

— ВсеХОРОШОмоямилая, — слышим мы. — Мама-УЖЕидет. А, вот ты где, Хью, достань мне мою сумку с гардероба — и что ты думаешь об этой маломерочке, а? Купила вчера в «Агнесс-Би».

— Ммм — великолепно, — услышали мы. — Великолепно, особенно теперь, когда ты потеряла последний упрямый четвертый стоун. — Мы услышали чмокающие звуки, визги Фелисити и взволнованные крики Оливии.

— ВсеХОРОШОмилая, — говорит Флисс. — ВсеХОРОШОмоясладкаямамаспапойпростоИГРАЮТ.

— А ты и правда здорово поправилась тогда, Флисс.

— Да. Но ты посмотри на меня сейчас!

— Сдобная мамочка… ммммм. — И снова визги.

— Надо бы тебе почаще флиртовать с моими подружками, Хью, — говорит Флисс. Нет лучшего средства заставить женщину сбросить вес.

— Но я не хочу флиртовать с твоими подружками, — отвечает Хью. — Я хочу флиртовать с тобой… мммм. Надеюсь, у нас в «Чьютон глен» кровать под балдахином.

— Теперь ей следует следить за весом, — говорю я Тому. — Теперь она знает, что Хью поддается искушениям. И это лучшее, что могло случиться с ней.

— Я теперь такая худая, — гордо говорит Флисс, — что смогла бы, наверное, надеть даже обноски Хоуп.

— Насчет этого не скажу, но она определенно может носить твои.

— Это точно — она таакая огромная, что можно подумать, у нее будет четверня.

Недовольство Фелисити из-за того, что Хоуп забеременела с первой попытки, усиливается радостью от того, что на пятом месяце Хоуп раздуло до невероятных размеров и теперь у нее лицо похоже на дыню, а ноги — на футбольные мячи. Почему-то Фелисити это кажется справедливым.

— А я всегда знала, что она изменит свое мнение в этом смысле, — заявляет она. — А Майк — какой молодец, так долго терпел. И не проявлял ни малейшего интереса. Он и сюда почти не приходил — вообще не интересовался Оливией, — я даже обижалась на него. А ведь у некоторых мужчин действительно напрочь отсутствует тяга к детям. Они даже не подозревают, ЧТО теряют.

Я улыбнулась Тому, который теперь знает всю подноготную этой истории.

— Молодец парень, — слышим мы поддакивания Хью. Я листаю журнал Фелисити «Мать и дитя». Открываю на пятой странице и вижу Оливию в прыгунках «Тиддли-тоуз». — В смысле он и к этой программе по укачиванию младенцев приготовился, к которой потом присоединилась Хоуп…

— Вот как раз это на нее и повлияло, — встряла Флисс. — И теперь она в положении.

— …так еще и решил пожертвовать тремя годами карьеры, чтобы приглядывать за малышом самому, на тот случай если у нее не до конца проснется материнский инстинкт.

— Ну, с меня хватит трехлетнего перерыва, — говорит Флисс, когда я листаю страницы. — А то я скоро начну биться в истерике.

— Даже смешно, ведь теперь ты можешь позволить себе не работать.

— Ага. Смешно, честное словно. — Мы слышим громкий смех.

Я гляжу на фотографию Хью и статью, посвященную «БурпаБиб», который он придумал, разработал и продал по лицензии «Мозеркейр», «Асде», «ЙоЙо Маман Бебе» и «Литл Урчин», а еще огромной сети в США под названием «Бебис-ар-аз», где продажи просто бьют все рекорды. В статье мимоходом сказано, что деловой партнер Хью, Шанталь Вейн, обручена со старшим вице-президентом «Бебис-ар-аз» и переезжает в США.

— Как романтично! — говорю я Тому. — Их свела детская отрыжка.

Дальше в статье говорится, что Хью сейчас занят разработкой новой серии продуктов для детей, включая облегающие тканевые подгузники с гортексным внешним слоем и вкладышем под названием «Топ-Ботс», которые можно спускать в туалет.

— Да, я в истерике, — снова говорит Флисс. — И я счастлива.

— Ну, чем ты занимаешься сейчас, как раз то, что надо, — говорит Хью. Фелисити, помимо того что занимается теперь не только разработкой продукции и пиаром у Хью, работает в Эн-си-ти преподавателем для будущих матерей, где с удовольствием часами разглагольствует о малышах, только теперь перед благодарной публикой. А еще она работает над пилотным выпуском новой программы об уходе за детьми, «Разговор о детях», запускать которую будет «Трайдент», а вести — она. Том говорит, у нее подходящая внешность — как я всегда и думала. Это будет первая программа такого рода на телевидении.

— Ладно, Хью, — мурлычет она. — Я готова. Только ребенка поменяю.

— Не надо ее менять, — тут же отзывается Хью, словно по команде. — Мне этот ребенок нравится.

— ПойдеммояСЛАДЕНЬКАЯдевочка. — Мы слышим, как булькает Оливия, сопротивляясь тому, чтобы ее ставили на столик для переодевания. — Ну, не надо ерзать, малышка. Эти твои подгузники просто прелесть, Хью, — говорит Фелисити. Они используют опытные экземпляры «Топ-Ботс». — Какой же ты умный, дорогой, у тебя такие замечательные идеи!

Наступила тишина.

— Я так люблю тебя, — говорит Хью.

— И я тоже очень тебя люблю, — отвечает Фелисити.

— А мы любим тебя, милая, — говорят они.

— Алататдобейлирлгоягоя, — отвечает Оливия.

Пять минут спустя они уже стоят внизу. Флисс и Хью открывают бутылку шампанского, и мы все выпиваем по бокалу, кроме Хью, потому что ему вести машину; мы показываем им, какую квартиру с садиком собираемся покупать на Стэнли-сквер, в четверти мили отсюда. Мы умалчиваем о цене — просто Том получает очень приличные роялти от продажи формата за границу, преимущественно из Штатов.

— Выглядит очаровательно, — говорит Флисс. — Три спальни, еще одна спальня с ванной, да еще и кусочек Стэнли-сквер-гарденс.

— Да, — радостно говорю я.

— А тут отличная площадка для игр, — добавляет она. — С качелями, песочницей и маленькой каруселькой.

— Ну… это тоже нас привлекло, — говорит Том. — Мы думаем, что она может… пригодиться.

Теперь мы наскоро показываем им наши канадские фотографии, которые мы с Томом привезли из поездки десять дней назад. Это фотографии с видами Монреаля, его родителей на фоне их дома, нас с Кристиной на прогулке по ботаническому саду, нас с Томом на горе Монт-Рояль, а еще снимки из путешествия на озеро Мемфремагог, которое находится в двух часах езды на юг.

— Как красиво! — говорит Флисс. — Какие насыщенные цвета деревьев…

— Это было чудесно, — говорю я. — Находится в двадцати милях от Вермонта. У родителей Тома там шале. Уже несколько лет.

— Каких-нибудь животных видели? — спрашивает Флисс. — Там, по-моему, должны быть медведи?

— Да, — говорит Том. — И олени.

— И орлы, — говорю я. — Мы видели очень хорошего орла.

— Очень «хорошего» орла? — говорит Хью, прищуриваясь.

— Да, он был очень хорош — его можно было разглядеть очень хорошо. А еще я видела страуса.

— Страуса? — переспрашивает Флисс.

— Страуса распознать труднее, — говорит Том. — Хотя такая возможность не исключена.