Книга Аромат роз - Кэт Мартин

– Карсон – влиятельная фигура в Сан-Пико. Ты уверен, что хочешь ввязываться с ним в судебную тяжбу?

Зак тотчас мысленно представил себе лицо Лиз – в синяках и с разбитой губой, и его пальцы машинально сжали трубку еще сильнее.

– Мы с ним на ножах еще с тех пор, когда мне было восемь лет. Кроме того, дело не столько в моем брате, сколько в том, что происходит в том доме. Мария Сантьяго попала в больницу только из-за него. Поведение ее мужа изменилось в худшую сторону и продолжает меняться с каждым днем. Я с трудом представляю себе, что может случиться с ним, если он и дальше останется жить в этом доме. Как ты думаешь, Донахью согласится хотя бы нас выслушать?

– Бен покладистый парень. Признаюсь честно, ваша история меня заинтриговала. Я позвоню ему, посмотрим, что он скажет в ответ.

– Спасибо, Сэм.

Зак положил трубку и повернулся к Лиз. Она улыбнулась ему. Было в ее глазах нечто такое, отчего у него защемило в груди.

– Согласись, ведь это просто невероятно! Я готова спорить на что угодно, что ты непревзойденный адвокат.

Зак улыбнулся ей в ответ:

– Скажем так, я неплох. В этом можно не сомневаться.

– Другое дело, что у нас нет времени во всем придерживаться буквы закона.

– Верно, особенно если учесть, что происходит с Мигелем.

Элизабет поправила подушку у себя за спиной.

– Вот и мне его поведение внушает тревогу, Зак. Последние несколько недель его не узнать, а в последние дни тем более. Что бы там ни было с этим домом, от него исходит какая-та темная сила. Лично я в нем ни за что не согласилась бы жить. Когда мы с тобой возьмемся за наши раскопки?

– Минуточку! Ты хочешь сказать, что готова составить мне компанию, и это после того, как получила сотрясение мозга? Я бы на твоем месте не стал торопиться.

Элизабет одарила его сердитым взглядом.

– Я с тобой. Хочешь ты или не хочешь. И ты не сможешь помешать мне.

Зак улыбнулся такой настырности и пристально посмотрел на нее. Даже сейчас, с синяком под глазом и разбитой нижней губой, она показалась ему прекрасной. Стоило ему закрыть глаза, как перед его мысленным взором возникала она, лежащая на больничной каталке. Он тотчас со всей живостью ощутил то, что ощущал тогда – страх, что она может умереть. А теперь с тем же ужасом он думал о том, что будет с ним, если он ее потеряет.

Нет, чем раньше он порвет с ней, тем лучше. Ему нужно уйти до того, как любовь поглотит его с головой, а боль расставания сделается невыносимой.

И он отвернулся от этих прекрасных голубых глаз, которые, казалось, заглядывали ему в душу. Ему захотелось бежать: да-да, броситься вон, сесть в джип и укатить прочь, даже не оглядываясь. Да, но только не сейчас. Время у него еще есть.

– Хорошо, уговорила, беру тебя с собой.

– Когда?

– Чем раньше, тем лучше.

Остаток дня Элизабет провела в постели. Правда, сон опять был поверхностный, беспокойный; она то засыпала, то просыпалась, а во всем теле ощущалась разбитость. На всякий случай она приняла болеутоляющее. Боль оно почти не сняло, а вот сонливости только прибавило. Завтра она попробует обойтись без таблеток. Тем более что ее ждет столько дел.

Она посмотрела на Зака. Он по-прежнему расхаживал из угла в угол, явно не находя себе места. Таким она его еще ни разу не видела. С того момента, как Зак привез ее домой, он словно отдалился от нее и старался поддерживать между ней и собой невидимую дистанцию. Наверное, его просто терзает беспокойство. Элизабет даже попыталась внушить себе, что ей нет повода волноваться, однако в глубине души зрело подозрение, что все это каким-то образом связано с ней.

Сэм Марстон позвонил им ближе к вечеру. Элизабет подняла трубку и передала ее Заку.

– Отлично, – произнес он и кивнул, как будто Сэм мог это видеть. – Мы поговорим с ним завтра вечером.

Сэм что-то сказал в ответ.

– Хорошо, спасибо, Сэм, – поблагодарил Зак и положил трубку.

Элизабет с нетерпением ждала, что он ей скажет.

– Донахью согласился нас выслушать. Они с Сэмом приедут к семи во вторник вечером. Если мы сумеем убедить его, что мы с тобой не парочка чокнутых, то он отправится с нами на раскопки в среду вечером.

В среду вечером? Элизабет прикусила губу и тотчас поморщилась от боли.

– А разве мы не можем копать днем?

– Если Карсон нас увидит, он спустит на нас своих ротвейлеров-адвокатов.

– Даже если с нами будет бывший полицейский?

– Не хотелось бы лишний раз рисковать. К тому же мы не знаем, как далеко распространяется его согласие.

Элизабет вздохнула:

– Ничего не понимаю. Почему твой брат изо всех сил старается не подпускать нас к этому дому?

– Хороший вопрос. Может, это обыкновенное упрямство – мол, я здесь хозяин. Он наверняка хочет, чтобы я отозвал свой иск. Потому что, если операция окажется успешной и отец придет в себя, ему есть что терять. Быть фактическим хозяином фермы – многое для него значит. Я никогда бы не подумал, что собственные амбиции перевесят для него на чаше весов здоровье отца.

– Смотрю, ты привык думать о нем лучше, чем он есть на самом деле.

Зак отвернулся.

– Наверное, потому, что я всегда мечтал видеть его другим.

– Наверное, потому, что ты всегда мечтал иметь настоящего брата.

Зак обернулся к ней.

– Как бы там ни было, но в среду мы проведем наши раскопки.

– С Донахью или без, не важно.

Зак кивнул:

– А еще нам нужно поговорить с Мигелем, убедить его, чтобы он нам не мешал.

– Думаю, что после того, что случилось с его женой, убедить его будет нетрудно.

* * *

Элизабет провела весь вторник у себя в офисе. Не считая головной боли, которая упорно отказывалась ее отпускать, и ломоты во всем теле, она чувствовала себя сносно. Майклу и Терри она сказала, что на нее напали в переулке рядом с ее домом. То, что по ее убеждению, за нападением стоит Карсон Харкорт, говорить она не стала, поскольку доказательств у нее не было.

И Майкл, и Терри в один голос советовали ей обратиться в полицию, и она им ответила, что, пока отлеживалась в больнице, подала соответствующую бумагу двоим полицейским. Размышляя об их с Заком планах на завтрашний вечер, она подумала, что, по всей видимости, в самом ближайшем будущем объяснений с полицией ей не избежать, хотят они того или нет.

Налив себе очередную кружку кофе, она вернулась в офис и села за стол. Двенадцатилетняя Кэрол Хикман, которая была убеждена, что любое свидание с мальчиком должно заканчиваться бурными ласками на заднем сиденье автомобиля, появилась в ее кабинете минута в минуту. Они проговорили почти час, и, похоже, Элизабет удалось за это короткое время поднять самооценку девочки по крайней мере на одно деление, ибо именно заниженная самооценка и была истинной причиной всех ее проблем.